Навстречу гостям из замка вышел седой старик, одетый в грязную мантию неопределённого цвета. Это был Валентин, сильнейший варлок-демонолог Магикора, и пожалуй самый старый в долине из тех, кто прожил свою собственную жизнь, не воспользовавшись магией для ее продления. Обычный Токра мог дожить до тысячи лет, хотя, конечно, опасный образ жизни сильно уменьшал эту вероятность. Но Валентин, судя по глубоким морщинам, даже превысил свой лимит.

— Здравствуй, папаша, — поздоровался Зерат, по древнему обычаю прикладывая руку к сердцу.

— И вам не хворать, братья, — кивнул варлок, недовольно скривившись. Ему явно что-то не нравилось. Наверное то, что пришлось ради гостей оторваться от своих экспериментов. — Мне поручено провести вас в Комнату Смеха.

— Веди нас, — кивнул Безликий, и маг не заставил себя просить дважды.

Совет Четырёх Домов собирался не часто — примерно два раза в год — для обсуждения наиболее важных вопросов. Обычно, это происходило накануне церемонии Распределения или в случае непредвиденных обстоятельств. Сегодня был первый вариант — абсолютно рядовая встреча, хотя не все ее участники так считали.

Пока они шли, преодолевая многочисленные анфилады комнат, холодный взгляд Осириса равнодушно отмечал все особенности окружающей обстановки. Низкие потолки, грязные ковры на стенах, тусклые светильники — замок нисколько не изменился с прошлого года. Все такой же удручающий. Наконец Покинутые вышли в помещение, выглядевшее полной противоположностью. Мраморная лестница, к тому же с золотыми перилами, вела на следующий этаж Айбэш-Зу. Ну вот, почти пришли, с удовлетворением подумал Осирис. Он знал, что эта лестница была центральной артерией замка.

В холле второго этажа варлок наткнулся на подростков-учеников Магикора. Детишки оказались совсем не такими, какими были их сверстники из Военных Домов. Мрачные и немногословные, они казались полной противоположностью мальчишек из Айбэш-Хаурум. Осирис вспомнил, какой гул постоянно стоит в Трех Домах. Крики ярости, восторга и ненависти, звуки скрещённого оружия, суровые голоса учителей, — всё это разительно отличалось от здешних порядков. Возможно, причина была в немногочисленности Магикора, ведь в Айбэш-Зу проживало от силы сто чародеев. Кроме того, изучение магии подразумевало тишину и концентрацию, в то время как воинов надлежало воспитывать в лязге оружия и в громком порицании.

— В чём дело, адепты? — прошипел Валентин, злобно уставившись на детей. — Разве вам нечем заняться? Отправляйтесь на уроки.

Самый высокий из ребят, видимо главный в их компании, вышел вперёд и робко посмотрел на старика.

— У нас сегодня нет уроков. Лорд Садомиус участвует в Совете.

Осирис встрепенулся. Чародей по имени Садомиус был одним из четырёх магистров, управляющих Магикором. Неужели он сам обучает учеников? Если так, то организационная система Магикора была абсолютно непохожа на систему прочих Домов. Хотя, в этом не было ничего удивительного. Разве могут быть воины похожи на магов? Ответ вполне очевиден.

— Вот как? — старик на секунду задумался, — Хорошо, ждите меня здесь. Я скоро вернусь, и сам проведу урок.

Покинутые поднялись еще на пару этажей и остановились у черных дверей с золотой росписью.

— Комната Смеха, братья. Вас уже ожидают. Ступайте, — старик тут же ушел, не дожидаясь ответа

— Смелее, Осирис, входи, — в голосе Зерата прозвучала добродушная усмешка. — Я за тобой.

Ничуть не обидевшись, мастер открыл дверь и уже не в первый раз содрогнулся от омерзения. Комната Смеха, всё такая же отвратительная, как и год назад, и два, и три…

Огромное помещение овальной формы, в центре которого стоял уродливый симметричный стол, выплавленный целиком из золота. Это был равнобедренный полигон с девятнадцатью ребрами, по одному на каждого члена Совета. Высокие сводчатые потолки комнаты были инкрустированы перламутром, в котором отражался магический огонь от сотни вычурных светильников. Но не на это все обратил внимание гость, а на символ, олицетворяющий собой безумие чародеев — крикливые маски на стенах, ни одна из которых не повторялась. Каждая из легиона масок казалась поразительно живой. Лица смеялись, гримасничали, заходились в беспричинном хохоте, словно издеваясь над присутствующими, над их тщетными попытками овладеть высшим знанием и властью. Переливы света усиливали это впечатление. Более того, свет отражался от золотых лиц и падал на стол, откладывая на нём вычурные изменчивые тени.

— Ну наконец-то ты соизволил посетить наше скромное собрание, брат Ахарис, — раздался язвительный голос, в котором чувствовалось раздражение. — Займите свои места, и мы начнём.

Осирис с трудом оторвал взгляд от масок и увидел остальных членов Совета. Магистры сидели в ярко-красных с золотым тиснением хламидах из дорогой данхарской парчи. Хмурые, невероятно юные, лица могли ввести в заблуждение. Магистры выглядели не старше своих студентов, но все равно, пожалуй, их невозможно было спутать. Призрак древности когда-то поселился в глубине их глаз, выдавая магистров с головой. Ходили слухи, что Кицум Ванакис, старейший из Магов Ложи, был свидетелем той поры, когда поступь Смилодона Завоевателя сотрясала Золотой Эрегион, а это имело место почти три тысячи лет назад.

Зерат оттолкнул Осириса в сторону и вошёл в комнату.

— Не забывайся, Садомиус. Ты не смеешь мне приказывать, силёнок маловато.

Некоторые из молодых мастеров, недавно вошедшие в Совет, не сумели справиться с удивлением. Необычно было слышать нечто, столь грубое и вызывающее, в адрес одного из магистров. Зерат иногда любил подергать тигра за усы. Да и что уж тут говорить, были случаи, когда Маги Ложи спускали ему и более вопиющее неуважение. Хотя с лордами Вентар и Мазадорга так не церемонились.

Осирис и сам хотел бы знать, где заканчивается власть Безликого. Очевидно было только одно, она простиралась далеко за рамки Военного Дома Кион-Тократ. За годы общения с лордом Зератом Осирис чётко для себя уяснил: личности, подобные главе Шандикора, стоят на голову выше остальных. Это заложено в них от природы, которая явно не поскупилась, когда раздавала им свои подарки. Быть сильнее и умнее своего окружения для них как дышать.

Осирис уже сто двадцать лет состоял в Совете, и всё это время был правой рукой главы Шандикора. Он многое узнал от него, многому научился, и когда Зерат раскрыл перед мастером Истину и предложил присоединиться к нему, Осирис с радостью согласился.

Временами мастер задавался вопросами, которые неизбежно ставили его в тупик. Его мучили сомнения, из которых самое сильное касалось Губителя. Правильно ли они поступили, когда вытащили Чудовище Хаоса из недр забвения? Ведь на первый взгляд, да и на второй тоже, их авантюра казалась чистым безумием? На кону ни много ни мало — судьба целого мира. В подобные минуты слабости Осирис напоминал себе, что наградой в конце пути станет власть, о которой не мечтал никто из смертных. И тогда в глазах мастера появлялся лихорадочный блеск, полный безумия.

— Братья, братья, — мягкий голос председателя Совета, магистра Кицума, вывел Осириса из оцепенения, — зачем нам ссориться? Садомиус не хотел обидеть тебя, Зерат Ахарис. Однако ты заставил нас ждать, поэтому мне понятно негодование наших братьев.

Осирис посмотрел на Зерата и увидел клубящиеся волны огня, отражающиеся в зеркальной маске главы Шандикора. Зерат презрительно пожал плечами и прошёл к столу, за которым свободными оставались два места. Глава Мазадорга, лорд Сальвос Ураниус, язвительно улыбался, глядя на Безликого. Диртанис, глава Вентар, казался слегка смущённым. Всего за столом, вместе с прибывшими, сидело девятнадцать Покинутых: четыре магистра из Магикора, и по пять представителей от каждого из трёх Домов.

Осирис бросил взгляд на мастеров Шандикора. Двое из них, Коринфий и Торус, выглядели недовольными. Очевидно, во время отсутствия главы мастерам пришлось выслушать массу издёвок от членов Совета. В отличие от Коринфия и Торуса, Сахиб Ишеямус казался расслабленным и чересчур безмятежным. Кровь в венах Осириса яростно забурлила. Он не мог равнодушно смотреть на предателя, однако заставил себя успокоиться и даже отвернулся, чтобы выдать себя раньше времени.