Кэрри Фрэнклин подмигнула ей из зеркала. Сэнди закрыла глаза и открыла их лишь тогда, когда почувствовала у себя за спиной какое-то движение. Обернувшись, она увидела на пороге Уилла с бокалами в обеих руках.

— Яблочный мартини, правильно?

— Господи, нет, я не могу.

— Разумеется, можешь. Курица пока подогревается.

— Зачем ее подогревать? Она наверняка и холодная очень вкусная.

— Кто здесь повар? — напомнил он.

Сэнди тоже захотелось ему напомнить, что они должны были пробыть здесь всего пару минут, но смолчала. Побоялась показаться неблагодарной: он ведь так старался, чтобы порадовать ее. Разве Ян не пожаловался как-то, что она не умеет веселиться, что всегда первой уходит с вечеринки, что вечно портит всем веселье?

— Ну же, — настаивал Уилл. — Сделай пару глотков и попытайся расслабиться. Я сейчас проверю почту, и мы поедим.

Сэнди кивнула, отхлебнув мартини в знак того, что она не собирается портить им веселье, и посмотрела ему вслед. И отхлебнула снова, решив про себя, что, если курицу он приготовил так же вкусно, как мартини, то ей предстоит настоящий пир. Она присела на диван, почувствовав, как немедленно прилипла к коже шелковая ткань, и скрестила ноги, пытаясь устроиться поудобнее. И снова отпила мартини: ей показалось, что яблочного сока в нем больше, чем водки, значит, вряд ли она опьянеет. Оглядевшись в поисках стола, на который можно было бы поставить бокал, и не найдя его, она сделала еще один глоток, потом еще один и еще, пока не осушила полбокала. «Какого черта?» — решила она, залпом допив остальное. Теперь-то ее никто не обвинит в том, что она не умеет веселиться.

— Эй, Сэнди, — крикнул из комнаты Уилл. — Иди сюда, ты должна на это взглянуть.

Сэнди поставила пустой бокал на пол и поднялась, чувствуя, что комната закружилась у нее перед глазами.

— Похоже, я перебрала, — пробормотала она, хватаясь за спинку дивана, чтобы остановить это кружение.

— Сэнди, — позвал он снова.

— Ты где?

— В спальне. Направо по коридору.

«В спальне», — повторила про себя Сэнди, повернув налево и оказавшись в кухне. «Проверю курицу», — решила она, открыв дверцу микроволновой печки и принюхавшись.

В печке было пусто.

Сэнди отпрянула, так что в застоявшемся воздухе повеял ветерок. Наверное, я что-то перепутала, решила она, пытаясь прийти в чувство. Разве он не сказал, что курица подогревается?

— Сэнди, — снова послышался голос. — В чем дело?

— Иду. — Она прошла по коридору в спальню, хотя назойливый внутренний голос упорно твердил, чтобы она убиралась отсюда подобру-поздорову.

— Ты, кажется, сказал, что подогреваешь курицу, — сказала она с порога.

— Я сказал, что скоро подогрею ее, — поправил он. — Тебе никогда не говорили, что ты чересчур подозрительна?

— Извини. — Она стояла переминаясь с ноги на ногу, стараясь подавить в себе сильнейшее желание сесть на пол.

— Ты в порядке?

— По-моему, коктейль ударил мне в голову.

— Ты весь его выпила?

— Да, и, видимо, зря.

— Не хочешь присесть? — И он посмотрел на огромную кровать, занимавшую почти всю комнату.

Сэнди посмотрела на голубые атласные простыни и покачала головой. Не стоит, решила она, и комната вновь закружилась у нее перед глазами.

— Ты сказал, что хочешь мне что-то показать.

Уилл ткнул пальцем в компьютер, стоявший на узком столе с противоположной стороны кровати.

— Взгляни на это.

Сэнди подошла к большому монитору с плоским экраном, и ее глава расширились, когда она поняла, что на нем изображено.

— О господи!

— Представляешь, что нам присылают по почте?

Сэнди с разинутым ртом уставилась на обнаженных мужчину с женщиной. Женщина стояла нагнувшись, а мужчина с огромным эрегированным членом нацеливался на ее зад, обхватив ее сзади за груди.

— Какая задница, а? — спросил Уилл.

Сэнди даже не поняла, что ее испугало больше — руки Уилла, внезапно обхватившие ее собственные груди, или так небрежно произнесенное слово «задница», — но она неожиданно оттолкнула его и бросилась к выходу.

— Что ты делаешь? Куда ты? — спросил он, схватив ее руку, притянув к себе и прижав ее раскрытую ладонь к своим брюкам.

Сэнди отдернула руку так, будто он положил ее на раскаленные угли.

— Я ухожу.

— Не дури. Для чего ты тогда пришла сюда?

— Я думала, что мы будем есть курицу, — выпалила Сэнди, прекрасно понимая, как смехотворно это звучит.

— Брось, — ответил он, обойдя вокруг нее и загородив ей выход. — Я не верю, что можно быть настолько наивной.

— Как видишь, можно. Послушай, мне очень жаль, что ты составил обо мне неверное представление. — Он выпустит ее или нет?

— Неверное представление? Да ты весь вечер меня завлекала.

— Что? Как ты можешь так говорить?

— Ты ведь села ко мне в машину?

— Да, — согласилась Сэнди, чувствуя, что помимо головокружения у нее еще начинает крутить желудок. — Согласна, это было не очень умно. Но сейчас я хочу домой.

— В Торранс?

— Да, в Торранс.

— Где была убита девушка. — На этот раз это был не вопрос, а утверждение. У Сэнди перехватило дыхание. — А вдруг она оказалась такой дурой, что села в чужую машину?

— О господи! — Сэнди казалось, что желудок ее сейчас вывернет наизнанку. Что он несет? Что это он убил Лиану Мартин и теперь собирается прикончить ее? А потом полиция найдет ее разлагающийся труп с наполовину снесенной головой в каком-нибудь болоте? Эта мысль заставила ее действовать. Она оттолкнула его в сторону и бросилась к двери номера.

Но он опередил ее и снова загородил выход.

— Хочешь уйти? Ну и убирайся. — И он отворил дверь, протянув назад руку. Сэнди пулей выскочила в коридор и побежала к лифтам, слыша за спиной его голос:

— Ты хоть знаешь, какая ты жалкая? Хочешь знать, почему я тебя снял? Потому что решил, что ты только и ждешь, чтобы тебя трахнули. Немолодая, потасканная… Да ты должна мне быть благодарна…

«Как можно было быть такой идиоткой?» — думала Сэнди, заходя в лифт. Как можно было так вляпаться? До Торранса минимум час езды; у нее нет сотового телефона, чтобы вызвать такси, которое обойдется ей в недельное жалованье; она не может позвонить Рите и попросить ее заехать за ней, тем более после того, как она ее бросила; она пьяна, и ее тошнит, и дети придут в ужас, когда увидят ее в таком виде. «Господи, хоть бы они спали, когда я попаду домой, — молила она. — Только бы они меня не видели».

Она посмотрела на часы, но циферблат кружился перед глазами, и цифры никак не желали встать на место.

— Он прав, — произнесла она вслух, когда лифт открылся. — Ты такая жалкая!

— Вы что-то сказали? — спросил старый мистер Сэмюэлс из-за своей конторки.

— Я говорю, не могли бы вы вызвать мне такси? — спросила Сэнди, и ее моментально вырвало на мраморный пол с золотыми блестками.

Сегодня утром мне было не так жарко, поэтому захотелось побыть дома и отдохнуть. Не знаю, что это. Возможно, усталость. Или вирус. Кажется, здесь что-то такое появилось, и неудивительно — в мире постоянно что-нибудь появляется. Просто страшно становится, как подумаешь про всякие там микробы, бактерии, экзотические вирусы, какие-то жуткие смертельные штаммы гриппа, которые таятся и выжидают время, чтобы объявить о своем существовании в наиболее подходящий момент. В точности как я.

Болею я не так уж часто, поэтому знаю, что со мной что-то не так, едва встаю с постели. Ноги были ватные, и меня пошатывало, будто пол вдруг накренился под ногами. Меня тошнило, мутило, пропал аппетит. Мышцы ослабли и превратились в какую-то жеваную резину. «Я чувствую себя кем-то другим», — говорила моя тетушка, если заболевала, и только сейчас мне стало понятно, что она имела в виду. Но раз уж сегодня воскресенье и у меня нет никаких срочных дел, можно и отдохнуть. Я, в конце концов, заслуживаю отдыха. Мне требуется время, чтобы зарядить свой внутренний аккумулятор и восстановить силы — у меня еще столько дел впереди!