Утром очнулся от ужасного похмелья, что не ощущал уже давно. А вот маг, на удивление был бодр и спокоен, а а моё недоумение ответил лишь: «Я же кукла. Сам решаю, быть ли мне пьяным, чувствовать ли мне похмелье и так далее.» — я начинал завидовать. Днём, когда я пришёл в себя, сходил в трактир и забрал свои вещи. Пропустили меня без лишних слов, даже не спросив о том, как я попал в здание гильдии, да и люди на улице стали почтительно кланяться. Быстро слухи разносятся. От этого внимания мне стало неудобно и я постарался побыстрее закончить с делами.

— Эй, может тебе девочку какую-нибудь заказать? — Спросил позже меня В107. — Я сейчас пойду по делам, как раз успеешь поразвлечься.

— У меня гениталий нет, я аксолотль, — напомнил я ему, о особенностях моей расы.

— Ну и что? Просто посидишь в кампании милых дам, — хохотнул он.

— А где ты тут милых увидел? Все людские женщины противные, а других не вижу.

— Да ну? А вот она? — Он ткнул пальцем на свою слугу, ту самую, вчерашнюю. То была среднего роста девушка, с округлым, невыразительным лицом и почти полностью лысая.

— Ну, ей бы пару отростков на голову, как у меня, да кожу заменить на более склизкую и влажную, ну или чешую и вот тогда да, я мог бы сказать, что она симпатична.

— Ха-ха! Боги, я ухожу, делай что хочешь. Если что понадобится, попросишь Азалию. Удачи, — с этими словами он скрылся за дверью, громко хлопнув её.

Девушка стояла в стороне от меня и пристально, но как то безучастно, смотрела на меня. Так прошло минут пять, пока я, не выдержав, не выгнал её, наорав. Весь оставшийся день я читал книги, что были с собой у мага. Там была литература и о строение кукол и о общей истории мира, что показалась мне странной и непонятной, а в «Пришествие», с которого всё и началось, совсем не верилось. Так же я нашёл дневник, но не стал даже прикасаться к нему. Ночью, когда вернулся волшебник, мне выделили отдельную комнату, в которую я и перебрался, чему был несказанно рад. Жилище моё было более чем скромным, но меня мало волновало её убранство, я просто улёгся на кровать и выкурив косяк с травой, что мне дал маг, решил взять у него холст с красками и нарисовать что-нибудь. Взяв в руки кисть, я подумал о том, что бы хотел изобразить. Решив, что я должен нарисовать этот мир, то какой он есть в моих глазах, я стал выводить на холсте неровные буквы множества слов: «смерть, боль, тоска, гнев, говно, война, апатия, безвыходность, горе, кошмар, злоба, ярость, гной, ужас, политика, враньё, труп, страдания, траур, отчаяние, люмпены, крик, насилие, убийство, зло, гроб» — эти и многие схожие слова заполнили собой холст, а после были неровно заляпаны брызгами чёрной краски. Я просидел ещё пять минут перед картиной и, закрыв глаза, выбежал из комнаты, нашёл спички и, вернувшись обратно, сжёг полотно. Тяжело дыша, лёг спать.

Утром следующего дня, я встретился в коридоре с магом и мы, решив, что делать нам особо нечего, взяли выпивки и пакетик с травой. Весь оставшийся день попусту выветрился из моей памяти. После же, когда мы прощались с магом, довольно скупо, ведь по большему счёту нам было плевать друг на друга, просто временный собутыльник, не более, он передал мне странной формы аппарат, напоминающий шприц. «Спрячь его и… если загрузишь в него целистид и введёшь его себе в область сердца, то есть шанс, что выживешь и станешь магом. Хороший ты парень, так что, в крайнем случае эта хренотень может спасти тебя, а может и нет. Удачи!» — Произнёс он, вручая диковину. Я сложил приспособление в рюкзак, накрыв его какими-то тряпками, дабы в глаза не бросался, при открытие сумки, и пошёл обратно, домой. Однако, по пути, когда, выбравшись из города, я решил получше рассмотреть вручённые мне аппарат, заметил прикреплённый к нему лист с надписью: «Лучше уходи отсюда, грядёт что-то нехорошее».

Дорога же оказалась далеко не такой спокойной, как хотелось бы. Где-то посередине пути мне встретились трое людей, лихого вида. Они открыто шли в мою сторону, однако руки их были пусты, но из под одежды что-то явно выпирало. Бежать или драться? Выглядели они не самым сильными противниками, быть может на уровне наших деревенских, но их всё таки было трое. Я взглянул на свою руку и выпустил когти. Троица была уже близки и один из них намеревался что-то мне прокричать, когда я, решив что разговоры — это лишнее, сделал рывок. В мгновение сблизившись с противником, с размаху ударил протезом, используя в ударе всё тело, что только мог. Послышался характерный хруст и тело, слегка отлетев в противоположную от меня сторону, упала на землю. Не дожидаясь, когда оставшиеся двое опомнятся, попробовал атаковать, но на удивление разбойник успел среагировать и вытащив ржавый рубач из под своей рубахи, заставил меня отскочить в сторону, уходя из под удара. К этому времени и третий мужик, достал свой тесак и стал обходить меня. Враг передо мной замахнулся и попытался нанести рубящий удар сверху вниз, однако, оценив качество его оружия, я попусту схватил то за лезвие своим протезом и, потянув на себя, вырвал его из рук ошарашенного парня. Кинув железяку в сторону уже почти обошедшего меня разбойника, я ударил соперника по ногам, сбивая того на песок, после чего бесхитростно вскрыл ему глотку с помощью своих когтей. Увидев это, оставшийся мужик поднял руки вверх над головой и произнёс: «Пощади, я сдаюсь!» — однако мне было лень возится с выжившими, так что я убил и его, свернув шею.

Дальнейший же путь прошёл без эксцессов и я спокойной добрался до лагеря. Однако, я ещё минут десять стоял перед входом, не решаясь зайти внутрь, в конце концов, я поступил крайне не хорошо, когда уходил и рады мне точно не будут. Постояв ещё какое-то время и решив, что ничего слишком страшного не произойдёт (ну или меня выгонят и отправят на все четыре стороны), я прошёл сквозь ветви куста, загораживающего проход. Стоило мне оказаться внутри, как всё поселение затихло, а на меня все как один смотрели бледные лица. Похоже, репутация у меня всё хуже и хуже, но мне всё так же лень узнать даже имена жителей лагеря, а уж и про заботу о том, кто что обо мне думает и говорить не стоит. Ко мне вышел Ромул, молча посмотрел мне в глаза и кивнул, как бы говоря: «Забыли прошлое. Вернулся и ладно.». За ним подошёл Темпус, пожавший мне руку и явно намеревающийся дать подзатыльник, но передумавший, а вот Раби с разбегу накинулся на меня и, улыбающийся своей широкой улыбкой, обнял. Мне стало стыдно, но я решил скрыть это чувство.

Позже я скупо пересказал свои похождения, умолчав детали разговоров с магом, сохранив лишь то, что познакомился с ним и расстался в довольно тёплых и доверительных отношениях. Так же, уже отдельно подошёл к Ромулу и показал ему листок, с неясным предупреждением, десур внимательно прочёл его и сказал, что над этим стоит подумать, но торопиться не надо. Оставшийся же день, как и все последующие, прошли буднично и ни чем примечательным не выделялись. Однако, где-то спустя неделю, после моего возвращения, народ решил, что не дело сидеть сложа руки, кои уже довольно таки сильно чесались, в результате чего, было принято решения совершить набег на деревню ангелопоклонников. Потратив пару дней на сборы, мы выдвинулись к намеченной цели, весело переговариваясь друг с другом. Многие люди было начали нервничать, но, видя как спокойно и буднично идут Темпус с Ромулом, неторопливо, покуривая сигареты, свёрнутые в жёлтую бумагу, сами успокаивались. По пути мимо нас прошёл какой-то отряд, по всей видимости охотники из города и, хотя лично мне хотелось спрятаться и не искушать судьбу, мы просто прошли мимо, дружески с ними поздоровавшись. Позже Темп сказал мне, что волноваться было не о чем, ведь никто даже не подумает о том, что мы беглые рабы. Рабы не ходят по дорогам, одетые в неплохие одежды, не курят табак, что является редкостью в этих землях, благо в захваченном караване его было предостаточно, а так же не здороваются с вооружёнными прохожими. Мы не похожи на рабов.