Вновь наступила пауза. Круглые серебристые глаза коли, похожие на два стальных шарика, бездумно пялились на стену.
– Объяснение принимается, – сказал голос из ретранслятора. – Возвращение стертой не-личности не является принципиальным. Но стертая не-личность действительно сейчас на Регостане?
«Для него неважно возвращение приживалы», – с некоторым удивлением подумал гидроник.
Вслух он сказал:
– Скорее всего, стертая не-личность сейчас уже на планете. Но всех личностей, присутствующих на Плюмаже, больше волнует проблема креаторов и возможной эпидемии. С какой целью на «Альте» перевозились креаторы?
– Клубок лекарей хотел продемонстрировать некоторые особенности штамма присутствующей личности-гидропику.
– Неужели? Но для чего же?
– Клубок лекарей возлагает на себя ответственность аи этот кризис… – произнес ретранслятор. – Присутствующая пара-декларант переместилась в этот район, чтобы Правом Клубка решить проблему креаторов. Три акулы уже окружили баржу. Личности-гидронику предлагается скомандовать, чтобы блокаду космопола сняли. На одной из акул Клубка установлен нейтронный излучатель. Залп излучателя с большой вероятностью уничтожит штамм. После этого еще трое суток акулы Клубка будут поддерживать карантин. Бактерии с минимальной долей вероятности могут выжить. Потом, когда будет установлено, что креаторы погибли, свободный доступ на баржу восстановится. Однако Клубок полагает, что объект, определяемый словоформой «Альта», уже не имеет ценности?..
– Лишь историческую, – подтвердил гидроник. – На ней когда-то реги пытались спасти своих детей от ищеек халган. Скорее всего, это и так был ее последний рейс.
– В таком случае, хотя Клубок и не использует здесь свое Право, он рекомендует направить баржу на ближайшую звезду. Пара-декларант останется на Плюмаже в ожидании дальнейших событий. Личность-гидроник и пара-декларант еще встретятся в роли обоюдных коммуникантов…
Закончив беседу этим не то вопросом, не то утверждением, симбиот развернулся и покинул помещение. Несколько секунд после его ухода гидроник размышлял, что в том варианте панречи, который использовали змеи-коли, произошло как минимум одно изменение. Раньше они не употребляли даже словоформ «Клубок лекарей». Вместо этого звучало обычно что-то несуразное вроде «коммуникативная общность пар, объединенных процессом по накоплению познания и облегчению существования одиночных личностей», или нечто похожее. Клубок по мере своих сил пытался подстроиться под окружающий мир. Все дело в том, думал Болий-Капп, что на своей планете змеи-коли обитают в огромных живых Городах. Коли, который только что удалился, является чем-то вроде малогабаритного модуля. Мини-подобием настоящего Города, специально выращенным почками одного из них. Клубок-семья змей, живущая во внутренностях Города, пребывает в таком тесном взаимодействии, что вообще не использует ни одну из известных в пангалактике коммуникативных систем.
От этих мыслей Болий-Каппа отвлек сигнал, донесшийся с консоли под экраном связи на стене его секции. Гидроник дистанционно включил его и увидел лицо землянина, того самого молодого космополовца-монитора, который сообщал о прибытии симбиота.
– Знаю, – сказал Болий-Капп, не давая сорвиголове открыть рот. – Акулы Клубка заняли позиции вокруг баржи.
– И они что-то готовят, – сообщил монитор.
– Снимайте свою блокаду и уходите оттуда, – сказал гидроник.
– Жажду Утоляющий, вы представитель Миссии Объединения на орбите Регостана, но у нас своя субординация, мы подчиняемся напрямую…
Гидроник возразил:
– Это не приказ. Это совет. Лекари собираются подвергнуть баржу нейтронной атаке. И они никого не станут дожидаться. Снимайте блокаду и возвращайтесь на платформу. Свяжитесь с командором Дакваном и передайте, что я посоветовал сделать это. В конце концов, пусть он тоже свяжется со мной…
Пока в жилом отсеке гидроник Болий-Капп вел переговоры с симбиотом-лекарем, хан Виши сел в вагон магнитной дороги и по окружному пути, тянувшемуся вдоль периметра Шлема, достиг той части базового корпуса, от которой расходились Перья – три коридора-стержня, ведущие к наружным взлетно-посадочным площадкам. Виши проживал на платформе уже давно, с тех пор как Властительная Халге потеряла абсолютный контроль над Регостаном. Он знал Плюмаж вдоль и поперек.
Вагон, следуя изгибам магнитной подвески, не слишком быстро приближался к конечной остановке, а хан разглядывал проплывающие за круглым окном металлические стены периметра, гуманоидов разных рас, идущих по своим делам, и дежурных-сорвиголов, попарно патрулирующих коридоры на реактивных одноколесных моноциклах.
На конечной станции он сошел и зашагал в сторону пункта общественного питания, предназначенного для наций земного корня. В этот час. третейских суток пункт был почти пуст, лишь за дальним столом молча обедали два мальта. Хан быстро, скрывая отвращение, съел порцию синтетической пищи и прошел в дальний угол помещения, к кабинке внутренней связи. На каждой более или менее крупной космической станции, базе или платформе имелась своя информационная паутина. Через нее передавались общие оповещения и осуществлялась связь между находящимися в разных местах гуманоидами. В кабине имелись стандартное коммуникационное гнездо и экран с универсальной клавиатурой.
Виши вставил усики своего чойзена в пазы гнезда и отправил сообщение. Набор кодовых позывных, заархивированный в точечный сигнал, стремительно пронесся сквозь многовекторную электронную амебу – информациониую паутину платформы Плюмаж. Сигнал достиг механического адресата, вспыхнул микроскопической сверхновой и исчез, уничтожив самого себя. Электронные макрофаги, предназначенные для очистки паутины от мусора и вирусов, этого не заметили. Но в одном из вспомогательных регистров из ниоткуда возник новый подключ. Цепочка нештатных сигналов была настолько коротка, что макрофаги не заметили и ее, но в результате пластиковая панель под экраном в стене информационной кабины отодвинулась, открывая узкое отверстие, освещенное лишь светом, падающим из кабины. Через четыре секунды, когда подключ самоуничтожился и цепочка оборвалась, панель бесшумно вернулась на место. К тому моменту властного хана Виши в кабине уже не оказалось.
Какое-то время он полз в полной темноте, потом впереди замерцал тусклый свет. Там диаметр трубы уменьшался, и Виши, путаясь коленями в полах халата, согнулся, цепляясь головой за шершавую поверхность. К выходу он добирался на животе и задом наперед. Это было мерзко и унизительно, ханы не должны заниматься подобным – на то есть низшие, а он, властный крупнейшего домена Халге, ползает здесь, как презренный дзен или мальт.
Его правая щека коснулась внутренней поверхности трубы. Давно въевшийся в плоть и кровь рефлекс заставил хана с внезапным уколом ужаса отдернуть голову.
Он достиг конца трубы и спрыгнул, на мгновение зависнув в точке, где изменялись векторы гравитации. Желудок скрутило в то мгновение, когда верхняя часть его тела еще оставалась там, где действовала постоянная Шлема, а нижняя уже достигла области, где была включена искусственная гравитация Перьев-стержней.
Мелькнула мысль: говорят, часто переходить из одного гравитационного поля в другое вредно. Расшатывается вестибулярный аппарат, нарушается координация, и даже лекари-симбиоты пока ничего с этим не могут поделать. В следующую секунду он мягко опустился на узкую решетку с сюрреалистическим ощущением, что раньше ходил по стене.
В базовом корпусе-Шлеме гравитационный вектор направлен радиально, от условного центра конуса к внешней кольцевой поверхности, а в стержнях-Перьях – продольно. Теперь Шлем располагался «вверху», тысячетонной громадой зависнув над головой хана. Центральный стержень, в верхней точке которого он стоял, тянулся «вниз» на полторы мили. Под ногами сквозь ячейки решетчатого пола виднелся круглый колодец, наполненный переплетениями кабелей и световодов, трубками атмосферной системы, проводами и пенометаллическими распорками.
