После небольшого панегирика, посвящённого новому императору, Ирвинг прохладно улыбнулся звёздной кошке и, сочтя светский долг выполненным, хлопнул Ласло по плечу.

– Давай-ка прекращай бардак на лестнице! – распорядился он.

– Почему я? Тебя они быстрей послушаются, – проворчал Ласло, но поймал холодный взгляд директора Внешней разведки и счёл за благо ему не перечить.

Ощущения подсказывали ему, что Ирвинг отчего-то сильно не в духе, хотя с его похудевшего лица не сходила привычная благожелательная гримаса.

После повелительного окрика воины зашевелились и в угрюмом молчании начали собрать убитых и тяжелораненых. После чего процессия со скоростью улитки поползла к выходу из башни, причём прославленный александрийский военачальник уходил последним. Подавленный случившимся он прятал глаза от своих подчинённых. В случившемся не было его вины, но когда в руках у противника огненный меч и он нечеловечески быстр, то поневоле возникает мысль о божьей каре, и это перенести гораздо тяжелей, чем поражение.

Мнемосы тоже не стали задерживаться. Они забрали с собой Вайду и отправились восвояси. Ласло, который испытывал от предстоящего расставания одновременно радость и грусть, шагнул к ней, чтобы попрощаться, но она поспешно отвернулась, и он ощутил болезненный укол в сердце.

– Вайда! Что мне передать сыну? – спросил он негромко.

– Скажи Сашеньке, что мама его очень любит, и всегда будет любить. Пусть он не скучает, – ответила она и, опустив голову, скрылась на площадке Орлиной башни.

Острое чувство жалости заставило его шагнуть следом за ней, но Ирвинг преградил ему дорогу.

– Стой, Романович! Не подавай ей ложную надежду! – рыкнул он и уже мягче добавил: – Девочка уже достаточно настрадалась из-за тебя.

– Ты прав, дружище, уже поздно суетиться.

Ласло криво усмехнулся и вдруг ощутил, что с уходом Вайды в его душе поселилась сосущая пустота. «Вот так поневоле привыкаешь друг к другу», – невесело подумал он, зная при этом, что лукавит сам с собой. Ведь речь шла не о привычке. Хоть его воспоминания были стёрты, он всегда знал, что сероглазая красавица, будто нарисованная акварельными красками, это его первая настоящая любовь. Чтобы избавиться от грустных мыслей, он вернулся к насущным делам и вопросительно глянул на звёздную кошку.

– С Александром всё в порядке? – поинтересовался он.

– Не беспокойся, мальчик играет с твоим дельфином и, похоже, оба в восторге друг от друга, – ответила Аэлита, подключившись к системе связи «Птицы удачи».

– Чёрт знает что! – пробормотала Фапивата.

Поначалу она с хмурым видом мерила шагами площадку перед лестницей, а затем остановилась напротив Ласло и пытливо посмотрела ему в лицо.

– Леди Мариен сказала, что у тебя есть семья и даже родился сын. Вот я и прилетела на всех парах, чтобы дать тебе развод. А теперь у меня такое чувство, будто я подложила свинью твоей настоящей жене.

Ласло ответил, что она здесь ни при чём, но его возражения показались ей неубедительными, и она постаралась скрыть досаду. К тому же, судя по отсутствующему выражению на лице, он явно думал о чём-то другом.

Поскольку у девушки слова редко расходились с делом, она порылась в карманах и вставила зелёную горошину в наручный ридер.

– Вот прочитай документы и подпиши. Я больше не хочу гоняться за тобой по всем галактикам.

– Погоди, Ирида! Дай мне переговорить кое с кем, а потом будем разбираться друг с другом.

Не глядя на высветившиеся в воздухе документы, Ласло развернулся и потащил Ирвинга за собой на площадку Орлиной башни.

– Марио, будь другом! Пожалуйста, отпусти меня. Добром прошу! – проговорил он, когда они оказались наедине. – Пойми, я должен улететь, причём немедленно. Александр слишком привязан к матери, и я не хочу, чтобы с ним повторилось то же самое, что было со мной в детстве. Смена обстановки сгладит его горе и постепенно он забудет о ней.

На лице Ирвинга появилось сомнение.

– Не слишком на это рассчитывай. Вайда как-то сказала, что помнит всё, что было с ней с самого рождения.

– Не важно! Помнить и переживать это разные вещи, а здесь каждая мелочь будет напоминать ему о матери, и он всё время будет ломать голову над тем, почему она его бросила.

– У тебя нет преемника…

– Не делай из меня дурака! – рассердился Ласло. – У тебя здесь до фига агентов влияния. Один Карло Риччи чего только стоит! По сути, это он управлял Александрией, а я всего лишь был его умненькой марионеткой, и не особо лез в бутылку, когда он подталкивал меня к нужному решению.

– Эх, прокололся старик! Видимо, вообразил, что здесь ему курорт, – со вздохом отозвался Ирвинг, после чего Ласло произнёс целую речь в защиту Карло Риччи.

Не соглашаясь с его доводами, директор Внешней разведки покачал головой и присел на облюбованную им низенькую скамью, притулившуюся у стены.

– Марио, кончай издеваться! – не выдержал Ласло. – У Карло столько ума и изворотливости, что дай бог любому из нас! Он вполне способен меня заменить, – по-свойски рявкнул он.

– Прости! Какой-то я нынче непонятливый, – пожаловался Ирвинг. Он вытянул длинные ноги и, подставив лицо ярким солнечным лучам, меланхолично добавил: – Похоже, старость подступает, теряю прежнюю гибкость ума. Думаю, пора подыскивать себе местечко поспокойней.

– Кстати, о работе! Если ты не возражаешь, я хотел бы уйти из Внешней разведки, – проговорил Ласло и затаил дыхание, понимая, что сейчас решается его дальнейшая судьба.

– Возражаю!.. Но так и быть отпущу. – Ирвинг с сожалением посмотрел на своего протеже и, не вставая, протянул ему на прощание руку. – Хорошо, Романович. Если хочешь, уходи. Держать не буду.

– Спасибо, Марио! Я твой вечный должник! – обрадовался Ласло, не ожидавший, что он так легко сдастся, и со всех ног бросился к лестнице, где его ждали две самые важные женщины в его жизни.

– Эй-эй, не так быстро! – окликнул его Ирвинг. – Не забудь явиться в управление! Если не уволишься, как положено, я снова объявлю тебя в розыск, и мало тебе не покажется, – пообещал он зловещим тоном.

– Замётано! Как только буду поблизости, обязательно забегу на службу и подам рапорт об увольнении!

Радуясь удаче, Ласло вылетел на лестничную площадку и подхватил девушек под руки.

– Скорей, девочки! Ну чего вы тащитесь, как неживые? – воскликнул он с нетерпением и прибавил шагу. – Аэлита, не теряй времени, сажай нашу птичку, мы улетаем. Ирида, только не сейчас! Я отвечу тебе по всей строгости закона, но только тогда, когда мы будем на борту корабля.

На площадке Орлиной башни Ирвинга уже не было, зато здесь была «Птица удачи». Основательно подросшая в габаритах, она закрывала собой солидный кусок неба. При появлении хозяев люк корабля гостеприимно распахнулся и прямо им под ноги устремился подъёмный луч, подсвеченный голубым цветом.

– Да что случилось, в конце концов? – не выдержала Фапивата, когда они оказались в авиетке и та взлетела.

– Случилось чудо! Я свободен как птица!

С довольным стоном Ласло плюхнулся в своё родное кресло, и прижал к себе сына – при виде отца мальчик сразу же позабыл о чудесах, которыми его развлекала «Птица удачи», и бросился к нему.

Обиженный дельфин поплавал вокруг них, а затем ткнулся носом в ладонь своего создателя. Чтобы успокоить «Птицу удачи» (собственно, она и была этим дельфином), Ласло погладил его по лобастой голове. «Привет, малыш!» – шепнул он одними губами и зверёныш с широченной улыбкой на морде взвился в воздух. После серии умопомрачительных кульбитов над пультом выгнулась ярчайшая радуга, и дельфин требовательно защёлкал, зовя его играть.

Видя, что сын куксится, Ласло протянул ему световой мячик, но он отвернулся и обнял его за шею. «Идём домой! Мне здесь надоело. Я хочу к маме!» – проговорил он со слезами в голосе и радость Ласло резко пошла на убыль. Он попытался подкупить мальчика поездкой к Иштвану и Маришке – старики очень любили маленького правнука, и он платил им взаимностью – но ничего не вышло. «Где мама? Я хочу к ней! Я зову её, зову, а она не откликается! Почему она не приходит за мной?» – рыдал он, захлёбываясь слезами.