"Вы целовались?!!" пиликнул лежащий на парте телефон. Отправитель: "Пряня". Кто бы сомневался! И что ей ответить, при таком-то количестве свидетелей? "Правду", настойчиво потребовала моя начавшая новую жизнь совесть.

"Почти", не стала я кривить душой. Отправила и с усилием сжала ноющие виски, чувствуя себя прескверно. Вдобавок краем глаза заметила довольную как паровоз старосту, которая воспользовавшись отвлечённостью Рябинина, играючи опровергла моё убеждение в том, что нельзя танцевать сидя на лекции. Ещё как можно! Алина энергично махала руками, трясла головой и с видом тотального превосходства одними губами шептала приунывшим сокурсникам: "Гоните бабки, лузеры!".

Господи, куда я попала?

После звонка направилась к стеснительной девушке в очках, чтобы попросить конспект, но та, заметив моё приближение чухнула с места со скоростью сверхновой. Мысленно покрутив у виска, обратилась к её более адекватному соседу. Симпатичный парень представился Даниилом, смущённо почесал светло-русую макушку и, очевидно не придумав причины для отказа, любезно согласился доверить мне свои записи, но при этом раз десять повторил, что вернуть их нужно уже завтра. Целыми. Египетская сила… ведь не съем же я их!

Пребывая в исключительно паршивом расположении духа, аудиторию я покинула одной из последних. Пустые коридоры траурно множили эхо моих шагов, зловещим саундтреком подстрекая ярость. Но… заприметив ещё издалека идущего навстречу Андрея, первое чего мне захотелось – немедленно слиться с местностью.

Куда там! С моей шевелюрой затеряться можно разве что в зоопарке, среди таких же розовых фламинго. Однако его угрюмый взгляд брошенный исподлобья чуть приободрил: парень тоже не испытывал великой радости от встречи, значит явился не по мою душу. К тому же, помимо неизменных дружков, рядом шагал суровый мужчина при галстуке и в старомодных очках, конвоир ей-богу. Наверняка кто-то из преподавателей решил поэксплуатировать гиперактивную компашку. Так их!

Не сразу до меня дошло, отчего вдруг на губах Андрея заиграла отвратительно довольная ухмылка, а поняв причину, возмущённо скрипнула зубами. Ясно, заметил мою ношу и теперь красуется перед одногруппниками своей властью над служанкой-первокурсницей, которая побежит стирать ему свитер. Сейчас прям! Не на ту напал.

Пользуясь присутствием авторитетного дяденьки, которое гарантировало мне временную неприкосновенность, незаметно помахала несостоявшемуся рабовладельцу сжатым в руке свитером и небрежно так, двумя пальцами занесла его над стоящей в углу мусорной корзиной.

Клянусь, Андрей на мгновение завис и чуть не споткнулся! Подстёгнутая его замешательством и робкими, скрытыми за коллективным покашливанием, смешками его спутников я нарочито брезгливо разжала хватку. Послышался слабый шелест придавленных вещью обёрток. Кашель усилился, а брови мужчины вопросительно поднялись.

– Рвань какая-то, – пояснила я, беззаботно пожав плечами. – В аудитории валялась. Осень же на дворе, вот кто-то умный и приволок обувь начищать, а выкинуть мозгов не хватило.

Лающие звуки сдерживаемых смешков, издаваемые сокурсниками Андрея, поглотили реплику мужчины. Впрочем, стоило парню бегло оглядеться, как в холле воцарилась звенящая тишина, а он… он повёл себя странно. Андрей не разозлился, не запыхтел, сжимая кулаки, и даже не нахмурился. Всего лишь криво улыбнулся, но ух, как многообещающе!

Нет, всё-таки универ я не закончу…

Следующим днём я умудрилась показать феноменальную прыть, с мастерством хамелеона сливаясь с толпой и периодически резко меняя маршрут, когда на горизонте маячила гневная физиономия Андрея. В целях конспирации даже садилась исключительно за передние парты, и все пары беспокойно провертелась, подозрительно поглядывая по сторонам из-под низко натянутого капюшона, на что Алинка лишь скептически хмыкнула и отметила, что ускользая, я лишь распаляю его злость. Рано или поздно мы непременно столкнемся. Я предпочитала "поздно", но часики тикали, и выражение: "страх опасности всегда страшнее опасности уже наступившей" обретало железобетонный смысл.

Домой я добиралась, озираясь как параноик, и дёргаясь при каждом резком звуке. Особенно, если это был рёв мотоцикла. Ну, или инфернальный рингтон моего телефона, от которого я чуть не навернулась, а сидящие на лавочке пенсионерки, поспешили осенить себя крестным знаменем. Пришлось ответить на звонок, пока бдительные соседки не вызвали экзорциста.

– Розенталь, ты куда после пары чухнула? У меня же сегодня днюха! – проорали из динамика голосом Пряниковой, заставив встать столбом от растерянности.

– Поздравляю.

– Чё поздравляю?! – пришлось отодвинуть телефон подальше от уха, дабы уберечь перепонки от пронзительного восторга неугомонной старосты. – Папка для нас свой бар закрыл до полуночи, там и поздравишь. Все звёзды универа будут! Ох, загуляем!

Вот этим меня точно не заманить. Знаю я одну такую "звезду", попадусь – звезданёт мало не покажется.

– Слушай, Алин, мне что-то нездоровится, руку ломит…

– Блин, Милена, ну ты даёшь! – возмущённо заверещала девушка. – До аварии оторвой была, стрёмно, конечно, но ещё куда ни шло, а теперь что, в зануды подалась? Тебе вообще известно, что такое золотая середина?!

– Алина, серьёзно…

– Не трусь, Андрюхи не будет. Он не ходит на такие тусовки, носом крутит, мне его одногруппник рассказывал. Тем более вечеринка закрытая, комар не проскочит. Давай, не ломайся, что ты как маленькая?!

– Ну-у… – обижать Алинку не хотелось, но и Андрея скидывать со счетов не стоило. Этот переедет на своём железном чудище и глазом не моргнёт. Его взгляд в холле так и говорил: "пиши завещание", а я ещё даже точно не в курсе, чем владею, ну кроме куска мохнатой пиццы и сгнившего кактуса, выкинуть который никак не доходили руки.

Однако Алина моё молчание интерпретировала по-своему:

– Запоминай: клуб "Нуар", сбор часикам к восьми. А, и оденься подобающе, вечеринка, в связи с завтрашним Хэллоуином, тематическая. Тем более ты у нас теперь знаменитость, не каждый день Андрюху осаждают. Будешь его жертвам афтографы раздавать.

– Боюсь, большая выстроится очередь, – усмехнулась я, но Пряникова уже отключилась.

– Все кругом дохнут, а очереди как были, так и остались, – согласно закивала Макаровна, отрезая огромными ножницами шерстяную пряжу которой вязала тёплую шаль.

Пожилая женщина стала первой, с кем я заново познакомилась, вернувшись из больницы, и если честно я её всё ещё немного побаивалась. Очень уж у неё взгляд был цепкий, осуждающий. Голову вроде бы книзу клонит, спицами орудует, один платок линялый видно, а мимо пройдешь, глаза клеймом так и жгут меж лопаток. Вот именно поэтому, сдержанно улыбнувшись, я поспешила откланяться, опасаясь, как бы праздные любительницы погреть уши не вовлекли меня в обсуждения утреннего штурма поликлиники, попутно поджаривая укоризненными взорами до румяной корочки.

Не жизнь, а дурдом.

На вечеринку я всё-таки опоздала. Ввиду отсутствия костюма, пришлось в срочном порядке адаптировать найденные в недрах гардеробной комнаты сине-белый топ и джинсовый сарафан под образ Пеппи Длинный чулок. Правда как раз таки с чулками, его главным атрибутом, вышла небольшая накладочка – несмотря на их впечатляющее разнообразие, от красной сеточки до "кубинской пятки", конкретно с этим сарафаном все они смотрелись дико и вульгарно. Делать было нечего, по пути заехала в магазин, купила полосатые гольфы выше колена и, изрядно насмешив водителя, раза три чуть не свалившись с сидения, натянула их прямо в машине. Чего не сделаешь ради друзей.

Выйдя из такси, я зябко повела плечами, мысленно ругая опрометчивость своего выбора. Нужно было Снегурочку косплеить или Бабу Ягу на худой конец, у той хоть жилетка теплая имелась, пусть дырявая, но уж точно посущественней моей косухи. А холод всё крепчал, ветер так и норовил прошмыгнуть под неприлично короткий подол сарафана, в котором не то что нагнуться – стоять было боязно. Господи, страшно представить, куда я в подобном могла ходить! Хотя зачем представлять? Стою же в этом перед входом в бар, собирая сальные взгляды мимо проходящих парней, пока необъятных размеров охранник копается в списке гостей. Чувствую, ещё немного и быть ему посланным в… "Мир оптики" через дорогу.