Ехали мы около часа, что в прочем прошли в относительном комфорте, ведь даже без седла это чудно́е животное везло нас крайне аккуратно. По пути почти неразговаривали, лишь изредка Крил бросал короткие фразы о том куда нам двигаться, на что однако Филипп, тот самый владелец чудесной трости, лишь лениво зевал. Единственный кто был улыбчив и хотел развязать нам языки был единственный охранник Фила, но вскоре и он сдался. Спустя какое-то время гриньервсё же попытался расспросить о том на кого же мы собираемся охотиться и не лучше ли пойти в более полные живности места, однако не получил в ответ и взгляда, отчего Крил взбесился и чуть не выпалил всё что думает о этом аристократишке, но осёкся и собравшись в небольшой комок злости, поехал дальше молча. Меня же в принципе этот напыщенный индюк бесил с первых же секунд знакомства, но после небольшой поездки с ним, его хотелось уже придушить собственными руками. Вдобавок ко всему надоедливоеощущение неизвестности, опасности и зуда где-то в голове давило на меня, но если верить друзьям Крила, в коих он не сомневался, дело должно было быть без каких-либо подводных камней. Так что в итоге сбросив всё на тупость охотничка, я более менее успокоился.

Наконец, мы доехали до нужного места и моя челюсть отпала, когда сквозь небольшую дымку я разглядел тот самый корабль о коем упоминал Крил. Ох, это циклопическое сооружение не поддаётся описанию. Кусок чего-то по истине гигантского был в высоту не менее пятидесяти метров. По форме сложно определить, чем же это было в рабочем состоянии, но более всего сие монстр был похож на отвалившийся двигатель реактивного лайнера. От одного его вида меня словно прижало к земле, а в глазах на долгое время застыл этот исполин. Я не мог поверить, что все эти мириады труб и пластин, сросшихся в застывшем танце друг с другом и составляющие монументальное нечто, могли когда-то создать бывшие жители этого мира.

— Что же тут происходило до апокалипсиса? — Спросил я тихо сам себя.

— Или во время… — Так же тихо ответил мне охранник Филиппа, спрятавшийся за забралом шлема, — говорят, куклы ещё помнят как эта штука летала по небу и сеяла смерть. Но, в наше время кукол найти всё сложнее, а оттого и древние знания теряются.

Я хотел было спросить побольше о куклах, но подумал, что не зачем этим людям знать о том насколько недавно я в этом мире. Что же я сам знал о них? Это механические существа гуманоидной формы, что населяли этот мир до первых инномирцев. Они живут уже тысячелетия, но ныне большинство из них прячется от других разумных в пещерах, мёртвых землях и развалинах. Отчего так? — Не понятно, но даже те кто ещё живы ближе к безумцам, нежели к разумным и мыслящим существам, поэтому мало кому известно прошлое сего мира.

Мы приблизились ещё немного к гигантскому памятнику прошлого, когда Филипп остановил нас.

— Ты, иди вперёд, ищи что-либо живое и бегающее, — тыкнул он в меня пальцем, — Сандрес иди с ним, ты знаешь что делать.

Звучало это всё подозрительно и внутреннее я сжался, но всё же послушно поехал вперёд, искоса поглядывая на плетущегося позади стражника. По сути, это то, что нам нужно. Идеальный момент для воровства ничем не примечательной трости Крилом, что всё время так маняще висела на поясе Фила, слегка покачиваясь во время езды. И правда, когда мы отъехали метров на сто в сторону, я развернулся и увидел как гриньер потянулся рукой к артефакту. Но вот глаза «Жертвы» зло блеснули и, в тот момент как гриньер едва дотронулся до оружия, размашистый удар вылетевшей прямиком из воздуха дубины сбил вора на землю.

— Грабят! — Визгливо и самодовольно крикнул Филипп.

Из воздуха рядом с ним появился мужчина одетый в серые одежды, по всей видимости ещё один охранник, только хорошо продвинувшийся в изучении скрытности. Я не дожидаясь развязки событий дёрнулся вперёд, слетая со своего зверя и тем самым едва уходя от удара саблей первого охранника. Неловко вскочив с земли и выплёвывая песок, вновь рванул вперёд, ускользая от очередного ленивого и медленного взмаха война.

Поднимая за собой шлейф из песка я попытался сбежать под звуки напоминающие улюлюканье тюленя, что издавал Фил. Оглянувшись увидел как небрежным пинком, Крила так же заставили бежать. Так вот кто дичь на этой охоте. Я злобно оскаблился прежде чем продолжить позорно бежать дальше, других вариантов просто не было, хотя и было противно. А позади дождавшись, когда запинаясь и падая Крил отбежит подальше, эта свинья стала доставать свою волшебную тросточку.

Вот она дёрнулась в его руках и я, повернув голову на необычный, противный, свистящий и жуткий звук, увидел как прошла рябь по воздуху. Резко остановившись оказался прямо на краю пред ударившим в землю лучом ослепительно яркого, желтовато-белого света. Не было не шума взрыва, не взрывной волны, ни жара, но всё равно я почувствовал, что коли попал бы под этот огромный луч то умер бы на месте. Сердце не то что ушло в пятки, оно убежало прямиком за туманные горы.

Дальнейшие минуты или десятки минут, словно исчезли в воронке времени, всё время уклоняясь от встающих на нашем пути зарядов энергии мы бежали и бежали под хохот охотников. С каждый раз, когда тошнотворный свист готовящегося выстрела ударял по ушам, я слегка приподнимался на носочках и твёрдым взглядом глядел в сторону Филиппа, надеясь, что коли следующий снаряд ударит по мне, то мой взгляд на долго останется в кошмарах этого человека. Но следующий выстрел из космоса прилетел не в меня. Луч, прошив атмосферу, попал прямиком по моему уже успевшему стать другом учителю-вору. Когда через пару секунд, за которые истошный вопль гриньера успел истаять в воздухе, лазер развеялся, на почерневшем песке лежало полностью высушенное, как древнеегипетская мумия, чёрное тело, искажённое гротескно преувеличенной предсмертной агонией. Я впал в ступор, от вида смерти не просто человека, а единственного друга. Ощущения то были совсем не те, что испытываешь, когда представляешь себе подобную ситуацию. За те пару мгновений медлительности до меня доехал охранник и, спрыгнув со своего зверя, стал забивать меня спрятанной в чехол саблей. Не знаю почему меня тогда не убили, да и не волнует меня это, но в итоге они просто продали меня в рабство. В общем мы с Крилом сами виноваты — идиоты вот и всё. То что Крил так долго прожил в этом мире кажется сейчас полнейшим чудом, видимо действительно чуйка у него работала и удачи был целый вагон, да всё равно на одной лишь удаче далеко не уедешь.

— Ну, вот как-то так, а дальше всё и так понятно: едва купили однорукого калеку за пару монет, да пригрозили что отдадут на органы, если не буду справляться с нормой работы и вот я тут, — устало и слегка смущенно улыбнулся я, как никак, а мне было стыдливо за то, что я так глупо попал в рабство. Но ещё стыднее оттого, что я этим самым смущением пятнаю память о Криле, пока что единственном друге, что был у меня с момента рождения.

— Ясно, ну ничего не скажешь, откровенно говоря. Давай лучше спать, пока холода не пришли, — произнёс Темпус и ещё больше укутался в свой дырявый плед, коей выдают каждому заключённому, дабы ночью не помер от холода хотя зимой это не всегда помогает, а на утро опять жара.

Следующим днём всё было как обычно. Едва солнце вышло за горизонт нас разбудили, стуча по клеткам оружием и даже покормили, хотя порция была и довольно мала: кружка какой-то жижи, не то каши не то супа. Далее начался рабочий день, нас выпустили и под строгим наблюдением ленивых охранников, отправили добывать материалы для статуи Ангела, как они именовали Это. Огромное ужасающее существо, настолько уродливое, что едва ли это можно передать при помощи слов. Чудище андропоидного вида, с толстым, покрытым жиром и ещё чем-то, лишь отдалённо похожим на чешую рептилий, теломи с головой рыбы, увенчанной зеленоватым клювом. По егомассивному туловищу были распределены переплетёнными клубками отвратительные не то щупальца не то лапы застывшие в жутком танце вокруг его уродливой, богомерзкой туши. Позади возвышались тонкие, словно бумажные, крылья, напоминающие скорее ноги какого-то козла. Но всё это лишь отдалённо описывает то, как выглядела эта статуя. А от мысли, что это существо когда-то действительно ходила по земле внутри всё застывало от всепоглощающего ужаса.