Лерка все-таки получила высшее образование, правда, на другом направлении. На факультете физической культуры и спорта, и сейчас очень даже не плохо сама зарабатывала им на жизнь, работая инструктором в сети неплохих фитнес-центров. Василиска росла и проблемы, связанные с ней, тоже росли, но в девочке обе женщины просто души не чаяли.

А полюбить она больше не смогла. Это неверно, жить воспоминаниями о человеке, которого уже нет, но она ничего не может с собой поделать. Ей не хватает каких-то внутренних сил для того, чтобы перешагнуть через этот этап, понять, что если она найдет себе другого мужчину — это не будет предательством по отношению к блондину. Но самым главным здесь было то, что этот мужчина не будет таким, как ее Алекс. Он будет по-другому пахнуть, по-другому ее обнимать, по-другому себя вести. Наверное, ключевым здесь все-таки было ее нежелание. У нее есть дочь. Дочь от любимого человека. И больше, на самом деле, ничего не нужно. Василиска ее отдушина.

Она не могла расстаться с воспоминаниями о нем. Его вещи до сих пор лежали в шкафах, а комната так и осталась не тронутая, разве что, раньше в ней стояла детская кроватка, пока дочка была совсем маленькой, а теперь у Васи и вовсе есть своя комната. Лера не сняла даже плакаты, которые весил парень — были даже такие группы музыкальные, которые ее раздражали, и она помнила, как раньше постоянно просила их убрать. Алекса не стало, а у нее рука не поднимается их выкинуть. Она смотрит на них и ее душат воспоминания каждый раз — кудрявая помнит, как они ходили на концерт этой группы, как Лагранж был со смешной банданой на голове, как будто бы он настоящий рок-фанат, а Валерка лишь смеялась и говорила ему, что он дурачок. Царева погрязла в собственных воспоминаниях, в собственной боли, и она не может оттуда выбраться.

Девушка была просто безумно благодарна Давиду за поддержку. Он появлялся всегда, когда был очень нужен, да и просто так. Вася стала его крестницей, пусть и крестный, но папа у нее был. А Месхи девочку и правда просто обожал, постоянно водился, давал время Лерке побыть наедине с собой, если ей было нужно, да и просто часто их навещал. Дома его никто не ждал, а вот у Лерки ждали все, и всегда радовались ему.

Вот и сейчас Давид сидел с малышкой, пока у Лерки были дела. За окном тридцатое марта — сегодня у Лекса должен был быть день рождения. И не поехать на кладбище было нельзя — девушка там вообще часто бывала, на самом деле. Оно располагалось достаточно далеко и было совсем маленьким, как будто бы немного заброшенным, но Валерия здесь правда была очень частой гостьей. Над его могилой свои ветви раскинул огромный тополь. Сейчас, правда, он не был зелен, и стоял совсем голым, острыми ветками топорщась в разные стороны. Место было убранным и очень чистым — Лерка за этим следила действительно очень достойно и трепетно. У него всегда были цветы, не было мусора. Одна из немногих могил, которая на этом старом кладбище заброшена не была.

Она ведь не могла взять его и отпустить. Вот и сейчас — она сидела возле него, просто задумчиво разглядывая фотографию — он на ней улыбался. Лекс всегда улыбался, он всю жизнь был веселым и жизнерадостным. И на памятнике тоже — смотрел на нее с фотографии, будто бы чуть прищурившись, с доброй усмешкой.

И Лера тоже улыбается. Улыбается ему, надеясь, что он все видит и слышит, но по большому счету, она просто смотрит на этот чертов камень, именуемый памятником, и у нее не получается сдержать слезы. Они не льются по щекам, просто собираются в уголках глаз и девушка их быстро стирает. Царева всегда сидит около него по несколько часов — иногда молчит, иногда чем-то делится, а иногда ей и вовсе кажется, что сходит с ума.

Звонит телефон, который возвращает на какой-то момент ее к реальности и заставляет вынырнуть из ее омута воспоминаний. Давид.

— Давид, что-то случилось? — сразу же спрашивает она, немного нахмурившись.

— Мама, это я! — радостно говорит ей в трубку Василиса. — Дядя Давид сказал, что звонить нельзя, а я взяла и позвонила! Ну где ты уже, я тебя жду, мы будем торт есть, ты же обещала!

— Я скоро буду, маленькая. Люблю тебя.

«Кто мы?

Люди.

Зачем родились?

В последний момент все забудем,

И никто не скажет,

Какие мы были.

Самое главное, чтобы нас не забыли…

И чтобы мы по-настоящему любили…» (с)

Больше книг на сайте - Knigoed.net