— Забрал документы. — тихо отвечает Яна, наконец, подавшая голос и до этого молчавшая. Она тесно прижималась к Максиму, изо всех сил закутавшись в его толстовку. Глазки были заплаканы, ресницы слиплись от слез, и ее немного знобило от всего происходящего. — Родители увидели в каком он состоянии и увезли куда-то. Прямо сразу… Наверное, они боятся, что он может что-то с собой сделать…
— Я бы тоже боялся, Лисичка. — серьезно говорит Алекс, называя ее таким милейшим прозвищем, которое дано было девушке еще со школы. — Да и Витя ранимый жутко. Я не думаю, что нам стоит пытаться залезть к нему в душу сейчас и предложить выговориться. Это может очень чревато закончится, да и возможно мы будем просто напоминать ему о Наташе. Предлагаю временно его оставить.
Все соглашаются. Доводы Лагранжа кажутся им очень разумными. Любой, после такой трагедии, хотел бы побыть в одиночестве, да и тем более Витю уже увезли, так что и навестить они его толком не смогут. Остается только ждать и надеяться на то, что молодой человек сможет выкарабкаться из всей этой ситуации, продолжить жить дальше, спокойно смириться. Но все знали характер, ранимость, нежную внутреннюю сущность Брагина — это будет так сложно, как только можно себе представить. Сверхсложно.
Лера прижимается к Алексу тоже ближе, укладывая голову на плечо и прикрывая глаза. Наверное, каждой сейчас было страшно. Все-таки, когда подобные происшествия напрямую касаются их, ближе, чем вообще можно себе вообразить, в душах поселяется страх. Страх выйти на улицу вечером, страх просто идти куда бы то ни было одной, страх оказаться в такой же ситуации, как Наташа. Лагранж успокаивающе гладит девушку по волосам, а потом мягко целует свою нимфу в макушку, притянув чуть ближе и устраивая ее поудобнее.
— Не волнуйся. Я тебя никому в обиду не дам. — уверенно обещает ей Лекс, нежно поглаживая ее кончиками пальцев по щеке и с трудом улыбнувшись. Сейчас им правда не до улыбок, но он должен был подбодрить Леру, потому что на ней правда просто не было лица. Она была вся серой, немного испуганной и, казалось, еще немного и даже ее кудряшки начнут трястись, словно осенний листок на ветру.
Дверь открывается вновь, только на этот раз заходит уже не кто-либо из компании, а взрослый, статный мужчина лет шестидесяти пяти, с добрым лицом и чуть заметной усмешкой. Это был декан их факультета и, на самом деле, он был им словно родной душой — помогал с предметами, пересдачами, ходил и просил за каждого из них, когда это было нужно, словно они его родные дети. Если быть абсолютно честными, практически так оно и было — мужчина буквально жил своей профессией, был прекрасным педагогом и болел за них душой. А больше ребятам ничего и не нужно было.
— Герман Игоревич, проходите… — сразу же подскакивает седовласый мужчина, сидящий за преподавательским столом и прерывая лекцию. Да, декан здесь пользовался уважением у всех преподавателей абсолютно, ведь он такой честный, порядочный и правильный, и ко всем выше перечисленным достоинствам добавляется еще и его парадоксальная доброта.
Все поднимаются, приветствуя преподавателя, но он одной рукой показывает всем, что те могут присаживаться, и только сейчас студенты замечаются стоящую рядом с ним девушку, их возраста. Она была достаточно невысокой, с красивыми формами — явно выделяющимися бедрами и тоненькой талией. Темно-каштановые волосы спадали ей до плеч и красиво были подстрижены под каре, а большие карие глаза с любопытством разглядывали все вокруг. Она была похожа на маленького щеночка, такого же милого и любопытного.
— Это Ксения Орлова, познакомьтесь. Она перевелась к нам из нашего же филиала, из другого города, и теперь будет учиться с вами. Прошу любить и жаловать. Ксюша, проходи, занимай любое свободное место. — мягко говорит преподаватель и легко подталкивает девушку в спину, чтобы она двинулась между рядами парты. Свободны были, в основном, последние. — А, Костомаров! Ты помнишь, что ты мне обещал экскурсию новенькой провести? После этой пары не забудь! А где у меня староста…
Мужчина вылетает из кабинета, явно желая найди нерадивого старосту группы, которые, по обыкновению, занят какими-то важными делами. Руслан успевает лишь утвердительно кивнуть, что он обязательно выполнит просьбу декана. Сейчас паника немного отступила, но только не у ребят. Преподаватели выглядели достаточно спокойно, видимо, старались держать марку и делать вид, что все в порядке, ради того, чтобы еще больше не напугать студентов. Девочки и правда все сидели настолько белые, словно мел, который еще и осветлили. Ксюша идет между рядами, разглядывая потерянные лица, желая как можно скорее занять свое место. От их взглядов очень хотелось поскорее укрыться, неужели обязательно нужно так явно пялиться на нее? Буквально не сводя взгляда. В большинстве своем взглядов не отводили мальчики. Конечно, какие бы ни были проблемы, мальчишки всегда остаются мальчишками, и сделать с этим что-то не представляется возможным. А Ксюша была поразительно обаятельной девочкой.
— А ничего такая, ага? — в пол голоса выдыхает Давид, проводив Ксению взглядом и обернувшись на друзей, но тут же получает тычок в спину и фактически гневный взгляд от Яны, которую сейчас это поведение ввело в состояние высшей степени негодования.
— Месхи, у тебя хоть что-то святое еще осталось? — злобно рычит девушка, буквально испепеляя его взглядом. — Наташа умерла, неизвестно, что с Витей, а ты о бабах опять?! Ты думаешь хоть чем-то, кроме…
— Да я просто сказал. — обиженно перебивает ее адыгеец, отворачиваясь за свою парту и злобно сопя себе под нос. Честное слово, он особенно и не понял, что же такого сморозил — ну сказал он и сказал про новенькую, что ему теперь, не жить что ли? Или все время молчать? Так и не найдя в своих фразах какого бы то ни было состава мнимого преступления, брюнет решил лишь рукой махнуть. У девчонок определенно свои загоны и их бывает слишком много. Тем более, состояние подружек Натали можно было понять — когда смерть оказывается так близко, крышу может снести окончательно.
Пара заканчивается очень быстро, кажется, они даже половины темы освоить сегодня не успели, но мало кто и пытался это сделать. Каждый был загружен своими проблемами, думами и мыслями. Преподаватель, если быть совсем честным, под конец пары уже сам устал и решил особенно не загружать студентов какой бы то ни было работой — даже домашнего задания на семинары им не дал. Ведь педагогический состав — тоже люди, не звери. И они все понимают.
— Я плохо себя чувствую, отвези меня, пожалуйста, домой. — просит Лера, мягко приобняв Алекса за руку, так, что она практически висела на нем, а парень придерживал ее за талию. Царевой и правда было плохо сегодня. И так с утра не самое лучшее самочувствие, а потом эти ужасные новости, и, кажется, девушку это окончательно добило.
— Поехали. — без лишних вопросов и ненужных слов говорит Алекс, приобнимая ее за талию еще крепче, а потом и вовсе поднимая на руки так, чтобы она обнимала его и руками, и ногами, как маленькая обезьянка. — Давай ко мне тогда, поближе будет, да и ночевать останешься. Родители все равно уехали.
Он целует ее нежную кожу за ушком, немного отодвинув кудрявые волосы ближе к затылку, и направляется с девушкой к выходу. Конечно, у них и дальше есть еще пары, но это не имеет ни малейшего значения, если его принцесса чувствует себя плохо. Это значит только то, что они едут отдыхать, смотреть то, что Лера захочет и есть вкусную пиццу или суши. Было очевидно, что девушка действительно просто расклеилась из-за новостей о подруге. А Алекс не старался на нее давить, заставлять ее выговориться ему. Он просто будет рядом, просто подставит свое плечо в нужный момент, когда ей плохо. Поддержка — очень важная вещь в отношениях. Без нее они быстро приходят к своему логическому концу.
Молодые люди удалились, а Руслан, молча сложив все свои вещи в сумку, отправился к новенькой, абсолютно уверенный в том, что эта самая экскурсия ей все же необходима. Да и тем более, ему нужно было помочь девочке влиться в их коллектив, который все-таки был не прост, и ей определенно нужна была помощь. От него или от кого другого, но нужна. И парень решительно был настроен ей помочь.
