Подождав буквально минут десять я, боясь что стражники могут проснуться, всё же спустился вниз. Необходимо было торопиться, пока сам не вырубился от усыпляющих паров. Я стал судорожно и не скрываясь бегать по магазину ища наиболее полезные и ценные протезы. Ноги, ноги, руки, сердца, даже печень. Но я не мог нормально оценить, что было хорошего качества, а что не лучше моей прошлой «покупки», ведь никаких ценников или наименований товаров не было, так как продавец по всей видимости не видел в них особого смысла. Вот мудак. Всё же я решил, что самое ценное будет в сундуках или сейфе, что стоял под витриной, но так как сейф я взломать попусту не смог бы, то оставались сундуки, однако, помня о прошлой сигнализации, я не спешил. Внимательно осмотрев сундук нашёл за его стенкой небольшой механизм, по всей видимости являющийся сигнализацией, однако в принципе его работы и что вообще это за шестерёнки, да надписи какие-то — я не смог разобраться. В итоге, уже чувствуя наступающую усталость, решил рискнуть и засунул палочку между шестернями, в надежде на то, что сигнализация достаточно примитивна и это не даст ей сработать, в прочем, если что, я смогу убежать… надеюсь. Сев напротив замка, я принялся ковыряться в нём отмычкой ощупывая механизм. Тот в свою очередь оказался не из простых и мне понадобилось несколько минут на взлом, в ходе которых мои глаза уже стали слипаться и всё труднее было держать их открытыми. Раскрыв крышку, оглядел содержимое: несколько блестящих серым металлом ног, две левые и одна правая, а так же две руки, из которых только одна является полной заменой конечности, а не по локоть, благо что хоть левая. Схватив всё с собой (а чего добру пропадать, может ещё кому пригодиться?), побежал наверх и не останавливаясь, спрыгнул с крыши.

Свежий воздух был настоящим спасением, однако долго оставаться на открытом пространстве я не хотел и бодрым шагом пошёл по направлению к уже обжитому чердаку. Весь следующий день в городе стоял тихий гул, разлетающейся новости о обворованном магазине, злом хозяине и ищущих преступника стражниках. Как я узнал позже они заходили и к Кавелю, само собой, однако, полностью обыскав его и расспросив, оставили в покое. Нам оставалось лишь подождать пару дней, пока шум уляжется и моего ученика, если я могу его так называть, беря во внимание моё наплевательское отношение к педагогике, без проблем выпустят из города. Вот ей богу в Торгбурге слишком большое внимание на кражи, если бы нечто такое произошло в другом городе, то всем было бы плевать, а эти… будто у них вообще воров нет и не было, а может и правда нет? В прочем, шум оправдан, как никак, сворованные мной протезы общей стоимостью превышали сто тысяч муко.

Спустя пару дней Кавель покинул город и я пошёл вслед за ним, довольно легко сбежав из города, да ещё и прихватив с собой сворованные медицинские справочники, лекарства, различные мелкие вещи, наподобие зубных щёток и, само собой, деньги. Спустя пару часов мы уже были в лагере, где парня увели от меня радостные родители, ко мне подошёл Ромул и Темпус, а в целом наше появление почти не заметили, разве что ещё пару зевак пришло посмотреть, что происходит.

— Ну, как? — Спросил десур, когда мы остались одни.

— Не плохо, взял хорошие протезы, при том ещё три ноги и руку, — улыбнулся я, — правда едва запихнул их в рюкзак, да и всю остальную добычу пришлось пихать на Кавеля.

— Ясно, как пацан? — Спросил Ромул.

— Да не важно как пацан, что там ещё по добыче и, главное, информации? — Вставил слово Темп.

— Остальное мелочь, хотя смог утащить ещё почти семь тысяч муко, а вот со вторым… Кавель узнал кое-что интересное, — я поставил ударен на то, кто именно добыл информацию, ехидно глядя на Ромула, — послезавтра Торгбург покидает крупный караван, везущий инвентарь для лагеря военных на юге. Сам понимаешь, что будет находится в телегах.

— Думаешь осилим? — Засомневался Темп, с каким-то блеском в глазах.

— Они, я так понимаю, через то ущелье не поедут? Иначе смысла нет идти.

— Если преградим обходной путь, то поедут, куда денутся? — Достал я карту, купленную Кавелям в магазине перед уходом их города. — Смотри, если как-то этот путь сможем перекрыть, — тыкнул я пальцев в полоску, обозначающую дорогу, — то дело в шляпе, они едут где надо и мы устраиваем засаду.

— Звучит утопически, — наклонил голову десур.

— А мне нравится, пошли! — Хмыкнул дед, ударив по столу и тыкнув в бок Ромула, что убил бы меня, если бы я так сделал, но почему-то терпел старика.

— Ладно, я ещё подумаю, но действительно заманчиво.

Пока Ромул раздумывал, я отошёл в дальней угол лагеря, находящийся на небольшой возвышенности и, сняв старый протез, достал новый, собираясь его установить. Окинув взглядом поляну, окружённую со всех сторон вертикальными скалами, я увидел десяток наскоро сколоченных шалашей, стоящих вокруг крупного кострища, одну полноценную палатку, неизвестно где добытую, а так же каменный стол, сделанный из притащенных булыжников, на котором разделывала туши убитых животных, наша повариха. Среди этого невзрачного, но успокаивающего своей безмятежностью, поселения то и дело куда-то бегали люди, да постоянно кто-то друг с другом дрался, тренируясь в бое на мечах, в специально отведённом для этого круге. Выдохнув, я приставил к культе новый протез, напоминающий длиннопалую грязно серую лапу, испещрённую множеством сплошных трубок, повторяющих форму костей обычной руки. Я нажал на специальный рычажок и механизм заработал, впиваясь в меня множеством скальепелей и проводов. Закрыл глаза, ожидая сильную боль, как в прошлый раз, однако теперь лишь неприятное и назойливое покалывание ощущалось на месте стыка. Было то эффектом прокаченных крепости и сопротивление боли или же особенностями протеза — неизвестно, да и не так важно. Спустя десяток минут процесс завершился и я принялся осваивать новую конечность. Та управлялась в разы легче прошлой, вероятно где-то на уровне обычной, биологической руки, но помимо этого я мог, точно кошка, выпускать из пальцев длинные и тонкие когти, которые, вероятно, должны были служить для работы с мелкими вещами, но… если их заточить и подкорректировать, то можно будет сделать неплохое оружие. Буду выцарапывать своим врагам глаза, ха-ха! В общем, я радовался, как ребёнок новой игрушке.

Далее началась суматошная подготовка к захвату каравана, пять человек отправилось к дороге, дабы максимально её испортить, да ещё так, что бы это не было похоже на ловушку, коей и являлось. В это время инструктировались остальные члены нашей банды и разделялись на две группы — те кто достаточно силён для ближнего боя и остальные. Я, убедившись, что буду в первых рядах атаки, принялся воплощать в жизнь идею превращения моей новой руки в оружие. Дело это было неторопливым, нудным и сложным, но вероятно именно такая скучная и рутинная работа порой нужна, когда жизнь слишком перенасыщена событиями. Вечером того дня, я спарринговался сразу с двумя противниками, вооружёнными дубинами, однако благодаря тому, что я мог спокойно блокировать удары новой рукой, я победил, попусту поочерёдно вырвав оружие из рук соперников, а за тем легко одолев их в рукопашном бою, в коем ныне в нашем лагере мне уже не было равных, навык в 16 единиц давал о себе знать.

Остальные тоже не отставали, упорно тренируясь, а особенно Раби. Казалось, он вообще не отдыхает, а лишь трудиться и трудиться, дабы достичь своих целей: «Стать сильнейшим войном и убить всех плохих людей! Бу-га-га-га!». Я всё больше начинал его уважать. Один раз, я наблюдал, как Раби тренируется в бое с так же двумя противниками — Кавелем и ещё каким-то худощавым парнем, лет двадцати трёх. Однако у моего товарища всё было не так радужно, как в моём бое, где я только раз получил неприятный удар в спину. Оба противника, скооперировавшись, наседали на него, постепенно обходя, орудующего коротким мечом, Раби. И вот очередной размашистый удар шестом от друга Кавеля был пропущен и, ударив своим концом прямо в живот парню, заставил того охнуть и согнутся от боли. Однако, не давая противникам быстро закончить бой, Раби упал на землю, всё ещё хватая ртом воздух, и неловко перекатился в сторону, уходя от атаки моего ученика. Вскочив на ноги, Раби вновь встречным ударом отбил летящий в него шест и резко рванув вперёд, впечатался плечом в грудь врагу. Но тут как назло сзади появился Кавель и ударом ноги под коленную чашечку, заставил мечника упасть на землю. Раби не был войном и сражение против двух вооружённых противников, даже ещё более неумелых чем он, не могло кончиться иначе, ведь у него явно не хватало опыта работы с оружием, в этом плане кулачный бой удобнее, ведь кулаками мы так или иначе орудием всю жизнь. Но вместо того, что бы закончить бой и разойтись, Кавель с его товарищем, подбежав к поверженному, стали его усердно избивать, видимо за что-то срываясь. Я среагировал ни сразу, сначала замешкавшись, но через секунд десять ударом ноги в лицо моему ученику, вмешался в конфликт. За ним в солнечное сплетение удар железным кулаком почувствовал и другой участник потасовки, и только сейчас я заметил что это был не парень, а широкоплечая девушка, с невзрачными чертами лица и короткой причёской. Она, схватившись за живот, упала на землю, недалеко от Кавеля, держащегося за разбитый нос.