– Что значит рано, Динальт?! – вспыхнул Д’юма, неистово ерзая в собственном кресле. – Я хотел, чтоб ты вывез меня отсюда живым! Я не думал, что ты станешь в салки с этими уродами играть!

– Ты все еще можешь выйти и подождать другое такси, – предложил Мекет, закручивая бочку.

Не окажись на корабле встроенных компенсаторов, боюсь, все стены «Ртути» оказались бы заляпаны содержимым трех желудков.

Интересно, а как блюют огиане?..

– Не забывай, чем я для тебя важен, – напомнил пухлый контрабандист, после нескольких неудачных попыток отдышаться.

Но Мекет оставался невозмутим, а в его голосе отчетливо проявились нотки угрозы:

– Я помню. Но и ты не забудь. Когда выберемся отсюда, от расплаты не увильнешь.

Д’юма удержался от ответной колкости, и я понятия не имею, каких усилий ему это стоило. Судя по округлившимся глазам и плотно сжатым губам, предположу, что немалых.

Между тем, наша головокружительная гонка продолжалась и конца ей не было видно.

Новый удар заставил корабль заходить ходуном, а излишне нервных пассажиров – громче причитать.

Не могу сказать, что совсем не разделял их тревог, поскольку чуть ли не физически ощущал каждый вражеский выстрел, неумолимо истончавший защитное поле «Ртути». Покров невидимости не пережил напора и все-таки вышел из строя. Еще пара-другая таких залпов и нам конец.

Не выдержав, я сказал:

– Мекет, правда, по-моему, ты заигрался. Нам надо уходить. Сейчас. Иначе будет слишком поздно.

– Я знаю, Мозголом. Еще немного.

Я все пытался понять, чего именно он хочет добиться своими выкрутасами. И только когда заметил, что из гущи останков станции мы переместились в поле планетарных осколков, наконец догадался. Недра Кодда Секундус были богаты плазменными месторождениями, но, когда планета взорвалась, никто не пытался высосать последние капли из астероидов, в которые она превратилась. Понятия не имею, что заставило риоммцев оставить ее в покое (проблески совести, быть может?), однако безжизненные каменные глыбы, до отказа наполненные взрывоопасной плазмой, продолжили дрейфовать посреди космоса, подобно забытому гигантскому минному полю.

И Мекет, кажется, планировал это изменить.

– Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься превратить нас в самоубийц?

– Не дрейфь, Мозголом. Все под контролем. Я лишь хочу, чтоб они так думали, иначе просто не отстанут. Мы можем сигануть в гипер в любой момент, но эти твари объявят преследование. Лучше инсценировать нашу трагическую гибель и потом уже не шарахаться от каждой тени.

– От тени шарахаться тебе только и остается, – непонятно к чему вставила шаманка, а Д’юма поддержал ее фразой:

– Я уже вдоволь наинсценировался!

Но Мекета их мнение не волновало:

– А кто вас тут спрашивает?

Ответом ему было гробовое молчание.

– Вот и славненько!

Не знаю, каким уж чудом, он все-таки заманил горстку истребителей противника в самую гущу астероидов. Те, видно, не особо заботились о собственной безопасности и ринулись за нами без размышлений. Двое из них взорвались в первые же секунды полета. Еще трое висели на хвосте, тогда как с пяток других пошли курсом перехвата в облет взрывоопасной зоны.

– Уверен, что они не раскусят твой план? – спросил я, напряженно наблюдая за перемещениями преследователей через голограмму.

– Плевать, – отозвался братец. – Лишь бы в итоге поверили. А уж это я могу заставить сделать.

Спорить не пришлось. Особенно, когда одна из каменных глыб чиркнула по поверхности.

– Во имя Создателя!

– Тени меня спасите!

Кто из двоих кричал громче, я так и не понял. Но покуда бешенная игра в догонялки продолжалась, решил, что мне все равно. Лишь бы финал был успешным. Все прочее казалось сущей ерундой.

Настал момент кульминации. Я понял это по тому, как напряглись плечи Мекета и как его руки крепче сжали штурвал.

Еще один здоровенный каменный кусок несся на нас прямо в лоб. Граница поля была видна, – рукой подать, и мы за ее пределами! – но хвост из трех машин-преследователей никуда не делся.

– Держитесь крепче, господа, – посоветовал Мекет.

Он увернулся от астероида поменьше, потом обогнул еще один встречный, и, как только громадина приблизилась почти вплотную, выпустил в нее две протонные ракеты.

Взрыв, раздавшийся снаружи, осветил рубку «Ртути», словно восходящее солнце, на несколько мгновений ослепив всех. Казалось, будто мы очутились на том свете. Да и как иначе? Ведь выжить после такого трюка – все равно что стать персонажем нелепой космической байки. Кто в это поверит?

Корабль колошматило так, что начало казаться, будто мы и впрямь перемахнули на ту сторону. Рядом сидели ни живы, ни мертвы шаманка с контрабандистом. И только радостные мекетовские вопли говорили о том, что все удалось и мы наконец в спасительных объятьях гиперпространства.

Глава 8. Маневр контрабандиста

– Инфочип. Где он? – уперев руки по обе стороны от контрабандиста, Мекет навис над вжавшимся в пассажирское кресло Д’юмой. Снаружи клубились призрачные завихрения гиперпространства, отражаясь от широкого потного лица. Брат был на взводе и это явственно читалось в его резких движениях и рваной речи. – Ну? Где он?!

– Ты чего такой взвинченный, Динальт? Расслабься. – Д'юма выглядел бледновато, но Мекета, кажется, совсем не боялся. – Не забыл, что у нас сделка? Ты мне должен был кое-что достать. Чип в обмен на растение. Нет растения, нет чипа.

– Что ты мне тут втираешь? Думаешь, я не понимаю, что происходит? – Мекет отстранился, но продолжал сверлить контрабандиста яростным взглядом.

– Ты стал очень прозорливым, дружище, – рассмеялся Д’юма, пытаясь скрыть собственный страх. – Или у шаманки трюков нахватался?

– Я тебе сейчас покажу один трюк, – зловеще пообещал брат, схватил толстяка и потащил его вон из рубки.

– Эй, куда это мы?! Динальт, ты чего?!

Это было настолько странно и не укладывалось в обычные рамки поведения Мекета, что я бросился ему на перерез, надеясь помешать произойти непоправимому.

– Мекет, что ты задумал?

Опалив меня взглядом, брат заявил:

– Собираюсь преподать ему урок. Мы рисковали шкурами ради этого ублюдка и его сраного кустика. Ради того, что у него было. А он нам лапшу на уши навешал и теперь все еще пытается выторговать свой гребаный минн!

Если прежде Д’юма просто брыкался, то, сказанное Мекетом, заставило его оцепенеть в неверии.

– Так минн все-таки у вас?! Поверить не могу!

Резко притянув контрабандиста к себе, Мекет прошипел ему в лицо:

– А ты думаешь, мы просто так в эту парашу вернулись? Уж точно не ради того, чтобы твою жирную жопу вынимать из пасти тех ублюдков.

– Как бы то ни было, моя жирная жопа вам благодарна, Мекет, – вставил Д’юма и улыбнулся. Что оказалось ошибкой, потому что сам Мекет окончательно потерял терпение и занес кулак.

Одного удара было бы более чем достаточно, чтобы размозжить размягченный низкой гравитацией череп пухляша. Я тут же повис на руке брата.

– Мекет, не глупи. Ты ведь не можешь знать наверняка, что инфочипа нет. Ведь так?

Но Мекет будто не слышал. Он продолжал смотреть на маленького тучного контрабандиста, как на грязь, к которой меньше всего хотел прикасаться, но был вынужден.

– Спрошу еще раз и, если мне не понравится твой ответ, раздавлю башку, будто яйцо. Итак, где инфочип?

На этот раз угроза подействовала. Причем сильней, чем я ожидал. Д’юма обмяк в руках Мекета. Повис, точно мешок. Его бледная физиономия лоснилась от испарины, выступившей на покатом лбу и шарообразных щеках.

Я попросил еще раз спокойно:

– Отпусти его, Мекет.

Брат подчинился. Он разжал пальцы, сжимавшие горло контрабандиста, словно стальные захваты. С нелепым шлепком Д’юма ударился об пол, а затем медленно и неуклюже вполз обратно на свое кресло.

– Его… его у меня забрали. – Каждый новый глоток фильтрованного воздуха давался ему с видимым трудом. – Забрали. Прежде… прежде, чем налетели эти сволочи. – Он ткнул указательным пальцем назад, явно имея в виду оставшиеся у Кодда Секундус боевые корабли, и закашлялся.