Мы не знали, как все объяснить, так, чтобы она не стала волноваться. Немного поразмыслив, выдавил из себя:

– Все нормально. Извини, что разбудили,

– Да, извини, – согласился со мной Алик.

На наши с ним извинения, мама глубоко вздохнула:

– То вас с пастели не вытащишь, то не уложишь спать,

– Детские организмы… они такие, – тихо сказал Алик.

– Ага, особенно ты, – усмехнулся я.

– Ладно, идите отдыхать мальчики. – приказала мама и стала направлять нас к двери.

Продвигаясь к выходу первым, Алик заговорил с мамой об ужасном запахе, который уже не в первый раз был замечен в нашем доме. Мама и в этот раз утверждала, что не чувствует его. Странно все это. Если и брат ощущает его, то это никакой не знак. Возможно мама, запаха, просто не замечает. А я с братом слишком чувствительны к нему. Но откуда он тогда взялся?

Слушая, как спорят мама и брат, закрывал за собой дверь. Но прежде чем окончательно запереть гостиную, напоследок, взглянул в сторону камина, на котором стоял бобинный отцовский магнитофон…

Снова лес. Снова то самое место, откуда начался мой поиск чего-то неведомого. Снова бегу, наматывая на руку красную нить. Чем ближе я находился к месту, где заканчивалась нить, тем сильнее она натягивалась. Выходя из моего сердца, нить уходила в мерзлую землю. Встав на колени, начал копать. Земля не давалась на разрушение, но вскоре поддалась сильным рукам. Словно сырая глина, она скользила сквозь пальцы. Копая все глубже и глубже, заметил красную ткань. Уж слишком она была мне знакома. Чувства притупились, увидев штору, в которую когда-то завернул тело Лорианы. Ускорив темп и не жалея своих сил, увидел, я дрожащими руками откинул штору в сторону и, увидев спящее лицо Лорианы, которое было покрыто червями, отпрянул.

От ужаса открылись глаза, и, глотнув воздуха для спокойствия, не мог оправиться после сна. Покрывшись испариной, стало вдруг холодно. Это всего лишь сон. Всего лишь дурацкий сон…

Сев на постель, заметил, что окно было открыто. Теперь ясно, почему так холодно. Не поленившись, встал с кровати и услышал:

– Ну, здравствуй,

Испуганный женским голосом, я оглянулся по сторонам. В комнате никого не оказалось.

– Кто здесь?

– Ты меня не узнал? – отозвался голос на мой вопрос.

– А должен? – нащупывал я биту под кроватью, чтобы атаковать.

Услышав скрип паркета, словно по нему ходили, быстро выпрямился и, сжав биту в руках, готовился к появлению невидимой гостьи.

– Она тебе не понадобиться, – прозвучал женский голос в темном углу. Моментально среагировав на слова, перевел взгляд и разглядел во мраке бледное лицо.

Тело парализовала слабость, и бита, что была в крепких тисках пальцев, упала на пол и закатилась обратно под кровать.

– Лориана, – вылетело у меня, снова увидев ее большие глаза.

Лицо мое омылось горячими слезами, и ноги вот-вот были готовы сложиться под грузом навалившихся эмоций.

– Смотрю, ты дома, – в не сразу узнаваемом голосе, прозвучала обида.

– Да, – кивнул ей, вытирая пелену с глаз.

– В тепле, – в очередной раз, уточнив, рассматривала она мою комнату, медленно шагая вдоль стены, где была закрыта дверь.

Когда холодные лучи лунного света попали с окна на подругу, то смог рассмотреть в какой одежде была Лориана. На ней было то, в чем я ее хоронил. Кровь капала на пол из ее грудной клетки, куда беспощадно вонзал острый кусок рояля.

– А я вот… не дома, – с контролируемой злостью высказалась она, печально вздохнув. Лора рассматривала, выставленные мамой, фотографии на полке.

– Прости, – с тяжестью прошептал я, держа эмоции на цепи, словно вырывавшихся бешеных псов.

– Прости, – задумчиво повторила она, улыбнувшись и промолвила:

– Сказал охотник убитому оленю,

– Я виноват, да. Паразит меня спровоцировал. Он специально это сделал…

– Ты все время забываешь… – вдруг перебила она меня спокойным вкрадчивым голосом.

– Тьма не вокруг, а внутри. – потравив меня ядовитым взглядом, Лориана неожиданно обернулась в огромного черного волка и резко набросилась на меня…

Пробудившись с криком, открыл глаза. Увидев, что комната была освещена дневным светом, а на часах было шесть вечера, плюхнулся обратно в постель. Я не мог прийти в себя. Что это было? Наверное, это все из-за сонного паралича. Опять галлюцинации. «Этого нет. Этого нет» – закрыв глаза, мысленно убеждал себя.

В расстроенных чувствах, не в силах был пошевелиться. Вспомнил про сегодняшнее утро и сделал опровержимый вывод. А вдруг, это как-то связанно. Сначала сама по себе включилась музыка, потом захлопнулась дверь, ну а после мне привиделась Лориана Крейт. А эта красная нить? Что она показывает? А вдруг, Крейт привиделась мне из-за того, что сжег ее вещи? Сам себе придумываю проблемы. Просто нужно больше спать и лучше это делать ночью, а не днем…

Встав с кровати, включил в комнате свет и пошел в ванную, чтобы окончательно оказаться в реальности. Умывшись холодной водой, услышал смех. Он был с первого этажа. Сначала напрягся, вспомнив про сон, а потом понял, что это смеется мама. Включилась музыка, а после расслышал голос Алика. Рождество продолжается…

После горячего душа я стал смотреть на все другими глазами. Обычно после купаний хочется спать. Обычно – ключевое слово. Это не про меня…

Бодренький и вкусно пахнущий, спустился вниз, чтобы помочь маме и Алику с готовкой.

– А вот и наша красавица проснулась! – весело поприветствовал меня Алик, когда я зашел на кухню.

– Или вы, предпочитаете, чтобы вас называли Bad Boy? – сидел он за накрытым столом, откинувшись на спинку стула, как король.

На его шутку, я среагировал саркастической улыбкой. Все выглядело так вкусно, что живот стал ворчать на мое бездействие, смотря на такую красоту, но вспомнив про Лориану, аппетит тут же пропал вместе с настроением.

– Видимо опоздал, – высказался я вслух.

– Мы решили тебя не будить, – вдруг мама вошла в гостиную и стала раскладывать тарелки.

– Тебе же нужно выглядеть бодреньким, чтобы завоевать одинокое сердце Робинсон, – издевательски говорил брат.

– Что? А кто это? – спросил я.

– Мисс Робинсон – наша соседка. Она сказала, что сможет взять тебя работать в свой цветочный магазин, – после маминых слов, последовал смешок брата.

– Она, кстати… придет, – сдерживая смех, произнес Алик.

– Через полчаса гости должны подойти, – взглянув на настенные часы, мама поторопилась на кухню.

– Отлично. – бесцветно высказался я, уже видя, как Мисс Робинсон пытается дергать мои щеки и намеревается испачкать лицо красной помадой. Вздрогнув от этой мысли, сел за стол…

Всех приходящих гостей пришлось встречать нам с братом. В основном это были наши соседи и несколько знакомых с маминой работы. Каждого пришедшего мы направляли в гостиную. Там их встречала мама. Когда все, кого ждали, были в сборе, мы с братом сели за стол. Я сел рядом с пожилой женщиной, а Алику удостоилось сесть с мамой. Сначала все стали накладывать еду, а после разливать напитки. Конечно, не обошлось без высших похвал. Маму и Алика закидали комплиментами, а мне приходилось смотреть, как краснеет брат, и радуется мать. Мне на минуту стало грустно. А что сделал я? Кроме того, чтобы вылететь из университета… Чего добился младший сын? Ничего… Просто проспал весь день…

– А ты чем занимаешься, Маркус? – неожиданно спросили меня.

Погрузившись в размышления, я прослушал всю беседу. И что им ответить? Мама смотрела на меня, ожидая правильного ответа. Не хотелось позорить ее и пришлось сказать:

– Я учусь в Бостоне… на юриста,

– Бостон? Слышал, туда не так-то легко попасть, – удивился Мистер Шенкер, скривив мину зависти.

– Да. Ну… зато легко вылететь оттуда, – сказал я, не подумав, и увидел недовольное мамино лицо.

Все это приняли за шутку и, посмеявшись, спохватились говорить о старшем брате. Гейл единственный кто пошел по стопам матери и выучился на врача. Он часто спасал жизни и часто об этом рассказывал. В университете Гейл был отличным студентом и вскоре стал превосходным молодым специалистом…