Литмир - Электронная Библиотека

Уверенность в том, что он обречен на неудачи в отношениях с женщинами, возникла у него после ухода от той, которая пыталась манипулировать им, ссорясь с его родителями и постоянно оценивая выгоду, которую может получить от брака с ним.

А теперь Соня. Она даже не потрудилась если не разбудить, то хотя бы оставить записку. А зачем? Ночь прошла, и… Алексу было больно. Короче, решил он, его снова отвергли, бросили после мимолетного романчика в командировке. Возможно, у нее есть любимый человек, с которым они прекрасно живут вместе, а то, что случилось здесь, – так, маленькое приключение. А почему и нет? А вдруг он проглядел записку?

Алекс бегом вернулся в свой номер и, перерыв его, понял: записки ему Соня не оставила. Затем он бросился к администратору отеля. Там ему подтвердили, что мадам Софи Патеновская сдала номер и отбыла в аэропорт. Он почувствовал, как сердце его упало и во рту стало сухо. Тут он увидел Джона, который входил в отель. Тот помахал ему рукой, приветствуя:

– Алекс, привет. Я только что посадил твою Софи в такси. Она классная, передала тебе привет. Что ты так на меня смотришь? – с беспокойством спросил Джон.

– Она что-нибудь мне передавала? – охрипшим голосом спросил Алекс.

– Ну, я же тебе сказал – привет.

– И все?

– Все. А должна была? – Джон засмеялся.

– По-видимому, нет. Спасибо, – Алекс направился к лифту, а затем обернулся и добавил: – Я пошел собирать вещи. Нам с тобой скоро в аэропорт, такси я заказал.

– Ты не будешь завтракать?

Алекс, отрицательно покачав головой, вошел в спустившийся лифт. Ему стало одиноко. Войдя в номер, он сел в кресло и закрыл лицо руками. Ему было сейчас очень больно, хотелось закричать, завыть от обиды. Почему, почему она так поступила с ним? Что он сделал не так? Чем он ее обидел? Как все замечательно было только несколько часов назад: Софи такая нежная, он обнимает ее, а она прижимается к нему и замирает, словно очень устала и теперь хочет отдохнуть у него на груди. А у него колотится сердце, и он зарывается лицом в ее волосы. За много лет впервые ему было по-настоящему хорошо.

Стоило Алексу закрыть глаза, как он видел ее длинные пальцы, касающиеся бокала с вином, слышал ее голос, чувствовал на себе взгляд ее зеленых глаз, прикосновение нежных губ. Складывая вещи в чемодан, он ощущал пустоту, вернее, одиночество вместе с огромным желанием найти ту единственную, которая может его заполнить. И вот она появилась. Он это почувствовал, как только увидел ее. А она?.. Нет-нет, так притворяться нельзя. Вдруг пропустил записку, знак или намек? Алекс еще раз окинул взглядом всю комнату – ничего. Найти номер ее телефона – не проблема. Но хочет ли она, чтобы он ей позвонил? Но хочет ли она, чтобы он был в ее жизни? Ведь она ушла, ничего не сказав ему, ушла так тихо, словно хотела скрыться от него, раствориться в утреннем воздухе. А он не успел ей сказать, что она ему нужна. И не успел спросить, нужен ли он ей. Как хорошо, что через несколько часов он сможет обнять маму. Еще через полчаса он был готов расшибить кулаками стену.

Когда Алекс спустился в холл, Джон уже ждал его, и они направились к такси, поджидающему их у входа в отель.

Глава 15

В самолете Соня села в кресло и закрыла глаза.

– Не хотите шампанского воды, сока, вина? – обратилась к ней на английском стюардесса.

Соня открыла глаза и вспомнила, что летит «Швейцарскими авиалиниями»:

– Спасибо, нет, – ответила она на французском.

Соня предпочитала летать «Аэрофлотом». Но в этот раз билеты покупал банк. Ее соседом оказался француз средних лет весьма приятной наружности по имени Луи. Они обменялись парой фраз на его родном языке и улыбнулись друг другу. Поняв, что Соня русская, Луи стал расспрашивать о погоде в Москве. Соня поинтересовалась, с какой целью он летит в Москву, и узнала, что по приглашению Московского университета (МГУ), а сам он преподаватель французской литературы в Сорбонне. Услышав об этом, Соня улыбнулась и рассказала, что ее отец неоднократно по приглашению университета читал там лекции по архитектуре. «Теперь я знаю, откуда у вас французский», – заметил Луи и посетовал, что сейчас, как правило, все изучают английский. Весь полет они проговорили о литературе, о взаимоотношениях мужчин и женщин, о музыке и договорились, что непременно встретятся в Москве, для чего при расставании обменялись визитками.

Когда после приземления в Москве Соня включила телефон, тут же раздался звонок от брата. «Почему Володя? Почему не Лена? Должна быть Лена», – мысли метались в голове у Сони, а сердце екнуло от страха, что дома что-то случилось – с бабушкой или родителями. Какое же это мерзкое чувство – страх!

– Да, – с испугом пробормотала Соня в телефон.

– Сонь, это я.

– Что случилось? Как дома? – голос ее дрожал.

– Дома все хорошо. Просто я тебя встречаю. Ты должна быть рада. Рада? – ровным голосом спросил Володя.

– Рада, конечно, рада. Я еще не получила чемодан. Жди, я скоро.

Володю Соня увидала сразу же, как только вошла в зал прилета. Он радостно помахал ей рукой и, когда она подошла, крепко обнял ее, а Соня, уткнувшись ему в плечо, вдруг заплакала.

– Эй, ты чего, Софья? Перестань, а то я сам сейчас зареву, – он взял сестру за плечи, отстранил от себя и заглянул в лицо. – Ну-ну, малышка. Поехали, а дома я тебя пожалею.

– Почему ты? – промямлила Соня. – А Лена где? Что с Леной?

– С твоей Леной все в порядке. Успокойся. Ты что такая дерганая? Тебя брат приехал встречать, ты должна радоваться.

– Вот я и радуюсь. Что случилось?

– Соскучился. Что? Так не может быть? Позвонил Лене и сказал, что встречу тебя сам. Вот и все.

– Соскучился? Врун. Неделю назад ты меня провожал.

– Уже неделя прошла? Не может быть, а мне казалось, что только вчера, – Володя остановился и внимательно посмотрел на сестру.

– Вот я и говорю, что ты врун.

Володя обнял сестру и помог сесть в машину.

Въехали в город. В машине было тепло и идеально чисто, как, впрочем, всегда. На чистоте Володя был помешан с раннего детства, и мама буквально боготворила своего сыночка. Они вспомнили одно дождливое лето, как еще детьми на даче в легкой обуви обходили лужи, чтобы не замочить ноги. Тогда бабушка бросила клич, и родители в выходной день привезли им резиновые сапожки. Сколько же было радости! И вот они вчетвером (Володя, Соня и две двоюродные сестры) в резиновых сапожках отправились гулять. А вечером три чучела: Соня с двоюродными сестрами – явились в сапогах, полных воды, – они мерили лужи. При этом братец Володенька был не только в сухих, но и чистых сапожках. Он, видите ли, руководил сестрами, указывая, какие лужи нужно исследовать. А теперь он вез Соню домой, потому что соскучился. И она с беспокойством заглядывала ему в глаза. «Неужели я становлюсь как мама?» – с испугом думала Соня.

Они припарковали машину на ее месте у дома. Из подъезда вышел Андрей Ильич, сосед с третьего этажа, со своим бульдогом Булькой на поводке и помахал Соне рукой:

– Рад вас видеть обожаемая Софья Владимировна.

– Добрый вечер, Андрей Ильич! Я тоже рада вас видеть.

– В каких краях были, Сонечка? – наклонив голову вперед, с улыбкой спросил он, придерживая Бульку, который на крепких мускулистых лапках рвался к Соне и громко сопел.

Вот Булька оказался на свободе и пошел к ней навстречу тяжелой и грузной походкой, короткими и быстрыми шагами на кончиках пальцев, «Как на цыпочках», – всегда умилялась Соня. Поскольку задние конечности не поднимались высоко, Соне казалось, что пес плывет, задними лапами гребя над поверхностью земли. Подойдя к ней, Булька широкой черной мочкой носа уперся в ее ногу. Она присела перед ним и, заглянув в его глубоко посаженные, широко расставленные, абсолютно круглые, почти черные глаза, тихо, как по секрету, шепнула в его маленькое высоко поставленное ушко: «Привет, мой мальчик!» И тот в ответ зашлепал своими мясистыми губами.

19
{"b":"637520","o":1}