Атанарих, горяча своего коня, торил путь к левому шатру. За ним – Бадвила Козёл, Адхельм и Ингвиомер Рысь. Ингвиомер, что ловчее всех бросает камни, сейчас был самым беззащитным. В руке у него факел, на шее – наполненные одоакровым варом рыбьи пузыри. Правее – Аларих Куница, с ним Зигемунд Сокол и Готафрид Рябой с факелом. И ещё двое – кто – не углядишь в неверном свете разгорающегося пожара. Ещё дальше – их не видать, но Атанарих знает – Урсиман Медведь, Гэндзо Куница,Танкред Выпь и Дагарих Лось. За спиной – сплошная свалка, и сквозь перезвон мечей несётся:
– Кёмпе! Кёмпе!
– Ха–ак! Ха–ак!
Впереди – тоже сумятица и бой. Или это пожар тушат? Или эсиры поднялись? На них мало надежды, они безоружные!
Врагов всё больше, и все свирепые, как ведьмы – видно, ближние хоттын! Но Кёмпе оберегает своих людей!
– Кёмпе! Кёмпе!
– Ха–ак! Ха–ак!
Готафрид и Аларих с Зигемундом пропали из вида. Бадвила – почти безоружный, с факелом – у шатра! По войлоку бежит огонь. Смердит палёной шерстью. Бадвила окружён. И Атанарих окружён. Адхельм Рысь – за спиной.
– Кёмпе! Кёмпе!
Горит правый шатёр! Хорошо!
Ингвиомер пробивается к ним.
Но – альисы! – навстречу с криками «Ха–ак! Ха–ак!» пробиваются всадники.
Не всех коней распугали и увели!
Конь Рыси спотыкается. Ингвиомер падает.
– Всё! – отчаянно ревёт Адхельм, – Шлюхи!
– Ингвиомер в беде! – это кричит Бадвила. Он уже с мечом, щит вперёд перекинул, торопится к Ингвиомеру.
Но далеко! Не помочь! Сам обложен со всех сторон.
Хака повисла на узде. Получила мечом по голове. Но рук не разжала, волочётся за конём. Всё, свалилась!
Подожгли шатёр Бури! Рог трубит.
– Уходим!
Никого рядом.
Нет, клич подхватили.
– Кёмпе! Кёмпе!
– Ха–ак! Ха–ак!
Нет отхода. Слева тяжёлая всадница с копьём. Падает – Аларих срубил. Шаг вперёд и слева – щитом её! Справа – мечом.
Куница впереди рубит, расчищая путь. Снова обложили. Одну срубил, другую Адхельм сколол. Снова Куница рядом. В пяти шагах Готафрид. К нему не пробиться.
Витегес! Выход близко!
Рих бьётся с всадницей, ростом ничуть не меньше его самого. Меше? Не разобрать! Налетает слева – без доспехов – коренастая биё. Аларих прикрывает риха, сцепляется с ней. Атанариха теснят. Но своих много – расступаются, принимая его. Пятятся к выходу. Уже близко!
Фритигерн размахивает оглоблей. Ещё два шага. Аларих тут! Где Адхельм и Бадвила? Где Готафрид? Пара дюжин шагов до выхода – так далеко!
Рих! В крови, но бодр. Его пропускают. Фритигерн торит путь.
– Зигемунда убили! – это Адхельм.
Жив! По лицу – кровь ручьём. Ранен! Дать пройти вперёд. Отбил удар, другой. Готова, кобыла! Куница прикрыл.
– Танкред! Дагарих! – это Готафрид. Жив! Танкред воет у самых кибиток… Альисы! Смолк!
Повозки совсем рядом. Поднять жеребца на дыбы. Парой прыжков проломить вражеские ряды. Сделал! Уже у самого прохода. Снова Адхельм. Прикрыть его. Пропустить. Аларих подскочил, подхватил уздечку коня Адхельма. Путь свободен.
Снова сомкнулись враги.
– Кёмпе! Кёмпе!
– Ха–ак! Ха–ак!
– Наддай! – рычит Рицимер слева.
– Иди к альисам! – надсадно вопит Урсиман Медведь, – Годасгил! Годасгил!
Годасгил воюет справа. Слева – хака! Отбил.
– Кёмпе! Кёмпе!
Пробились – повозки уже за спиной. Конь берёт в галоп, и Атанарих его не сдерживает. Рядом несётся Аларих. Ведёт в поводу коня Адхельма. Рысь припал к гриве. Лишь бы не упал! Сзади хрипло дышит и зовет Фритигерна Готафрид. Где рих?! Вот он, поодаль! Сзади воины. Хардуса темнеет на фоне синеющего неба. У ворот, на краях рва, обозначая проход, над забралом пылают два факела.
До них – рукой подать. Сар пропускает мимо. Атанарих – под навесом забрала.
Жив!
Куда проще идти в бой, чем стоять и смотреть с забрала. Решай сам, Видимер Сокол – он был бы за стенами, а рих – здесь, вне опасности. Тяжело слышать, как доносится гул битвы и гадать, что случилось. Пожар на дальнем конце стана высвечивает мечущиеся тени воинов – не разобрать, кто и где. Вспыхнул алым цветком огонь посреди стана. Запалили шатёр Геленчик. Занялся, разгорелся, а рядом – шатёр Юлдыз занимается. И – о, да, третий! Добрались до Бури! Трубят отход.
Вульфзиг Бобёр вцепился в рукоять ворота. Аутари затрубил сбор – чтобы прибылые перегородили улицу.
Всадники стремглав летят через поляну, уже различимые в отступающей тьме, и Видимер угадывает, кто остался жив. Вот Аларих Куница и с ним кто–то раненый. Они почти в хардусе. Раненый – один из Рысей – Ингвиомер или Адхельм – сейчас не разглядеть. Почти следом за ними влетает, радостно визжа, этот мальчишка, Венделл. Следом – Рябой Готафрид, племянник Аутари Зимнего Риха. Хорошо, что жив. Вон Витегес! Жив! А Зигемунда, сына - нет.
Что же, удача фрейсов была немалой – многие вернулись из боя. Сперва плотно, потом всё реже и реже.
Витегес в хардусе, с ним – другие воины. Окружили риха – не позволят, чтобы он погиб после боя. Несутся прямо по улице к Вейхсхейму.
Но где же Зигемунд? Где Зубры? Живы ли? Фрейсов на поле становится всё меньше. Вместе с отставшими фрейсами скачут к хардусе хаки. Их всё больше – смешиваются с воинами, норовят прорваться за стену. Что ж, и Видимер так поступил бы на их месте. Если бы не знал о решётке.
Зубры живы – их ни с кем не перепутаешь. Вот Сар, Эврих, Зизебут. Сзади всех летит Рицимер, Фритигерн немногим его опередил. И как они ещё далеко! Последние… А Зигемунда, сына, нет! И не будет – погиб он. Иначе Зубры дождались бы его.
– В хардусу ворваться хотят! – кричит брату Алавив. Видимер кивает и приказывает:
– Ждём!
Ждём, хотя хаки уже в стенах хардусы, и на улице завязалась битва. В ворота, бок о бок с хакой влетает Кейльхарт Осётр. Хака тут же вытягивает его кривым мечом и сама падает, сраженная чьей–то стрелой. Их кони несутся дальше по улице, и тело Кейльхарта волочится по истоптанной земле. Удача Дагариха Лося больше – он оторвался от хаки, а Годасгил Волк смог срубить свою соседку на скаку.
– Как Рицимер проедет – отпускай решётку.
По улице уже несётся широкоплечий Фритигерн. За ним – Сар, Эврих. Голос Рицимера слышен под забралом. Алавив и Вульфзиг с силой выбивают стопор ворота, и решётка тяжело падает вниз, переломив спину хакийской лошади, которая в этот миг была под ней.
Всадница упала, придавленная конём, и тут же на неё набрасываются несколько воинов со стены. Готово! Добили. А по ту сторону стены разлетевшиеся лошади не успели стать. Решётка, надсадно затрещав под их натиском, не выдерживает, ломается. Но она своё дело сделала. Хаки, не успев остановить коней, падают и гибнут под напором наседавших сзади, своими телами заваливая проход в хардусу.
– Ай да решётка! – дуром орет Алавив и прыгает, словно мальчишка.
– Чтоб её альисы побрали, – зло хрипит внизу Рицимер. – Подсоби выдернуть!
Под забралом несколько человек, пытаясь затворить ворота, натужно вскрикивая и кряхтя, тянут застрявшего под кольями решётки коня. В хардусе вооруженные копьями прибылые добивают прорвавшихся за стены хаков.
Атанарих, несясь по улице хардусы, заметил прибылых с копьями. Они пропускали своих, но готовы перегородить улицу, едва появятся хаки.
– Враг в хардусе? – крикнул он на скаку.
– За вами погоня! – ответил весело Гульдин Бычок, распоряжавшийся прибылыми. – Поторопись, ещё успеешь!
Он торопился, но разгорячённого коня так не бросишь. Потому, как ни спешил, всё равно опоздал. Возле вторых домов улица запружена людьми. Прибылые, щетинясь копьями, держали натиск, и дальше – сплошная свалка и давка. Хаков уже спешили. У стены правого дома три кобылы всё ещё отчаянно пытаются отбиться. У первых домов мечутся потерявшие седоков кони и две всадницы бьются саблями против множества длинных копий. Одна даже прорвалась, смяв Гульдина Бычка. Но её тут же насадили на копьё и швырнули наземь, прямо на корчащегося и воющего от боли Гульдина. Некоторое время хака тоже елозила, бестолково сгребая руками с дороги свои смердящие кишки, потом сдохла.
