Словно во сне девочка преодолела расстояние до стола, за которым сидел рокайдианец. Он поднял голову, и она упала духом при виде выражения на его лице. Обострённым детским чутьём она поняла, что он – расист, и ни за что не пустит её в Катуано.

Ирида решила, что терять уже нечего и с шумом отодвинула стул. Плюхнувшись на мягкое шёлковое сиденье, она с вызовом вздёрнула подбородок и состроила такую же презрительную гримаску, как у него.

– Сэр, а вы хотите узнать моё имя? А может, вы спросите, какие у меня отметки в школе? – осведомилась она, нахально глядя в синие как небо глаза.

Удивлённый рокайдианец вздёрнул бровь.

– Не думаю, что мне это интересно… мелкое наглое ничтожество, – отозвался он.

– Ну и чёрт с вами! Поскольку я всё равно не попаду в Катуано, не вижу смысла терять время на болтовню с тем, кто настолько глуп, что ненавидит людей из-за цвета кожи! – выпалила девочка и поднялась, чтобы уйти.

– Сядь! – приказал рокайдианец, и когда она подчинилась, поднёс к губам стакан с водой и с издёвкой спросил: – Ну и как тебя зовут, бледнокожий жабёнок?

– Ирида Фапивата! И я вам не жабёнок! – сердито заявила девочка и была готова захлопать в ладоши, когда неприятный тип вдруг подавился водой и жутко закашлялся.

– Кто твои родители? – равнодушно спросил мужчина. Он аккуратно поставил стакан на стол, но часть воды всё равно пролилась, настолько сильно тряслась у него рука.

Заметив удивлённый взгляд девочки, рокайдианец с раздражением стукнул по тому, что сначала ей показалось обычными часами, но затем над его запястьем вспыхнула призрачная картинка и она поняла, что это какой-то прибор.

– Фермеры. Корвин и Лилиан Фапивата, – ответила присмиревшая девочка.

– Округ! – раздался резкий голос.

– Владение Эжутан!

– Сколько тебе лет?

– Два дня назад исполнилось одиннадцать!

– Точная дата! Скажи мне точную дату рождения, демон тебя побери!

– Самим что ли не сосчитать?.. Двадцать третье апре… ватолаза, четыре тысячи сто одиннадцатого года!

– О Атум! Чего ты так кричишь, мерзкий жабёнок? Я не глухой!

Рокайдианец глядел на маленькую собеседницу с таким выражением, будто она пустынная ядовитая гадюка, печально известная своей непредсказуемостью.

– А вы чего орёте на меня?! – возмутилась девочка и снова вскочила со стула. – Если это всё, то я пошла!

– Уходи, если не хочешь учиться в Катуано!

Изумлённая Ирида так резко обернулась, что подол её длинного выходного платья спутал ей ноги, и она чуть не упала.

– Так вы разрешаете мне остаться?!

– Да, тебе повезло, – подтвердил рокайдианец, и на его лице промелькнула странная улыбка. – Хоть ты бледнокожий жабёнок и должна работать в поле или прислуживать в господском доме, но я не могу отчислять всех вас подряд, иначе меня обвинят в необъективности.

В ответ на это девочка хитро прищурилась, и пока он не передумал, протянула ему своё направление.

– Если так, то подпишите, сэр! – смиренно попросила она, и когда бумага украсилась размашистой подписью, неловко поклонилась. – Спасибо, сэр! Вовек не забуду вашу доброту!

– Да уж! Я тоже её не забуду, – пробормотал рокайдианец и с брезгливой миной передёрнул плечами. – Эй, как тебя там! – окликнул он девочку. – Скажи остальным, чтобы больше никто не заходил. На сегодня приём закончен.

– Ура! – звонко выкрикнула Ирида, выскочив за дверь, и помахала над головой направлением. – Этот гад всё же подписал!

Вспомнив прошлое, Фапивата вновь удивилась их непростым отношениям. Ватро Нобус не скрывал своего презрения к ней, но она догадывалась, что без его согласия её не привлекли бы к тем злосчастным учениям. Мало того, до того случая, когда в стычке с работорговцами погибли полицейские, она не могла пожаловаться на него, особенно пока училась в Катуано.

Не было случая, чтобы он не исполнил просьбу девочки, конечно, если у неё хватало духу обратиться к нему. Ведь каждый раз на её бедную голову обрушивался такой поток изощрённых оскорблений, что постоянный эпитет «бледнокожий жабёнок» уже звучал для неё почти ласкательно. Правда, со временем она научилась пропускать ругательства мимо ушей, воспринимая их как своеобразную плату за исполнение своей просьбы. Она утешалась тем, что никогда ничего не просила лично для себя, а только для школы и других учеников. Народ в Катуано был смышленый, и быстро сообразил, к кому нужно обращаться, чтобы разрешить возникшую проблему или получить желаемое, но недоступное.

Даже школьный совет прибегал к её помощи, и в результате Катуано получила пять новых флайеров и пару настоящих военных симуляторов, правда, списанных как устаревшее оборудование.

Конечно, друзья и просто знакомые доставали её просьбами о всякой всячине; девчонки даже требовали каких-то новых кукол, но здесь она была тверда. Самым настойчивым она советовала лично прогуляться до кабинета Ватро Нобуса, когда он там появится, но отчего-то желающих ни разу не нашлось.

«Похоже, что в детстве командующий был для меня эдаким личным демоном-хранителем. Жаль, что теперь он жаждет снять с меня шкуру», – подумала Фапивата со вздохом.

Не горя желанием будить лихо, пока оно спит тихо, она сняла туфли на каблуке-шпильке и, блаженно жмурясь, прошлась по пушистому ковру, чей узор удачно имитировал цветочную поляну. Рокайдианцы очень любили всё, что было связано с природой, и живые растения ценилась ими на вес золота. Лесные заповедники денно и нощно патрулировали вооружённые егеря и горе тому, кто посмеет сорвать хоть листик с дерева. Нарушителю очень повезёт, если его не пристрелят на месте.

На одной из стен висела большая картина, и она подошла поближе.

Сюжет был прост. На переднем плане спиной к зрителю стояла молодая пара, облачённая в национальные рокайдианские костюмы. Со всех сторон их окружало безбрежное море песка, который казался золотым под безжалостными лучами солнца. Женщина высоко держала голову, увенчанную нимбом из растрёпанных белых волос, но художнику каким-то волшебным образом удалось передать её безграничное отчаяние. В позе мужчины читалось такое же потрясение, и в то же время было понятно, что он готов бросить вызов пустыне, которая обрекала их на смерть от голода и жажды.

«Гляди-ка, какая патриотичная пастораль! Впрочем, ничего другого я и не ожидала увидеть у командующего», – насмешливо подумала Фапивата. Она недолюбливала коренных жителей и, в общем-то, было за что. Как хозяева, рокайдианцы показали себя не с лучшей стороны. С землянами они были заносчивы и спесивы, и вдобавок считали их людьми второго сорта. И всё же она отдавала им должное.

История показала, что, несмотря на все свои недостатки, рокайдианцы – мужественный народ и заслуживают всяческого уважения. После внезапно разразившейся катастрофы, вызванной природными причинами, поверхность планеты почти целиком превратилась в одну большую пустыню. Однообразный пейзаж нарушали лишь горы, руины поселений и мелкие моря, поблескивающие среди песков – это было всё, что осталось от растаявших полярных шапок и прежде безбрежных океанов. Рокайдианцам очень повезло, что атмосфера выдержала тепловой удар.

Виновником гибели развитой высокотехнологичной цивилизации послужил проснувшийся вулкан. Правда, причиной трагедии послужило не его извержение. В планетарных масштабах вулкан был не особо велик, чтобы вызвать такие катастрофические последствия. Причина была в ином. Из глубинных слоёв мантии выделилось неизвестное газообразное вещество, которое незаметно расползлось по поверхности планеты. Оно не имело вкуса и запаха, и поначалу вело себя безобидно, потому никто не почувствовал угрозы. Вулканологи отметили в пробах наличие неизвестного компонента и на этом успокоились.

Апокалипсис заявил о себе, когда в одной из низин вблизи вулкана концентрация газа достигла критической массы. Последовала страшная вспышка, и цветущая земля вместе с постройками превратилась в чистый, абсолютно стерильный песок.