Гертнер вздохнул, понимая, что против жребия не попрешь. Пусть талантливая, пусть будоражит его воображение и инстинкты, но дело должно остаться делом. Сегодня он выполнит то, что должен и не позволит ничего большего, как бы этого не хотелось.
Улыбнувшись, Янис кивнул девушке, всем видом показывая, что он внимательно ее слушает.
* * *
Адель казалось, что время тянется густым вишнёвым сиропом рядом с мужчиной ее мечты. Уединение их убежища от всего мира придавало свиданию, пусть и дружескому, нотку романтики. Она не знала, каким парфюмом пользуется Янис, но этот бархатный, терпкий запах с оттенком ладана заставлял ее томно вздыхать, поглядывая на молодого мужчину, что развлекал ее смешными рассказами о трудных буднях начальника ЖКС. Девушке хотелось, чтобы они вот так просидели до рассвета, слушая, как внизу бьется о камни темная вода, как с аллей доносятся голоса гуляющих посетителей, а ветер шумит в высоких стеблях камыша, наигрывая одну ему известную мелодию. Глубокий голос Яниса совершенно ее зачаровал, Адель уже не вслушивалась в смысл сказанных им слов, она просто любовалась тем, как движутся его губы, как в уголках глаз то появляются, то исчезают тонкие лучики морщинок, стоит только улыбнуться.
– Так что, пошли?
– Куда? – переспросила Адель, очнувшись от наваждения.
– К лодке, – ответил Гертнер, спрыгнув с поваленного дерева на широкий плоский камень. – Иди сюда, адская девица, а то упадешь ведь.
Теплые сильные ладони мужчины вновь легли на талию, вызывая в теле сладкое томное волнение. Глядя на Яниса сверху вниз, Адель невольно подумала, а как он отреагирует, если она внезапно его поцелует?
Но момент оказался упущен, под ногами снова твердая поверхность камня, а впереди еще обратная дорога по руслу реки, тропа сквозь шелестящий тростник и твердая рука голубоглазого красавца, готовая прийти ей на помощь в любой сложной ситуации. С Янисом было надёжно.
Лодка по-прежнему дожидалась там, где Гертнер ее оставил.
– Обувайся, Золушка, и давай покатаемся, – велел он, зашнуровывая кеды. – Хотя мне нравится, что ты трогательная и босая.
Адель вошла в воду, чтобы смыть с ног следы мокрой глины, в которую наступила, пробираясь за Янисом через камыши.
– Обещаю возместить все неприятности мороженым, каруселями и плюшевым мишкой, – рассмеялся начальник ЖКС, увидев, что девушка хмурится, пытаясь оттереть грязь. – Ты самая сексуальная, даже когда мокрая и перепачканная, Адель. Садись, а то через час прокат закроется и придется сдавать плавсредство, так и не покатавшись.
Устроившись на сидении, она наблюдала, как мужчина ее мечты берется за весла, уверенно и сильно направляя лодку на середину пруда. Сквозь толщу воды, тронутую лучами заходящего солнца были видны зеленые стебли водяных лилий. Еще не время распуститься белым венчикам цветов, но там, в глубине, уже набирали силу плотные бутоны, чтобы к концу лета радовать гостей парка своей изысканной красотой.
Адель чувствовала, что в ней так же прорастает нечто большее, чем просто симпатия, к голубоглазому начальнику ЖКС с цветами сакуры на запястьях. Она еще не осмеливалась в этом признаться даже себе, но именно сейчас поняла, как чувствовала себя Диснеевская Ариэль, сидя в лодке с желанным ей принцем.
Опустив руку в теплую, прогретую за день воду, девушка с удовольствием наблюдала, как пальцы касаются широких зеленых листьев. А они шлепали по бортам лодки, с шелестом проскальзывали под днищем, когда Гертнер уверенно правил сквозь заросли к середине пруда.
Янис, казалось, совершенно не подозревал о том, что творится на душе Адель, более того, он охотно дурачился и шутил, сбросив маску серьезного руководителя и став просто молодым мужчиной.
– Вот почему ты такая милая, адская девчонка? – спросил он, вытаскивая из воды весла. – Будь ты хоть чуточку умнее, не стала бы дружить с таким, как я. И мне было бы легче.
– Почему это?
– Потому что ты даже не представляешь, с чем столкнулась, – вздохнул Янис. – Хотел бы я, чтобы все было по-другому…
– Как? – от любопытства Адель подалась вперед, не осознавая, насколько трогательно нежно сейчас выглядит: чуть растрепанная, восторженная, влюбленная.
– Не важно, – ответил Гертнер, вновь берясь за весла и меняя тему разговора. – Надо тебя накормить, а то скажешь потом, что я тебя голодом заморил.
Адель было немного жалко покидать пределы уютного пруда, где, кроме них, по поверхности воды скользили еще две лодки, но противиться желанию спутника она не посмела.
– Обещай, что еще когда-нибудь сюда придем? – попросила она. – Здесь очень красиво!
– Если хочешь, – ответил Гертнер, делая последний сильный гребок к пристани.
– Очень хочу!
И снова Янис взял ее за руку, уверенно ведя по освещенной аллее туда, где звучала музыка, и откуда доносился яркий аромат фастфуда.
– Давай возьмем по гамбургеру и посидим у фонтана? – предложила Адель, которой совершенно не хотелось делить общество мужчины ее мечты с многочисленными посетителями уютного бистро.
– А чем тебе не угодила терраса?
– Не знаю, просто…
– Пойдем, обещаю, тебе понравится!
Следуя за Янисом, она поднялась по ступеням, оглядываясь кругом и удивляясь, как раньше не замечала удивительного очарования этого места. Крошечный домик, где продавали «быструю еду», утопал в зелени и цветах, ведь стены и столбики веранды сплошь укрывали ящики с петуньей.
Гертнер повел ее к самому дальнему столику, укрытому от глаз посетителей сладко пахнущей цветочной оградой.
– Садись, принцесса, – велел он, отодвигая для девушки стул. – А я пока закажу нам чего-нибудь вкусного.
Наблюдая за уходящим Янисом, Адель подперла щеку рукой, впитывая в себя его образ. Вот Ян шагает между столиками, становясь мишенью для восхищенных взглядов представительниц противоположного пола. Вот он входит в кафе, проходит мимо широко распахнутых окон, кивает работникам бистро и делает заказ. Все равно, что он выберет, главное, что ужинать придется вместе.
Сколько всего она узнала о мужчине своей мечты за последние несколько часов. Раньше Янис Гертнер был для нее каким-то недостижимым идеалом, которым можно любоваться издалека, не зная, как приблизиться и заговорить. Теперь Адель видела его совсем иным: насмешливым, романтичным, чуть язвительным и одновременно милым. Янис оказался бесконечно интересным собеседником, увлекшим ее своими размышлениями о миропорядке, об отношениях между людьми и убежденностью, что любви не существует. Она до хрипоты спорила с ним, смеялась, когда Гертнер внезапно обхватил ее руками и закружил прямо посреди аллеи, называя глупенькой идеалисткой.
Оказывается, Янис не любил и не признавал театры, шутливо ссылаясь на то, что все актеры изначально представляли собой людей низшего сословия. Мол, в социальной иерархии средневековья они стояли где-то между шутом и виночерпием. В ту же корзину Гертнер забросил и большинство музыкантов, назвав их фиглярами.
– Настоящая принцесса не посмотрит в сторону бродячего менестреля, – назидательно сказал он, взглянув на Адель сверху вниз. – Может, милостиво разрешит сыграть у себя в замке, но не более.
– А ты знавал много принцесс? – шутливо поинтересовалась она.
– И принцесс, и много кого еще, – тон в тон ответил Янис. – Ты не представляешь, как было интересно в те времена!
– Фантазёр, – улыбнулась Алель. – Но мне нравится, что ты такой, честно-честно!
Гертнер охотно делился с нею смешными историями из своего прошлого, то рассказывая, как у них с другом в разгар тусовки вынесли из квартиры встроенную кухню, то про случайные приключения в жарких странах, когда понесло купаться в ночном море, несмотря на предупреждение местных, будто бы в темноте из глубины выбирается шайтан. В итоге шайтаном оказался морской ёж, чью иглу пришлось потом с матюгами выковыривать из пятки.
– Это хорошо, что я регенерирую, как не в себе, – нарочито таинственным голосом поведал Янис. – К утру уже все затянулось, даже следа не осталось.
