Махшин подходит ко мне очень близко, я даже чувствую его запах, от которого меня тут же начинает мутить.

— Это моя невеста, — так же добродушно говорит Кир и обнимает меня за плечи.

— Красивая, — выносит вердикт после непродолжительной паузы Махшин. Наверняка, он готов тоже меня ощупать, но я невеста князя, на меня можно только смотреть. — Но у нее скверный нрав, я найду тебе лучше, покорную.

Демоны! Мне же полагалось стоять, опустив глаза. А я разве что в глаза правителю Нашина не говорю, как он мне омерзителен. На лице у меня сейчас именно такое выражение.

— Она волнуется, — спокойно говорит Кир, разворачивает меня к себе лицом, ловлю сосредоточенный взгляд его синих глаз, он мягко надавливает мне на плечи, опускаюсь на колени перед своим хозяином. Да, я женщина, мое место у ног мужчины.

— О! Какая прелесть! — восторгается Махшин. — Она умеет быть покорной. Просто чудо! А какое тело! А волосы! Кир тебе очень повезло! — Как же мне хочется провалиться сквозь землю. — Вы устали с дороги, отдохните. Вечером жду на пиру в честь твоего приезда.

— Спасибо, дядя, за радушие! — говорит Кир, легко берет меня на руки, а я прячу лицо у него на груди.

Когда мы выходим из тронного зала вижу, как Махшин провожает нас злым взглядом, а Фури все еще стоит на коленях около него, словно статуя.

— Лира, неужели так сложно стоять молчать? — рычит на меня Кир, когда мы оказываемся в отведенных нам покоях, целое крыло замка со своей кухней, конюшней, купальней и прислугой.

— Я не специально! Все-таки не каждый день я оказываюсь перед правителем княжества Нашин! — кричу в ответ.

Пока мы спорим, дружинники заносят наши вещи (от слуг дяди Кир отказался, потому что у него есть свои, это нормально), но мой князь настолько зол, что не обращает внимания ни на кого и ни на что.

— К тому же, когда ты сказал, что даришь свою самую дорогую рабыню, я решила, что ты отдаешь ему меня. Я испугалась! — после этих слов ухожу в свою комнату, у нас с Киром они смежные.

Князь несется за мной.

— И как в твоей больной голове могли возникнуть такие мысли? — с криком Кир вбегает за мной.

— Потому что как бы ты меня ни называл и какую бы печать на меня ни ставил, я остаюсь рабыней, которую ты купил втридорога на невольничьем рынке!

Кир долго молчит, смотрит на меня незнакомым взглядом.

— Вечером постарайся вести себя менее заметно, — холодно говорит он, но уходит, хлопнув дверью.

Как же хочется позвать Тико и обнять его, но я раскрываю сундук, чтобы выбрать самый красивый наряд для пира в честь моего князя.

Сквозь ткань рассматриваю лежащий за окном парк с фонтаном. Все окрашивается в розовато-красные цвета, словно смотрю на мир сквозь цветное стекло. И если уж окружающие меня вещи видятся четко, то мое тело в этом розовом великолепии будет как на ладони. Ткань очень мягкая и приятная к телу. И это платье. Это платье отправил Махшин в подарок для невесты Кира. И именно в этой сетке мне предлагают быть вечером.

Платье доставили, когда я занималась в общем зале. Дружинники подвинули большой стол, за которым обедали, ближе к стене, чтобы дать место для манёвров. Меня не отпускали на тренировочную площадку на улице: во-первых, мне полагалось быть рядом с князем всегда, во-вторых, меня и мои способности прятали. Тайное оружие и все такое. А на Фури наложили заклинание, чтобы не проболталась.

О том, что мне принесли платье, я узнала только за обедом и спокойно поесть уже не могла, потому что думала, куда бы сбежать от платья, Кира, его дяди и этой скверной ситуации.

Нужно отдать должное дружинникам, они даже шутить не пытались, просто ели и посматривали то на растерянную меня с тряпкой в руках, то на место рядом со мной — все ждали, когда из свой комнаты выйдет Кир. А он все не появлялся. Не выдержала и сама вломилась к нему, без стука, размахивая красной тряпкой.

Кир, крайне сосредоточенный, сидел на кровати, раздетый (или уже одетый) по пояс, в руках черный лук. И все.

— Что тебе? — спросил он и обдал холодом синих глаз.

— Это, — и расправила платье, чтобы сквозь него было видно как можно больше деталей: меня, комнату и, по возможности, обедающих дружинников.

— Ты решила узнать, разрешаю ли я тебе в этом спать? Разрешаю. Иди.

— Это платье! — выпалила с жаром, — его твой дядя мне подарил для вечернего пира. Где я под ним оружие спрячу? — выдала наименее важный для меня аргумент, гораздо страшнее было прийти практически голой, — в этом смогу спасти тебя только один раз, прикрою собой и сразу умру или…

Но Кир не дал договорить, вырвал платье из рук и потащил меня в смежную комнату, вывалил содержимое сундуков на пол. Хорошо, что катану учителя я уже перепрятала под подушку, а то бы разговоров было: покажи, что за рукоделье с собой привезла? Для чего?

— Вот это под низ, — кинул он мне злосчастное платье, — вот это наденешь поверх, — следом полетел длинный красный плащ-безрукавка с металлическими вставками с изнаночной стороны и узкие штаны, — и больше не смей отвлекать меня по пустякам, женщина.

Скрипнул зубами, ушел к себе. Ну, и пусть злостью кипит!

Пока Кир не передумал, быстро оделась, пристегнула ножи на бедра, на пояс надела ремень с кинжалами, еще один нож сунула в сапог, другой — под плащом, во внутреннем кармане, на груди, еще кинжал. Несколько прядей волос собрала на макушке, чтобы на лицо не падали, остальные распустила. Все, я готова. Волосы на фоне красной одежды казались золотыми. Плащ смотрелся как платье, разрезы с боков не сразу заметишь. Мой внешний вид соответствует комнате, где меня поселили: гобелены с пейзажами на стенах, большая кровать со столбиками, огромное зеркало в золотой раме, широченные шкафы, шкура льва на полу (стараюсь не ступать на нее). Мне тут не нравится, все это богатство так и вопит, что хозяин замка спит на золоте.

Села на пол и погрузилась в созерцание своего духа.

Пир проходит очень-очень-очень скучно. Удивительно, как присутствующие еще не уснули, у меня глаза точно закрываются.

Реи и Роук сидят рядом с Киром за низким столом, еще двое дружинников стоят неподалеку, а я, конечно же, сижу у ног своего хозяина. Мы находимся в уже знакомом мне тронном зале, кроме нас тут приближенные Махшина, множество рабынь. Но нет ни музыкантов, ни шутов. Все очень тихо. Думала, что князь Нашина все вечера проводит в праздном веселье, что у него есть хорошо обученные драды, лучшие в Малохусе музыканты или свой театр. Хотя этот любитель редких животных поставил в тронном зале несколько больших прозрачных чаш с золотыми пятнистыми рыбками, их чешуя переливается в свете магических фонарей.

С Киром мы изображаем неимоверные нежности. Например, князь положил мою голову себе на колени и гладит волосы. Очень мило выглядим со стороны. Ласки моего хозяина дарят безмятежность, борюсь со сном, потому что совершенно никакой опасности не чувствую. Наоборот, мне очень спокойно и хорошо, и руки Кира, как назло, такие нежные.

Первое, что выводит меня из себя — это Фури. Ее приводят и усаживают у ног Махшина, новый хозяин ей нравится больше, чем предыдущий, они с ним о чем-то шепчутся и посматривают на нас с Киром. И тут ко мне приходит осознание — Фури рассказывает о нас с князем. Мы должны выглядеть как жених и невеста, поэтому Кир полез ко мне в повозке в присутствии рабыни, которая потом может рассказать об этом новому хозяину, для которого весь этот спектакль и рассчитан. Демоны! Как я могла на что-то надеяться? Столько всего себе напридумывала, наивная.

«Лири, — рука Кира останавливается, — что такое?»

Я поняла, что напряглась от своей догадки, а князь, решил, что рядом опасность.

«Все в порядке, устала сидеть», — ложь выглядит правдоподобно, потому что я действительно сижу на полу довольно долго.

Руки Кира опускаются на мою спину и плечи, чтобы размять мышцы. Ненавижу его за это, за его нежность. Чувствую себя так, словно меня предали. Сама себя предала. Сама виновата, вообразила, что Кир, князь Илиар, может меня полюбить, рабыню без прошлого и будущего. У него есть наследница дома Хору, напоминаю себе в очередной раз, а сейчас он изображает жениха своей избранницы перед дядей.