– Спорим, он её не покалечит?! Делаем ставки, ребят! – заголосила прибежавшая следом Алина, доставая из рюкзака пухлый блокнот, и особо азартные студенты, потеряв ко мне всякий интерес, живо потянулись к ней гуськом, выкрикивая на ходу свои прогнозы. Судя по подавляющему их большинству, плохи мои дела.

К счастью вскоре появился припозднившийся Рябинин, наш пожилой профессор по логике, и гвалт прекратился как по мановению волшебной палочки. Тут нельзя не отметить, что он и внешне чем-то напоминал более современную версию Хендальфа. Высокий, худощавый мужчина с белоснежной аккуратной бородкой и подслеповатым прищуром выцветших глаз. Видимо опасаясь отхватить волшебного пенделя с пары, Пряникова осталась сидеть в другом ряду, тихо шурша бумажками да принимая редкие СМС-ки от не успевших сделать ставки живодёров. Да-да, будущее мне прочили на зависть Потрошителю.

Лекция превратилась в сущее наказание. Организм стал отходить после бешенного вброса адреналина и в принудительном порядке пытался впасть в анабиоз, а монотонный, хорошо поставленный голос преподавателя всячески этому способствовал. Я не стала противиться, скрестила руки на парте и, сложив на них голову, прикрыла глаза. Конспект потом у заучки какого-нибудь попрошу, зря они, что ли бесплатный цирк смотрели? Повеселились, можно и вздремнуть.

– Думаешь, уела меня? – неожиданно полюбопытствовали мне на ухо невинным, мне даже показалось ласковым тоном. Только от ласки этой вкрадчивой поджилки морозцем прихватило. А уж когда возня по соседству подсказала о намерении говорившего подсесть ко мне за парту, в душе шевельнулось совершенно детское желание зажмуриться и заголосить: "Я в домике!". Но я благоразумно воздержалась. Слишком уж велика была вероятность, что Рябинин после подобной выходки начнёт окуривать аудиторию моей зачёткой, читая заклинания от одержимости на латыни. Пожалуй, оно того не стоит.

Может, если я не буду подавать признаков жизни, он отстанет?

Не тут-то было! Малоприятный тычок пальцем в бок живо доказал обратное. Чувствуя, как внутри что-то ухнуло и по позвоночнику в панике пронеслись спасающиеся бегством трусливые мурашки, я неуверенно повернула голову, чтобы встретиться с тяжёлым взглядом сероглазого "пришельца".

Понимая, что дело дрянь, раз ведомый жаждой возмездия Андрей не постеснялся наведаться на лекцию другого потока, я всё же попыталась сохранить спокойствие. По меньшей мере, внешнее. Во-первых, поднимать шум не в его интересах, мы здесь не одни, а делишки темные, как известно свидетелей не любят. Во-вторых, статья (нужно будет глянуть какая) должна приструнить его жажду членовредительства, не дурак же он меня калечить, как то пророчили "добрые" сокурсники! Те кстати гостя узрели, вследствие чего заметно оживились, а Пряникова, не выпуская из рук то и дело вибрирующий телефон, принялась что-то быстро строчить в своём блокноте. Бьюсь об заклад, записывает прогнозы на исход визита. Тьфу ты, и я туда же! Правду говорят: "С кем поведёшься…".

Несмотря на внешнее спокойствие визитёра, его неприязнь было сложно игнорировать. Придвинувшись максимально близко, парень частично скопировал мою позу, положив мокрую голову на парту. Со стороны мы наверняка выглядели донельзя романтично: два студента полулежа на парте, неотрывно смотрят друг другу в глаза, и всего десяток сантиметров разделяет их от поцелуя.

Но это со стороны. А на деле апогеем моих желаний стало вырвать ему кадык. И не нужно быть провидцем, чтоб понять – наша антипатия полностью обоюдна.

"Так, спокойно Милена. Андрей, конечно, та ещё сволочь, но максимум что он сейчас может, это гадостей наговорить, и то – шепотом. Поставь его на место и пошли на… выход". Внутренний монолог очень даже взбодрил, и как следствие мой ответ приобрёл уверенные, я бы даже сказала вызывающие нотки:

– По-твоему мне больше не о чём думать? Ты меня окатил, я тебя – мы квиты.

– Думать у тебя получается плохо, так что сбавь обороты и делай как говорят. Выстираешь мой свитер, высушишь, выгладишь и завтра к первой паре красивенько принесёшь в пятую аудиторию. А я в ответ не стану марать об тебя руки, андестенд?

Вот как с таким безмятежным видом можно нести подобную чушь?! Не успела я и рта раскрыть, чтоб дать наглецу заслуженную отповедь, как мне на колени легло что-то объёмное и мягкое. Оценив моё удивление, Андрей лишь недобро ухмыльнулся. Он это что, серьёзно?

Опустила глаза чуть ниже, из-под расстёгнутой куртки виднелась простенькая белая футболка. Значит, успел гад сбегать в раздевалку, переодеться, а залитый супом свитер мне приволок. Дерзкий взгляд кварцево-серых глаз в мои голубые не оставил никаких сомнений – так и было.

– Забери – прошептала я, грозно хмуря брови, и попыталась скинуть грязную вещь. Порыв оказался провальным и недальновидным, ибо мою ногу чуть высше колена незамедлительно сжала его рука. Крупная мужская рука, с сильными цепкими пальцами.

И губы капризные изогнулись в усмешке:

– Только попробуй.

– Что-то ты не спешил утром стирать мои вещи.

– А ты не сравнивай. Утром тебе за Аньку прилетело, – он даже не шептал – выплёвывал слова как сгустки желчи, и в глазах около суженных зрачков мелкими вспышками проступила россыпь жёлтых пятен. Они у Андрея всегда меняли цвет, когда он злился. Озарение пришло внезапно и сомнений в своей правдивости не вызывало. Я почему-то была в этом уверена. Откуда? Без понятия. Не похоже, чтоб мы раньше столь близко общались.

Пришлось собрать всё самообладание, чтоб задвинуть подальше зачатки своих экстрасенсорных способностей и поставить доморощенного мстителя на место. Не знаю я никаких Ань, и знать не хочу! У меня тут новая жизнь начинается, а он со своей старой вендеттой лезет.

– Ты ещё пожалеешь. Понял? – заверила на полном серьёзе, но тут же закусила губу, ибо хватка на бедре ощутимо усилилась. – Эй, так не честно!

– В этом-то и весь смысл, – почти равнодушно хмыкнул Андрей. Почти, потому что на долю секунды его лицо омрачилось затаённой грустью, но момент был настолько мимолётным, что вполне мог привидеться. Тем более продолжил он с нескрываемым цинизмом: – по-честному поступают только неудачники. Лучше объясни, с какого перепуга я должен о чём-то жалеть?

– С вот этого… – я придвинулась ещё ближе, так чтоб смешивалось дыхание, а очертания чужого лица стали чуточку размытыми. Медленно… ещё медленнее, ловя истинный кайф от того как стремительно расширяются его зрачки. Не у одной меня в груди сейчас невыносимо тесно. И воздух обжигает предвкушением насыщенным, как крепкий кофе. А чего стоил этот его судорожный выдох… Физиология, мой друг. Впрочем, вовремя вспомнив, что он мне далеко не друг, я взяла себя в руки, чтоб затем с блаженным стоном втянуть воздух и жарко прошептать ему в самые губы: – М-м-м… такой аппетитный мальчик: бульон, лавровый лист, морковь…

– Стерва! – болезненно рыкнул парень, отпрянув как от удара кнутом. И руку с колена мигом убрал.

То-то же.

– Неблагодарный, – с невинной улыбкой парировала я, тоже сев ровно и скрестив руки на груди. – Между прочим, приятный запах. По крайней мере, в тебе появилось хоть что-то привлекательное.

Несмотря на попытки Андрея вернуть свой непробиваемый имидж, натянутые сухожилия на крепкой шее предательски выдавали его злость. Как бы то ни было, заговорил он с убийственным спокойствием:

– Завтра. Пятая аудитория. Или пеняй на себя.

Я смотрела ему вслед, сминая пальцами его влажный свитер и кроя благим матом так некстати вернувшиеся робкие мурашки. Вот чего спрашивается, набежали? Ладно, Смирнов, тот знатный сердцеед, а от Андрея-то, почему накрыло? Еле удержалась, чтоб не ответить его приоткрывшимся навстречу губам. Да кому я вру? Мне чтоб остудить кровь нужно как минимум нырнуть, и не в какой-нибудь фонтан, а в ледяную прорубь. Пора завязывать с этими разговорчиками тет-а-тет, так и по рукам пойти не долго.