Я закрываю глаза.

– Не стреляйте! – кричит Денис, это так странно. Странно, что он беспокоится о нас, – Не стреляйте! – Мишка пользуется всеобщим замешательством и толкает меня вниз. Я падаю на пол, больно ударяясь локтями о керамическую плитку.

Отовсюду сверкают яркие вспышки излучателей. Я съеживаюсь, и стараюсь казаться как можно незаметнее. Я плотно прижимаю к ушам руки, но всё равно слышу топот ног. Я не знаю, где Мишка.

Где он?!

– Держите его! – чертыхается кто-то совсем рядом со мной, – Хватайте его, он ранен, – моё горло сжимается от немого крика.

Мишка ранен? Насколько серьезно? А что если он уже мертв. Господи…

У меня перехватывает дыхание и в глазах темнеет, еще чуть-чуть и я бы упала в обморок.

Нет. Нет. Нет. Это не так. Я бы это знала.

Я быстро ползу по длинному коридору, где-то здесь должно быть окно. Замечаю полоску света. Наверное это оно. Поднимаюсь на ноги и бегу, стараясь дышать через нос.

Как и говорил Мишка, окно небольшое, но достаточного размера, чтобы мои плечи пролезли. Я падаю на крышку мусорного контейнера, она прогибается под тяжестью моего веса и я спрыгиваю на асфальт.

Лодыжки пронзает резкая боль и я прикусываю губы. Быстрым шагом удаляюсь прочь, и сдерживаю желание бежать. Меня останавливает только одно.

Совершенным незачем скрываться. Они не боятся. Они свободны.

Я выхожу из переулка, стараясь держаться в тени, и перехожу на быстрый шаг. Но пролетающие мимо эробусы заставляют меня то и дело отворачиваться. Я разглядываю узоры на стенах зданий, пока фары с ревом не исчезают и я вновь не оказываюсь в темноте.

Впереди самый освещенный участок, меня это пугает, но мне нужно перейти дорогу. Она светится желтым и скоро должен загореться зеленый. Я опускаю взгляд на свою одежду и у меня начинают дрожать пальцы.

Я осторожно касаюсь огромного влажного пятна на своем пиджаке. Кажется, что я просто пролила на себя гранатовый сок. Я изумленно смотрю на свои перчатки, ставшие багровыми.

Это кровь. Его кровь.

К глазам подступают слезы.

– Это она! – вдруг раздается у меня за спиной, – Я тебе говорю, это точно та самая девчонка! – я срываюсь на бег, тишину спящего города нарушает только мое хриплое дыхание и скрип моих ботинок, – Стой! – слышу я сквозь шум ветра в ушах.

Я проношусь мимо витрин магазинов, стекло на мгновение задерживает мое испуганное отражение, а потом выхватывает другие, когда я пролетаю стрелой. Мои пятки отталкиваются от асфальта, позволяя мне бежать быстрее.

Легкие горят огнем и в голове начинает шуметь. Но мне удается оторваться от них. Я оглядываюсь и неожиданно налетаю на совершенного. Точно в грудь. Всего секунду назад его там не было. Платиновая зажигалка с грохотом приземляется на землю.

Шах и мат. Я проиграла.

Я ощущаю щекой шелковые лацканы его темно-синего смокинга. Чувствую его удивленный взгляд, направленный мне в макушку. Слышу его хрипловатый голос, спрашивающий, всё ли со мной в порядке.

Я поднимаю голову и сталкиваюсь с бирюзовыми глазами Макса Москвина. Он ждет от меня ответа, его руки ложатся на мои плечи, как две тяжелые гири. Ещё секунду и мой позвоночник не выдержит и я рассыплюсь на мелкие фрагменты прямо у его ног.

В этот момент я не чувствую к нему ненависти. Я вообще ничего не чувствую, кроме страха.

Единственное, на что у меня хватает сил, это покачать головой.

– В этот час детям не положено выходить на улицу, – я дергаюсь, тяжело и прерывисто дыша.

Патруль. Там, где собираются аристократы, всегда много охраны.

Я должна была это знать. Вряд ли эти парни знают об инциденте в клубе, иначе бы не позволили мне обниматься с представителем элиты.

Мизерный шанс на спасение. Правда, когда они увидят кровь, этот шанс исчезнет.

Я еще ближе прижимаюсь к нему, хватаясь пальцами за его рубашку. Мне хочется думать, что он каким-то образом вытащит меня из этого ада.

– К какому центру ты приписана? – строго обращается к моей спине стражник, я знаю, что Министерство внутренних дел жестко следит за миграцией совершенных внутри города.

– А в чем проблема? – отвечает Макс вместо меня, я чувствую острый запах алкоголя, дорогого одеколона и табака, – Если она со мной, – его взгляд задерживается на моих губах.

– Нет никаких проблем, если у вас есть разрешение, – спокойно говорит стражник, – Пусть назовет фамилию родителей и мы отведем ее домой, – его голос становится подозрительным и меня окатывает волной неконтролируемого страха.

Я не знаю, что мне делать. Бежать? Оставаться на месте? Назвать фамилию наугад и надеяться, что он не станет утруждаться и проверять.

– Может быть обойдемся моим идентификатором? – предлагает аристократ, и протягивает свою руку. Я вижу только его глаза. Не целиком лицо. Ни форму носа, ни цвет волос. Только эти удивительные глаза небесной лазури. Они единственное, что отделяет меня от ужаса окружающей реальности.

– К сожалению, это нарушает девятую степень защиты, – твердо говорит стражник, все звуки рассыпаются на отдельные ноты и мерцающий свет гостиницы, кажется мне светящимися шарами на арене театра огня.

– Пожалуйста, – едва слышно умоляю я помочь мне, – Пожалуйста, помоги мне,– повторяю я, отчаянно желая стать его частью.

Я была бы не против обернуться его третьей рукой. Боже, как же я себя за это ненавижу. Но единственное, о ком я думаю сейчас, это Тимка.

Я обещала маме, что позабочусь о нем.

– Вы же знаете, кто я, – Макс хмурится, вглядываясь в мое лицо, – Я могу сам отвести ее домой, – он переводит глаза на стражников и обаятельно улыбается, – Мне можно доверять.

– Я не могу нарушать систему, – непреклонно произносит стражник и это выводит меня из ступора.

Забудь, что кто-то спасет тебя. Ни на кого не рассчитывай. Не думай о Мишке. Не думай о брате. Главное сейчас вырваться и сбежать. Эти две цели. Больше ничего. Сосредоточься на них.

Я ощущаю внизу живота еле уловимую вибрацию, чувствительность возвращается обратно к моим онемевшим мышцам. Я резко отталкиваю аристократа. От неожиданности он падает на землю.

Надеюсь, он разбил себе голову или сломал позвонки. А лучше и то и другое вместе.

Я быстро разворачиваюсь, крепче сжимая пилку в похолодевших пальцах и с яростью втыкаю ее в шею стражника. Кровь брызжет из него, как в фильме ужасов, но я уже бегу вперед. Всё моё тело дрожит от адреналина. Я вбегаю в знакомый переулок, зная, что Мишки здесь нет. Но меня всё равно пронзает разочарование и я сгибаюсь пополам.

Меня выворачивает на вычищенный до блеска асфальт.

Вытерев рот рукой, я судорожно цепляюсь в крышку люка. Дождь падает большими каплями и смывает с шеи пот. Я тяну крышку на себя и когда она, наконец, поддается, проскальзываю внутрь.

Я включаю фонарик, прогоняя темноту и быстро срываю с себя всю одежду. Рвущие наружу рыдания заглушают мои проклятия. Чип падает на пол. Я натягиваю на себя Мишкину рубашку, проворно подкатывая рукава. Меня окутывает аромат его кожи и я громко всхлипываю.

Вряд ли бы ему понравилось, если бы я оставила ее здесь.

Я осматриваю его походный рюкзак и забираю только то, что мне может пригодиться: охотничий нож, еще один фонарик, шоколадку, и… чип. Подумав, решаю оставить нож здесь, вдруг он придет.

Я царапаю несколько слов огрызком карандаша и кладу записку рядом, прижимая ее камнем.

Выпрямившись, я вдруг осознаю, что мне больше нечего бояться.

Я действительно осталась одна.

Макс

Я неподвижно лежу на асфальте. Со стороны, может показаться, что я решил сделать ангела на снегу. Осенью. И в дождь. Но на самом деле, я просто не могу встать. Перед глазами всё еще стоит лицо девушки.

С ней что-то было не так. Очень не так.

И когда она всадила обычную пилочку в шею стражника, я понял, что именно.