Сначала мне показалось, что это такой ловкий трюк, что она на самом деле значительно умнее, чем казалась. Разве человек, проснувшись в незнакомом месте, не должен впасть в панику или хотя бы попробовать открыть дверь, позвать на помощь? Кто в такой ситуации закроет глаза и покорно отдастся в руки судьбы? Я скажу вам кто: Фиона Гамильтон, вот кто.

Представьте только: я сижу в своем потаенном убежище и наблюдаю за ней, и когда до меня дошло, что она действительно уснула, то это мне самому захотелось закричать! Потому что мне неизвестно ведь, сколько времени она будет спать. Но что мне оставалось делать? Пришлось сидеть и ждать, когда она соизволит проснуться. Правда, поначалу я был обеспокоен. Может, у нее передозировка хлороформом? И она умерла? Раньше времени?!

Но наконец, примерно через час, у нее задрожали веки, и она снова села. На сей раз даже поднялась с кушетки. Подошла к двери… И только мне стало по-настоящему интересно, как… В общем, она просто стояла и смотрела на дверь, даже не предприняв попытки ее открыть. Постояла, посмотрела, вернулась на свою кушетку и снова села. Это, знаете ли, была игра не по правилам! Ситуация из ряда вон! Да я и до сих пор с трудом в это верю.

Потом она открыла одну из бутылок, сделала пару больших глотков воды, а после этого воспользовалась ведром. И туалетной бумагой. Потом огляделась в поисках емкости, куда бы ее можно было выбросить (взять себе на заметку: купить небольшую пластмассовую мусорную корзину), и, не найдя ничего, швырнула ее в угол. Потом снова уселась и стала ждать. Интересно, она хоть представляла, чего она ждет?

Как оказалось потом, ждала она своего любимого мужа. Решила, что все это — его рук дело. Представляете? Будто у Кэла Гамильтона хватило бы на такое воображения. Но во всяком случае так она мне сказала. Сказала, что решила, будто чем-то вызвала его недовольство, и что это какой-то новый способ наказания. Но я забегаю вперед.

Когда стало до боли ясно, что она не собирается вступать в игру, то меня, следует признать, объяла настоящая паника. У меня и без того слишком плотный график, мне нельзя вызывать подозрений. Чрезмерная самонадеянность ни к чему: уж и без того пришлось испытать судьбу дважды. Потому что если у Фионы неисчерпаемый запас терпения, то такого нельзя сказать про этого придурка, ее мужа, который начнет рыскать по всему городу, как только узнает, что она пропала. Хотя мне, разумеется, и в голову не могло прийти, что он будет врываться к кому-то в дом и угрожать. Но это послужило дополнительным поощрением.

Поэтому мне пришла мысль съездить пока домой на несколько часов, чтобы Фиона успела проголодаться и впасть в отчаяние. Мне, например, уже здорово хотелось есть, к тому же у меня имелись и другие дела. По моем возвращении меня ждал сюрприз: Фиона спала! Верите, нет? Эта женщина едва меня всерьез не деморализовала.

Так что планы пришлось менять: какой смысл слепо следовать курсу действий, которые заранее обречены на провал? Она вынудила меня пропустить следующую стадию — когда я начинаю буквально светиться от счастья — и сразу же перейти к финальной: спуститься вниз и отпереть дверь.

Если она и услышала, что в комнату вошли, то не обратила на это ни малейшего внимания и не шелохнулась. Лежала и продолжала спать. Интересно, видела ли она сны, и если видела, то о чем?

Я вижу сны постоянно, что бы там некоторые ни говорили, что им никогда ничего не снится. Они ошибаются. Сны видят все, просто многие их не помнят. Но это вовсе не означает, что им ничего не снится. Проведенные исследования выявили периоды глубокого сна, когда мы фактически находимся в бессознательном состоянии, и периоды, когда наше подсознание пробуждается и начинает общаться с нами с помощью всевозможных символов, которые мы очень часто не понимаем, а еще чаще забываем. Подобные периоды называются парадоксальным сном. И если даже мы их не помним, это вовсе не означает, что они бессмысленны. Мало того, что они помогают избавляться от накопленных за день стрессов, наши сны о многом могут нам рассказать. А порой — и решить за нас наши проблемы. Вот почему некоторым людям может постоянно сниться один и тот же сон. Это называется повторяющимся сном. Человек будет видеть его до тех пор, пока не поймет, что он означает, и не справится с проблемой.

И, кстати, раз уж мы заговорили о снах, мне сегодня приснился очень странный сон, который здорово меня расстроил. Будто стою я на большой сцене и обращаюсь к полному залу. Не помню, что говорю, но помню, что довольно плавно выстраиваю свою речь. А ее то и дело прерывает гром аплодисментов. Время от времени зал освещает прожектор, и я вижу улыбающиеся лица зрителей. И вдруг вместо аплодисментов раздается смех, и все начинают показывать пальцами. На меня. Я опускаю взгляд и вижу, что на мне нет одежды, то есть я стою и сверкаю здесь голой задницей. И тут в меня начинают лететь конфетные обертки и куски жевательной резинки. Дети достают свои сотовые и фотографируют меня. И я никак не могу их остановить. Это было чудовищное унижение.

На этом месте сон, как водится, и оборвался. Раньше, чем мне удалось вернуть себе доброе имя и отомстить им. Мне нравится думать, что только ради этого мы и живем: ради искупления и мщения. И если придется выбирать первое или второе, то я выберу второе. Это куда как интереснее.

Когда Фиона минут через десять наконец-то проснулась, то взглянула на меня и сказала:

— Привет.

— Привет, — отвечаю я и обнимаю ее за плечи.

И тут она склоняет голову мне на плечо, и мы сидим так еще несколько минут, пока я не начинаю бояться, что она сейчас снова заснет. Тут-то меня и осеняет мысль: уж не страдает ли она нарколепсией, когда люди совершенно неожиданно засыпают, чем бы ни были в этот момент заняты. Не потому, что устали, а просто потому, что у них там что-то в мозгах не сошлось. То есть с ней было явно что-то не в порядке, как ни крути. Спрашиваю, не хочет ли она есть, — мотает головой. Спрашиваю почему, она отвечает: когда придет Кэл. Я отвечаю, что он не придет и вообще понятия не имеет, где она находится. Тут-то она и уставилась на меня и смотрела где-то с полминуты. И, кажется, в этот самый момент все встало на свои места и она начала понимать, что происходит. И спросила, не я ли убийца Лианы Мартин. Да, отвечаю, я. И знаете, что она сделала? Ни за что не поверите! Улыбнулась и положила голову мне на плечо.

Вот этого уж никак нельзя было ожидать, это окончательно выбило меня из колеи! Ну, представьте, что вы находитесь в переполненном продуктовом магазине и вдруг вас проталкивают в начало очереди, где на месте кассира восседает ангел смерти, а вы кричите при этом: «Чур, я первый! Чур, я первый!»

— Ты не боишься? — спрашиваю.

Отрицательно крутит головой, и мне на лицо падает несколько прядей ее волос, от которых пахнет абрикосом.

— Почему?

Пожимает плечами, будто сама не знает.

— Расскажи мне о себе, — требую я. Отчего-то мне вдруг захотелось познакомиться с ней поближе.

— Да нечего рассказывать.

— Как это нечего? Про семью, про родителей.

— Они уже умерли.

— Как?

— От рака. Сначала мать, потом отец. Два года назад.

— А у тебя есть братья или сестры?

— Есть брат, но я его уже пять лет не видела.

— Почему?

— Он живет во Фресно. — Будто это все объясняет.

Мне всегда казалось, что Фресно — дурацкое название для города, и я говорю ей об этом. Она хихикает и поддакивает.

— А ты тоже родом из Фресно? — спрашиваю.

— Да, оттуда.

— Ты там познакомилась с Кэлом?

Снова положительный ответ.

И только я начинаю думать, что ответы из нее придется клещами тянуть, как она снова меня дурачит и прямо на глазах превращается из немой в Говорящую Кэти:[49]

— Я познакомилась с Кэлом шесть лет назад, отец тогда уже болел. Он работал санитаром в больнице и показался мне очень красивым. Я понимаю, что уже поэтому меня можно назвать человеком очень недалеким, — извиняется она, будто она единственная на свете, кто может запасть черт знает на кого лишь из-за его прекрасных глаз, будто мир устроен как-то иначе. — Пялилась на него во все глаза, когда он приносил отцу обед. Однажды он перехватил меня и предложил прийти снова, когда у него закончится смена. Ну, мы и стали жить вместе. Потом отец умер, и он переехал к нам с братом. Но они с Рэнди постоянно ругались, и Кэл съехал. Я ушла с ним. Мы сняли квартиру в подвальном помещении, но Кэл умудрился поругаться и с хозяином, так что пришлось съехать и оттуда.