— Никакого бессмертия твои клубни не дают, — проворчал мальт. — Только поразительная регенерация, и все. Ну и еще…

— …омоложение тоже, — вставил Прион Де Фес. — Но, конечно, бессмертием тут и не пахнет. Хотя все равно цена клубня уже превышает все разумные пределы. Я узнавал — лаборатория, которой мы продали свой клубень, пытается вырастить их здесь, на Земле. Но пока у них ничего не получается. — Он замолчал, рассеянно глядя по сторонам.

Сквозь широкие окна в бар падали лучи летнего солнца, озаряя столики, киборга-официанта и немногочисленных посетителей. Земля — естественный центр ОЗ, здесь селились самые зажиточные обитатели Млечного Пути, здесь был самый высокий уровень жизни, но это не главное. Здесь всегда очень спокойно. Даже обострившаяся до крайности ситуация вокруг Регостана не повлияла на эту размеренную жизнь.

— Вы что дальше будете делать? — спросил Регос.

— Летать, как и раньше. Развозить товары.

— Не хотите заняться чем-то более… легальным? В смысле той же самой развозкой товаров, но уже в Унии? Я мог бы поговорить кое с кем.

Лого мотнул головой:

— Нет уж. Сколько ты зарабатывал за один рейс? Вряд ли много. У нас заработок в любом случае больше, налогов-то мы не платим.

Максвелонит добавил:

— Да и Уния — это как-то скучно. Нет той романтики. Когда у тебя на хвосте висят акулы космопола, знаешь, как это романтично? — Он улыбнулся. — Если уж быть до конца честным, Лига никогда не отпустит нас… — Его слова заглушил рокот взлетающего корабля, приглушенный звуковыми фильтрами, которые стояли по периметру космодрома. Прион сощурился, глядя сквозь окно на небо, по которому плыли облака. — Немного передышки — и снова в путь. Слушай, землянин: когда обоснуешься где-нибудь, оставь для нас в планетарной паутине маячок со своими координатами. Как-нибудь навестим тебя, идет?

— Идет, — согласился Кренча. — Я тут вообще-то уже просмотрел атласы. Мне понравились одни острова. Близко к экватору, но не чересчур близко. Тепло, но не жарко. Климат ровный, рыбалка, молодые землянки…

— Так что, с этим Фондом не будешь связываться? — спросил Лого.

— Не знаю пока. Надо ж вообще-то чем-то заниматься. Я привык работать, всю жизнь что-то делал. Хотя… может, теперь только рыбу ловить — и наплевать на все?

— Помни, мы оттуда еле ноги унесли, — Мальт наклонился и положил тяжелую ладонь на плечо Регоса Кренчи. — И сдается мне, это еще не конец. Сейчас все только начинается.

Эталоном времени федерации Оси считался нейтронный пульсар Чандрасеккар, своими вспышками исправно отсчитывающий третейские отрезки времени. Третейское соглашение состоялось два века назад — гуманоиды пангалактики решили, что пользоваться одинаковой системой отсчета куда удобнее.

За семьдесят пять третейских часов до того, как в районе звезды Бенетеш разразился кризис, на планете в другом конце федерации, в помещении, скрытом в толще скалы и снабженном несколькими системами защиты, появились гости. Их было трое, все принадлежали к разным расам — мальтиец, ящерица-круля и еще один гуманоид, представитель очень редкой, экзотичной расы.

Хозяин, с виду обычный чернокожий землянин, дождался, когда они усядутся, и включил стереопроектор. На экране развернулась панорама серой планеты.

Убедившись в том, что внимание гостей сосредоточилось на изображении, хозяин приступил к беседе:

— Итак, это Регостан. Тяготение 0,9 от стандартного. Одной стороной планета постоянно обращена к желтому карлику, получается, что с одной стороны всегда день, хотя в перигее свет ярче, а в апогее тусклее. По регулярной смене интенсивности освещения отсчитывают регостанские циклы. Среднестатистическая температура — 20 единиц, давление обычное, состав атмосферы примерно земной, а климат на планете после того, как была введена система метеопоплавков, стал сверхвлажным. Поверхность в основном болотистая, есть несколько рек и сеть мелких озер. Два горных массива, оба не слишком значительные. Но это все вспомогательная информация. Теперь история… — Хозяин окинул взглядом гостей, которые слушали его внимательно, но без особого интереса. — Почти двести лет назад планету открыл Регос Кренча, землянин. Он работал механиком на акуле, которую расплескал резонансный разрядник. Результат акции — халган. Два контрабандиста услышали идущие с планеты призывы о помощи и подобрали землянина. Регос остался жив благодаря клубням растения, названного впоследствии кренчем.

На экране тем временем сменилась картинка. Теперь автоматически включившаяся два века назад носовая камера модуля-спасателя показывала лежащего на земле человека в скафандре устаревшей модификации. Шлем его был снят и валялся рядом в траве. Камера, поврежденная во время аварийного спуска, работала плохо. Изображение то расплывалось, то становилось очень резким, и тогда можно было разглядеть, что лицо человека смертельно бледно и покрыто каплями пота. Он лежал на боку не шевелясь. Чуть дальше виднелся зеленый куст.

Хозяин продолжал:

— Эту историю знают все. Примечательно, что Регос позднее всерьез утверждал, будто клубни разговаривали с ним. Вообще, там было много интересного… интересных галлюцинаций. Он до самой смерти считал, что вылечила его любовь — к этой планете и к клубням, которые он ел. Регос мысленно извинялся перед ними всякий раз, когда поедал очередной. Вслух объяснял им, что не может по-другому. Потом, когда он умер — прожив больше века, — для него сделали исключение и похоронили там же, на Регостане.

Хозяин окинул взглядом гостей. Они слушали внимательно, но даже из вежливости не пытались казаться заинтересованными. Перед проведением такой ответственной акции нужна была, естественно, предварительная беседа. Это часть обычной работы, вот они и «работали»… но никто не мог требовать, чтобы они еще и, раскрыв рты, ловили каждую словоформу.

— Теперь политика. Официально планету курирует Миссия Объединения, но фактически там почти два столетия хозяйничали халгане. Платформы Пакабланки, где на тот момент базировался их флот, находятся поблизости от Бенетеш, и они успели очутиться там прежде, чем остальные разобрались, какое богатство обнаружил Кренча. Климат Регостана изменили. Эту операцию халгане назвали «Затемнение», потому что в результате возник постоянный, очень плотный облачный слой. Теперь благодаря всепланетной сетке метеопоплавков и орбитальным спутникам погоды на определенной территории климат наиболее благоприятен для кренча. Регенерационные свойства культурного кренча в несколько раз сильнее, чем у дикорастущего. Дикий кренч, растущий па планете, постепенно отмирает из-за изменившейся розы ветров и влажности, но культурный — тот, что растет на Парнике, в районе горного массива Стигес, — продолжает плодоносить. Стигес рассекает Южный архипелаг, хотя само понятие «острова» там довольно условно. Это просто участки чуть более сухой поверхности, окруженные океаном топей. Теперь, что вы знаете о креншикках?

— Половинках? — лениво откликнулся гость-мальтиец, старший в бригаде тех, кто должен был участвовать в акции на Регостане. — Ну, это какие-то бродяги, которые живут там, на Регостане. И еще там есть «реги» — дикие…

Хозяин кивнул:

— На планете живут креншикки, первых креншикков туда завезли халгане. То есть креншикками принято называть мужских особей, а женских — рентами, хотя сейчас в ходу словоформа «половинки». Это был в основном сброд, бродяги из галактики Лошадиной Головы, и низшие с планеты Халге. К тому времени уже стало ясно, что чувствительность клубней — одна из причин, по которой растение может либо зачахнуть, либо, наоборот, расцвести. Поэтому халгане со своей обычной практичностью… если хотите, со своей обычной жестокостью подвергли всех переселенцев своеобразному окультуриванию. Даже сейчас мнемооперции, кроме разве что простейшего зомбирования, редко приводят к положительным результатам, ну а тогда… Халгане искусственным путем убили в переселенцах агрессивность. Ничего хорошего не вышло, потому что вместе с агрессивностью исчезло и многое другое.