На лице вождя заиграла скептическая улыбка. Он потянулся к пирожку.

— Осторожно! — предупредил шаман. — Иглы легко пробивают плоть и кости. Даже обычную броню, если та конечно не зачарована. На дюжину шагов вокруг ежа не остаётся ничего живого.

Рука вождя замерла, почти коснувшись пирожка.

— Вот как? — его брови изумлённо подпрыгнули. Он больше не улыбался.

— Это грозное оружие, — медленно проговорил шаман. — Не огненный посох конечно. Но оно сослужит нам службу верную, главное только к нему приноровиться.

— Много их уже сделали?

— Больно тонкая работа, — шаман отвёл глаза. — Пока что делаем по три ежа в сутки. Через месяц — другой может удасться и по пять штук в день получать.

— А что он белый такой?

— Так ведь соляной раствор. Им весь шёлк пропитан.

Вождь осторожно потыкал ежа мизинцем. Потом, решившись, взял его на ладонь. Взвесил. Сделал вид что замахивается. Пожал плечами.

— Непростая штука. Приноровиться надо, — задумчиво сказал он. — Ты вроде бы на Дальнюю Заставу с отрядом собираешься?

— Да.

— Возьми с собой этих ежей с дюжину. Пусть порубежники их опробуют и решат. По нраву им оружие новое придётся или нет?

— Сделаю, — шаман почтительно склонил голову.

— Сирина идёт с тобой?

— Да, мой вождь. Сейчас она отдыхает в гостевых покоях.

— Это же сколько она не была у нас? Лет пять?

— Угу, — Рурх поглядел в свою кружку, проверяя, не осталось ли там ещё пива.

— Завтра я поговорю с ней, — вождь решительно оттолкнулся ладонями от стола и встал. Рурху ничего не оставалось, как последовать его примеру.

— За ежей благодарю, — Гтар посмотрел шаману в глаза. — Но теперь ступай. Поздно уже. А мне надо о многом подумать.

Попрощавшись, они расстались. Шаман отправился в свои покои, а вождь опять уселся за стол и потянулся за новой кружкой пива. Настроение у него было невесёлое.

Через день на Дальнюю Заставу направился отряд из десяти дивьев. Первые два воина шли налегке, в дозоре, остальные же нёсли припасы для порубежников. Рулоны ткани, целебные мази, метательные ножи, зачарованные доспехи из паучьего шёлка, щиты, деревянные доски, светящиеся кристаллы, моховые подстилки и многое другое. Шаман вместе с Сириной замыкали процессию.

За прошедшие годы лесная воительница нисколько не изменилась. Всё также горели на её лице голубые глаза, по-прежнему позвякивали две рунные сабли, перекрещенные у неё за спиной, а роскошная грудь, колыхаясь при ходьбе, неизменно отвлекала шамана на неподобающие мысли.

— Кхм, — Рурх прочистил горло и, сделав над собой определённое усилие, посмотрел в лицо воительнице. — Добродия, есть ли какие вести из Изначального леса?

— Скрыли иногда пересекают границу, но очень редко, — ответила она. — Стоит им только увидеть кого-нибудь, так тут же пускаются наутёк.

— Не поведаешь ли мне историю вражды, что идёт меж Старым и Изначальным лесом? — попросил шаман. — Очень уж знать охота, с чего там у них всё началось?

Услышав это просьбу Сирина рассмеялась.

— Ты спрашиваешь об этом у меня? Да я сама в Лес пришла пятнадцать лет назад. Всё что я знаю — это чужие рассказы о тех временах. Тем более что вражда длится уже не одну сотню лет. Неужели ты веришь, что я расскажу тебе что-то новое?

— У нашего народа есть разные предания, — глухо ответил шаман. — Но всегда полезно услышать и чужое суждение.

— Что ж, — Сирина тряхнула головой, отчего её пышные волосы разметались по плечам. — Коли охота тебе время в дороге скоротать, тогда слушай.

Было у Хозяина Леса два сына, звали их Нур и Кощь. Без особой приязни к друг другу жили братья, но батюшка крепко их в кулаке держал и не давал вражде разгореться. Но вот, однажды в Лес пришли незваные гости. Вы — дивьи. Тогда-то и началась война.

Хоть и мало вас было, но с собой принесли вы страшное оружие — посохи огненные. Хозяин Леса в схватке убил вашего главного шамана, но и сам пал в бою. Тогда Нур, как старший в семье, вступил во владение Лесом. Он, в отличие от своего батюшки, понимал, что если дивьев и удасться одолеть, то победа обойдётся слишком дорого. И не стал мстить за его смерть, а пошёл на переговоры.

— А что же Кощь? — перебил её шаман.

— Принял всё как должное. По крайней мере тогда всем так показалось.

— Подлесье, — невпопад сказал шаман, — нам предложили занять Подлесье.

— Да, — согласилась с ним Сирина. — Его пещеры тянутся вплоть до самых Замковых гор. Здесь есть где развернуться. Поэтому вы и согласились.

— Мы потеряли многих, пока завоевали это место, — напомнил ей Рурх.

Лесная воительница ничего не ответила, лишь кивнула. Какое-то время они шли молча, затем девушка продолжила беседу:

— В подземельях были свои жители, но вы истребили их и закрепились на обширной территории. Но сил на то, чтобы завоевать подгорников у вас не хватило. Вам оставалось лишь удерживать занятые пещеры.

— Как видишь, мы преуспели, — шаман криво усмехнулся.

Сирина, словно не расслышав это замечание, сказала:

— И вот тогда Кощь предложил брату собрать огромное войско и напасть на дивьев. Ибо смерть их отца должна быть отомщена. Но Нур отказался. Ещё слишком свежа была память об устроенных дивьями во время войны в Лесу великих пожарах. Кощь страшно разгневался и обвинил старшего брата в трусости. Затем куда-то исчез.

Несколько седьмиц младшего брата не было слышно и видно, но потом он прислал весточку Нуру. Кощь предлагал встретиться и поговорить. Один на один. Нур согласился. Встречу назначили возле огненной купели. То место издавна считалось особым и почитаемым. Оно располагалась в самой дремучей чащобе Леса. Я там никогда не была, но говорят, что это дыра в земле из которой бьёт неугасаемое пламя.

— Видал я такие дыры в нижних пещерах, — произнес шаман. — Ничего в них нет удивительного. Просто трещина в камне, а из неё воздух поднимается. Особенный. Если хоть малейшую искру в той пещере уронить, то полыхнёт так, что от тебя только одни головёшки останутся! А гореть потом может несколько лет!

— Вот как? — удивилась Сирина, — а ступени в эти трещины тоже снисходят?

Шаман, собирающийся сказать что-то ещё, поперхнулся и уставился на лесную воительницу.

— Я же говорю, особое то место. Земля от страшного жара так спеклась, что стала крепче скалы. А в ней, неведомо кем и когда ступени выбиты. Куда-то вниз идут, — Сирина указала пальцем на пол.

— А там, внизу что?!

— А я почём знаю? — Сирина хмыкнула и удивлённо посмотрела на Рурха. — Говорю же, не была я возле купели!

— Тревога! К бою! — с головы отряда раздались крики.

— Синюки, дюжины три не меньше! — к шаману подбежал один из дозорных. — К нам летят!

— Сбросить поклажу, разбиться по тройкам, стать спина к спине! — громко велел Рурх.

— Ты! — шаман указал на дозорного, — встанешь с нами.

— Что происходит? — прошептала Сирина ощущая, как её спины коснулся локоть Рурха.

— Синюки. Обычно эти твари парят над полом. Где-то на уровне твоей груди, — быстро проговорил шаман. — Бей в око и не дай себя ужалить! Берегись, их кровь обжигает!

Сирина кивнула. Она хотела расспросить шамана ещё, но не успела. Из-за поворота туннеля показались создания, которых Рурх назвал синюками. Они парили над полом, иногда касаясь его и тут же взмывая вверх. Больше всего синюки напоминали огромных, не меньше двух локтей впоперечнике медуз. В центре студенистого тела находился глаз. Самый настоящий, сине-зелёного цвета, с кулак величиной. Под синюком, когда он летел, волочилось с десяток тонких, белёсых щупалец.

— Харгш! — воскликнул шаман.

С его пальцев сорвались огненные капли и, через мгновение, пылающий шар врезался в первые ряды плывущих к ним тварей. Не меньше десятка синюков попали под удар, их тела лопнули, забрызгав остальных чем-то белым.

— Димак! — Сирина скрестила клинки. Они полыхнули рунами и с перекрестия, в сторону «медуз» ударила голубая молния. В пещере запахло грозой, а синюки не досчитались ещё дюжины своих сородичей.