Осирис нахмурился. Ему не понравилось, в каком тоне лорд Сальвос разговаривал с Зератом. Однако сам глава Шандикора не проявил никакого недовольства. Напротив, его голос оставался дружелюбным, даже мягким.

— Сальвос, какой же ты всё-таки мальчишка, — Зерат покачал головой. — Неужели ты ещё не понял, что существует множество вещей, к которым тебя не подпустят и на пушечный выстрел. Ты считаешь, что обладаешь властью? Ну-ну, пусть будет так. И все-таки, внемли голосу своей интуиции и перестань досаждать мне. Ведь я даже не пытаюсь у тебя ничего отнять. Наше противостояние не приведёт ни к чему хорошему. Займись дисциплиной в своем Доме, построй свою маленькую империю, но не пытайся мешать мне. Иначе, боюсь, мне придется тебя наказать.

Сальвос побледнел от ярости. Никто, даже магистры, не разговаривали с ним в таком пренебрежительном тоне. Он замер, лихорадочно решая, что предпринять, ответить оскорблением или вызвать на бой, но не успел. Зерат с остальными покинули Айбэш-Зу.

[1] Ледонский Волк — один из четырех Зверей-Всадников Апокалипсиса

Глава 7

Церемония Распределения

«Поиск Чада и последующая церемония Распределения есть тот необходимый механизм, который способствует обновлению крови в Четырёх Домах, во благо процветания Ордена. Постоянное право Первой Руки и переходящее право Второй Руки — есть форма справедливого распределения, способствующего усилению всего Кион-Тократ в целом, а не его отдельных Домов»

Устав Токра, 4-ое положение

На следующее утро, едва только солнце успело позолотить верхушки деревьев, Агно поднялся с кровати с чувством радостного ожидания. Наспех умывшись, воин натянул на мускулистое поджарое тело рубашку и штаны, повесил за спину ножны и укутался в зелёный плащ. Его одежда все еще была с учительскими знаками отличия, и Агно напомнил себе сходить в хранилище, чтобы получить новый комплект мастера.

Осмотрев себя в небольшом зеркальце, Агно с удовлетворением хмыкнул. Затем воин спрятал зеркало под обивку кресла и пригладил место разрыва, чтобы его не было видно. Устав Ордена запрещал Покинутым иметь зеркала. Это было связано с вампирской природой Токра, о которой ученики, вплоть до младших студентов, ничего не знали. По какой-то причине зеркала обладали одним странным свойством. Увидев своё отражение в их поверхности, Покинутый мог пройти через спонтанное обращение в существо, называемое Охотником. Именно поэтому зеркала были запрещены в Ордене, дабы ничто не нарушало мерное действие ритуала Благостного Эльфирода.

«Ну вот, теперь можно идти», — подумал Агно и вышел из комнаты.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем мастер добрался до места назначения. Главный зал приёмов был самым большим помещением в Цитадели Молний. Высотой около восьми метров, он мог вместить в себя свыше пяти тысяч человек.

Архитектурный план замка был простым и в то же время достаточно эффективным. В центре — общее крыло с главным залом приёмов. По мере удаления от центра к нему лепились сотни комнат и тренировочных помещений. Между ними существовала витиеватая сеть коридоров, похожая на лабиринт. Однако Покинутые прекрасно ориентировались в ней, благодаря системе знаков, нанесённых на стены.

Самой высокой точкой замка был Чёрный Шпиль, в котором располагались апартаменты Безликого. Главы других Домов жили пониже, но тоже в собственных башнях.

Ни для кого не было тайной, что Цитадель Молний также распространилась и глубоко вниз. Этим замок походил на знаменитую Утробную Башню, охраняемую стражей Сорока Сердец глубоко в песках Шакры. Почти в двадцати метрах под землёй, в поверхностных гротах находились загоны каменных ящеров. Там же располагались складские помещения и комнаты рабов, а ещё ниже — катакомбы, в которых содержали кукол и Лабиринт — место ежегодного экзамена, определяющего лучших из лучших.

Под Лабиринтом, сразу за Голубыми Вратами, находилось чужое пространство, которого опасался каждый Токра. Подземный мир, обитель древней Тьмы — его называли по разному. Но чаще просто Дан-Мир, что в переводе означало «ночная мгла».

И хотя Покинутые недолюбливали подземную страну, иногда им приходилось спускаться туда за добычей. Маги Ордена постоянно требовали пополнения запасов бурой плазмы и галлюциногенных спор, испускаемых полуразумными грибами-жоргами. Кроме того, Покинутые всё время нуждались в шварках, известных также как каменные ящеры. Эта порода крылатых рептилий, уже почти исчезнувшая с поверхности, всё ещё встречалась в Дан-Мире, где молодые шварки любили забираться в тёмные и глубокие трещины. Требовалось недюжинное умение, чтобы обнаружить их там, заарканить, а затем доставить наверх, к солнечному свету. Но самым опасным в подобных вылазках были не жуткие чудовища и монстры, обитающие в Дан-Мире испокон веков, а существа, наделённые дьявольской хитростью и разумом. Их называли драугами, но чаще, тёмными эльфами.

Большинство из ныне живущих считало драугов мифом, или, по крайней мере, давно вымершей расой. Но Покинутые знали, что это совсем не так. Драуги ушли с поверхности почти двенадцать тысяч лет назад, сразу после окончания Смутных Времён Гарата, но они не исчезли совсем. Всего лишь затаились, отрешившись от дел, которыми жила поверхность. Тем ни менее, всякого, кто вторгался в их мир, драуги безжалостно уничтожали, порождая тем самым бесчисленные легенды о жутких тварях подземья. Именно поэтому Покинутые так не любили спускаться в Дан-Мир. На поверхности им не было равных, но в чертогах Ночной Мглы никто не мог соперничать с тёмными эльфами.

Войдя в главный зал приёмов, Агно зажмурился. После тёмных коридоров свет от тысячи светильников на мгновение ослепил мастера. Когда зрение вернулось к нему, Агно увидел огромную толпу. В этот момент здесь присутствовало не менее тысячи Покинутых. Студенты, учителя, мастера, представители всех Четырёх Домов. Они разговаривали, перекликались, даже орали друг на друга, создавая тяжёлый гул, который на долю секунду заложил Агно уши.

Мастер не пожелал оставаться в стороне и стал пробираться через толпу к центру комнаты. Временами его кто-то окликал и хлопал по плечу. Пару раз Агно услышал, как кто-то поздравлял его с повышением. Но воин не останавливался, чтобы ответить своим друзьям и знакомым. На самом деле среди этих людей Агно не имел ни единого друга. Все годы ученичества он отчётливо ловил на себе завистливые взгляды других учеников. Он великолепно учился, и учителя частенько примечали талантливого юношу. И теперь его труды принесли наконец заслуженную награду: Агно стал мастером-заседателем в Совете Четырёх Домов, о чём его сверстники могли только мечтать. Большинство из них до сих пор пыталось получить статус учителя.

Пробившись сквозь крикливую толпу, воин увидел перед собой длинный дубовый стол, накрытый белым покрывалом. На столе лежали, не менее чем в метре друг от друга, тридцать два малыша. Никто из них не спал, да и вряд ли было возможно заснуть при таком шуме. На руке каждого ребёнка было написано два слова — имена, полученные ими при помощи Именителя.

Острый глаз мастера мгновенно распознал среди массы младенцев того, за кем он дважды отправлялся в Арканию. Артур Смилодон, в прошлом Деймос Арханский, подполз к краю стола и заглянул вниз. Малыш был как всегда любопытен и спешил исследовать этот мир, не теряя времени на глупое «зюзюканье», которым увлекались его ровесники

Агно почувствовал умиление. Он надеялся, что план лорда Ахариса, каким бы он ни был, сработает, и чародеи Магикора не распознают в мальчике магический потенциал.

В этот момент шум усилился. Агно обернулся и увидел, что в зал приёмов прибыло пополнение. Главы Военных Домов спускались по лестнице один за другим. Возле Зерата, как всегда, находился Осирис. Чёрнокожее лицо мастера было невозмутимым, маска же Безликого переливалась тысячей всполохов. Вслед за главами Домов начали появляться магистры. Кицум шёл впереди, за ним вышагивал надменный Садомиус. Замыкали шествие магистры Франклин и Ворин.