Я часто вспоминаю, как мы с тобой любили забираться с ногами на скамейку и кормить хлебом птиц, как заставляли их танцевать, словно дрессированных, за пару кусочков еды.

Там, где я сейчас, очень интересно, тут все не так, как мы привыкли. На мы по разные стороны мира, и это печально.

Я прихожу в себя от боли в ногах, какой-то мужчина, по всей видимости, лекарь, осматривает их, грубо дергает, поднимает. Но я их чувствую, это хорошо.

Лежу в какой-то комнате с каменными стенами, подо мной жёсткий топчан и небольшое окно. Если бы на окнах были решетки, то решила бы, что я в тюрьме. На грубо сколоченном столе лежит катана учителя.

— Проще ее убить, чем вылечить, — выносит вердикт мужчина, обращаясь к Мо.

— Эта рабыня стоит очень дорого, — мотает головой Мо. — Мы должны вылечить ее, это приказ князя.

Смотрю на свои ноги. Демоны! Они почернели и опухли, местами сочится гной. Незнакомый лекарь брезгливо обматывает их тряпками, пропитанными зловонной мазью, они вместе с Мо прикладывают ко мне руки, от них сначала идет покалывание, а потом боль пронзает мое тело и заставляет выгнуться. Кусаю губу, чтобы не закричать, чувствую, как раны сначала вскрываются, и потом заживают, весь гной, остается на тряпках. Лекари заканчивают свою работу, но мне ее результаты не нравятся — сквозь тряпье видны уродливые рубцы.

— Уберите шрамы, — шиплю, лекарь и Мо смотрят на меня удивленно, — уберите шрамы на ногах. Князю не понравится, что у самой дорогой его рабыни шрамы на теле.

Лекарь ищет ответа у Мо, тот кивает. В этот раз прикосновения лекарей дают прохладу и успокоение телу.

— Отдохни, девочка, — говорит Мо и уходит вместе с лекарем, а ко мне приходит лечебный сон.

Просыпаюсь от того, что меня грубо толкают в спину. Снова! Если бы не усталость и сон, уже давно бы отомстила этому человеку.

— Вставай и иди мыться, — говорит Дора, немолодая женщина, — быстрее же, — она толкает меня в спину, — князь ждет. Торопись!

Судя по тому, как она обращается с купленными женщинами, Дора — старшая из слуг. Меня отводят в большую купальню, где уже моются другие рабыни, вместе с которыми меня купили. Я выбрасываю тряпки с гноем и остатками мази и с наслаждением опускаюсь в горячую воду, старательно промываю волосы. Меня просят втереть масло в тело и волосы. М-м-м. Делаю это и с интересом наблюдаю за другими рабынями, каждая из них прихорашивается, выбирает наряд красивее, чем у других (хотя платья все однообразно пестрые), в волосы вплетает ленты, надевает украшения.

Я успеваю умыкнуть платье, но не пестрое, а голубое, синие сандалии и пару лент. Волосы оставляю распущенными, они струятся по плечам, ленты повязываю на поясе. Украшения настолько дешевые, что не хочу к ним прикасаться к радости других рабынь. Да и не привлекают меня серьги и подвески, только мешаются. Мое платье короче, чем у других, но удобно тем, что имеет по бокам длинные разрезы до середины бедра, драться в таком удобнее, хотя надеюсь, что это мне не понадобится.

Я слышала раньше, что замок дома Илиар очень богат. Это правда. На стенах дворца цветная мозаика, витражи и множество фонтанчиков. Купальня для слуг выглядит достойно, в ней несколько небольших бассейнов, есть мыло и масло. Замок изнутри выложен серым камнем, везде присутствуют знамена черного цвета с золотой символикой, слуги одеты в черную одежду с золотой отделкой.

Дора ведет нас по коридорам замка, не успеваю рассмотреть все, потому что идем быстро. Только понимаю, что здание какое-то разношёрстное, словно его строили несколько человек одновременно, но не договорились о конечном результате. Дора заводит рабынь в большой зал, где находится трон, на котором восседает Кир. Рядом с ним стоят дружинники, их больше, чем было в походе, они в черно-золотых плащах, но каждый одет на свой манер. Значит, им не полагается специальная форма, как слугам. Князь одет в синие штаны, белую рубаху и жилет из богатой ткани с вышивкой из серебряных нитей. Засматриваюсь на мужчину, некстати вспоминается, как он целовал меня, отчего получаю толчок в спину, чтобы шла быстрее.

В зале висят черно-золотые флаги, стены украшены изображениями княжества Илиар, потолок высокий, под ним зависли шары, которые разгораются в темноте. Окна тоже высокие, с балконами, на них цветные витражи.

Пока Дора пересчитывает девушек и выстраивает в каком-то только ей понятном порядке, князь просит Илио, распорядителя тронного зала, подавать ужин. Дружинники рассаживаются на низкие диваны за огромным столом, заставленным всевозможными яствами. Кир не спеша встает с трона и садится во главе стола на самый высокий диван.

Дружинники располагаются за столом в соответствии с заслугами. По правую руку — Роук, по левую — Реи (судя по взгляду, тот все еще готов придушить меня) и далее другие воины, на самом конце стола — молодые дружинники, по всей видимости, не успевшие проявить себя на службе.

После того, как мужчины выпивают за успешный поход, начинается утомительная процедура оценки товара, то есть нас, рабынь. Лекарь, тот самый, что предлагал убить меня вместо исцеления, подходит к каждой женщине, кладет руку на ее плечо и рассказывает обо всех травмах и количестве мужчин. Демоны! Мне следовало сбежать еще из купальни. Быстро осматриваю помещение — можно выпрыгнуть из окна, а там в город, за катаной проберусь позже. Или выхвачу меч у ближайшего воина, потом во двор и угнать лошадь.

Печать на плече начинает покалывать — Кир смотрит на меня очень пристально, опускаю глаза.

«Если убежишь, я найду тебя и убью» — голос князя звучит в моей голове. Да, он может принимать мысленный зов от человека, на котором стоит его печать, направлять его. Дора предупреждала, чтобы рабыни вели себя спокойно, если князь пожелает обратиться этим способом.

«Если я захочу от тебя убежать, то только за хорошей одеждой и вином» — смело отвечаю ему. Князь никак не реагирует на вольность, даже голову не поворачивает в мою сторону.

После того, как лекарь выносит вердикт, Кир дарит рабынь своим воинам, предварительно сняв печати, мужчины забирают женщин и приказывают сесть на пол рядом с собой. Так вот где место женщины в княжестве Илиар! — у ног хозяина, глаза в пол, язык за зубами. А дружинники печати на женщин не ставят, значит, я смогу сбежать отсюда уже скоро. Пусть хоть Реи меня отдаст!

Терпеливо жду, когда лекарь дойдет до меня, он поступает со мной так же, как и с другими.

— Князь, эта рабыня стоит всех этих женщин вместе взятых, — буднично говорит лекарь, — у нее благородная кровь, нет болезней, шрамов, и она девственница.

Демоны!

Кир встает, неспешно подходит ко мне, хватает за шею. Снова. Я едва не падаю от его настойчивости, хватаюсь за его протянутую руку, чтобы удержать равновесие.

— Кто ты такая, Лира? — холодно спрашивает он.

— Твоя рабыня, князь, — улыбаюсь ему в ответ.

Он грубо хватает меня за руку и тащит за собой, сажает рядом с диваном. Еще бы ошейник нацепил, как у дворовых псов. И печать не снял! Демоны!

Но есть и плюс — на этом внимание к моей персоне снижается, и я могу осмотреть дружинников, коих собралось тут более тридцати. Такие армии при себе держат все правители Малохуса, воины служат на постоянной основе. Их основная задача — охрана правителя от злопыхателей и государства от монстров. Князь дома Илар не скупился на личную армию, тут только лучшие. Дружинники Кира, как один, большие, сильные, грозные, под стать Киру, у многих шрамы на лице и теле. Но есть и совсем молодые, как Лои, они стараются выглядеть устрашающе, как их братья по оружию.

Но сейчас, за трапезой, под звуки музыки (всего пятнадцать музыкантов, такое себе может позволить только богатый правитель) мужчины во главе с Киром не кажутся мне грозными. Они смеются, вспоминают сражения, битвы с тварями, нападение варваров (Реи снова грозно смотрит в мою сторону, Лои вдавил голову в плечи). Каждый из мужчин, кому досталась рабыня, кормит ее ужином. Из рук. Сначала женщины с недоверием принимают еду, а потом привыкают к своим новым хозяевам, а те в свою очередь начинают изучать своих женщин: гладить, нежить, опекать. Учитель так же учил меня приручать диких животных. Только Роук был безучастен к своей женщине, очень красивой, кстати. И Кир.