Каждый стержень состоял из двух труб, расположенных одна в другой. Между внутренней поверхностью более широкой трубы и наружной поверхностью более узкой в наполненной атмосферой полости тянулись винтовые лестницы и автоматические подъемники для грузов и гуманоидов, попадающих сквозь шлюзы со взлетно-посадочных площадок. А все пространство более узкой трубы отдали под коммуникации и технические системы, сделав его нежилым. По переплетению кабелей, похожему на узловатый маслянисто-черный ствол гигантского дерева, вдоль которого тянулись ковши элеватора-подъемника, ползали лишь автономные пауки-ремонтники – они следили за исправностью изоляции и поддерживали в норме другие параметры. Все это освещали люминофорньте трубки… В их свете властный хан разглядел шесть фигур в фиолетовых комбинезонах. Пятеро клонов-спичи сидели на корточках под круглой стеной внутреннего колодца. Низший халганин стоял возле них. Рядом возвышался куб электронагревателя с широким раструбом термальной тарелки. Над фигурами потолок изгибался, полость имела форму колокола. В верхней ее точке находилось отверстие вентиляции, а ниже, на уровне потолка, медленно вращался вентилятор с огромными широкими лопастями. Воздух дрожал от тяжелого мерного гудения.

Когда хан приблизился, низший халганин по имени Элеандр опустился на колено и склонил голову, как предписывал церемониал Хелицеров. Спичи никак не отреагировали, они вообще не шевелились и, казалось, даже не дышали. На шее каждого виднелась тонкая полоска ошейника, от внутренней стороны которого сквозь кожу, слизистую и гортань тянулся волосковый рецептор. Он заканчивался в подкорковой части мозга.

Элеандр негромко хлопнул ладонями по своей груди, начал поднимать голову, и тут хан ощутил легкий зуд на коже лица. Он сунул руку в изяшную сумочку на груди, выхватил овальное зеркальце и поднес к глазам.

На правой щеке, в том месте, где пенометалл трубы соскреб светоотталкивающий лак, белело пятно. Хорошо, что здесь очень слабое люминесцентное освещение, иначе последствия могли бы оказаться ужасными… Проклиная себя за то, что перед выходом из жилой секции гидроника он не нанес дополнительный слой лака, Виши достал плоскую перламутровую коробочку и открыл ее. Пальцем в перчатке он провел по густой полупрозрачной субстанции и, действуя очень тщательно, нанес новый слой лака на лицо. Потом специальной кисточкой подновил синюю эмульсию на веках. Зуд на правой щеке перешел в легкое жжение, но ничего более страшного не случилось.

Все это время Элеандр продолжал стоять в той же позе, опустив голову. Хан, закончив процедуру, взглянул на него. Испугавшись, он упустил из виду низшего. Если тот осмелился хоть краем глаза взглянуть… Стоило немедленно очистить его, но замены сейчас не было. Виши успокоил себя мыслью, что подвергнет Элеандра Последнему очищению, когда после окончания акции они вернутся в домены Властительной Халге. Вот тогда старший звена еще пожалеет, что не подвергся обычному быстрому очищению на месте.

– Этзи зклашг норгх-гаре… – произнес хан на языке Халге. – Згрешг.

«Этзи» означало «тебя». Интонация, с которой были произнесены эти слова, подразумевала, что хан отказался от смертельной формулы. Одновременно фат-браслет на запястье Виши чуть сжался и вновь расслабился. Низший вскочил, но не выпрямился, продолжая глядеть себе под ноги.

– Посмотри на меня, – приказал хан.

Он с удовлетворением заметил в глазах Элеандра испуг. Тот не принадлежал к властным, не боялся света, и потому его кожу не покрывал защитный лак, а на руках не было специальных перчаток. По его лбу стекала крупная капля пота, густо-белая из-за недостатка рибофлавина в организме халган.

– Что у вас? – спросил хан мягко. Незачем намекать, какого рода судьба ожидает Элеандра в случае удачи и возвращения в домены.

– Пять спичи – это и много и мало, властный, – произнес Элеандр, вновь опуская глаза. – Нам нужно еще…

– Как минимум в два раз больше, – закончил Виши. – Адепты Секты запрашивают непомерную цену за каждого клона даже с нас, своих союзников в этой операции. Сумма уже уплачена, но доставка клонов на платформу тоже является проблемой. Мы можем провозить их единственным путем. В связи с развитием кризиса ожидается прибытие новых гуманоидов от космопола и администрации Объединенной Земли. Лига беспошлинной торговли и купцы наверняка тоже пришлют своих наблюдателей. Значит, увеличится количество потребляемой пищи и транспорты станут курсировать чаще. В ближайшие сутки мы рассчитываем доставить на них всех спичи. Двенадцать спичи должно хватить, чтобы захватить Плюмаж. Однако, по нашим сведениям, касатка командора Даквана может в ближайшее время выйти на орбиту Регостана. Мы делаем все возможное, чтобы отвлечь и задержать командора. Но недавно стало известно, что модуль пиратов-регов мог попасть в Парник. Это вызовет много шума и привлечет дополнительное внимание космопола. К сожалению, и Даквана. А если командор все же появится, акция на Плюмаже может провалиться. Второй насущной проблемой является переправка в домены Властительной Халге груза клубней, который спрятан в трюме «Эгибо». Этим займется другая группа.

Тот дежурный-сорвиголова, который сообщил Болий-Каппу о появлении симбиота, а затем связывался с ним из пираньи, что конвоировала подвергнувшуюся атаке креаторов баржу, являлся штатным сотрудником космопола. Он принадлежал к группе связистов-мониторов, и командор Дакван отправил его на орбиту Регостана после того, как обстановка там ухудшилась.

При правильных, идеальных для молодого мужчины-землянина чертах лица он имел удивительно непримечательную, словно манекенную, внешность. Волосы его, смолисто-черные и короткие, были настолько густы и так ровно подстрижены, что напоминали отлитую из черного пластика форму. Его звали Динас Форте.

Неожиданно он оказался не у дел, потому что группе мониторов, в которую он официально входил, некого и не с кем стало связывать. Блокаду баржи взяли на себя акулы лекарей-симбиотов, все остальные, чтобы случайно не подвергнуться нейтронному удару, спешно отступили на Плюмаж. А там каждый сорвиголова мог запросто связаться с любым другим через местную паутину, и помощь мониторов пока что никому не требовалась.

Динас, получивший увольнительную до дальнейших распоряжений, отправился шататься по платформе, благо форма и идентификационная карта штатного монитора-космополовца давала ему пропуск практически в любую точку Плюмажа.

Амбиции и карьера являлись основной побудительной причиной большинства его поступков, и потому состояние вынужденного безделья угнетало Динаса. Он пешком добрел до Перьев, испытал краткий миг изменения гравитационного вектора и понаблюдал через экраны диспетчерской рубки Второго бокового стержня, как на посадочные площадки опускаются два транспортных кашалота Унии купцов, имеющей постоянный подряд на доставку съестного на Плюмаж. Кашалоты торопились, так как в последнее время пункты питания платформы работали сверхурочно и в морозильных камерах остался лишь минимальный запас пищи. Динас поболтал со знакомыми таможенниками, как раз собиравшимися на досмотр кашалотов, и покинул стержень. Снаружи он наткнулся на халганского хана со странным именем Виши.

Он бы тут же позабыл о хане, но его насторожила одна мелочь. На щеке властного виднелось едва заметное пятно, чуть более светлое, чем весь остальной слой защитного лака, коркой покрывший лицо. Обычный гуманоид-землянин вряд ли обратил бы внимание на подобную мелочь. Но Динас не был обычным гуманоидом-землянином. По долгу службы он изучал особенности физиологии халган, их жесточайшие социальные отношения, которые вот уже пять столетий регламентировали существование доменов Властительной Халге. Он знал про ритуал очищения – оба его варианта для низших и для властных халган, – и потому пятно недавно нанесенного лака повергло его в изумление. Вначале он даже приостановился, пялясь на хана, который так спешил, что не заметил постороннего взгляда и нырнул в распахнутые дверцы вагона.