Не должен знать я место назначенья.
Меня ведь схватят, как я спрячу их…
— Тебя… схватят? — тихо переспросил богатырь.
— Да, к сожаленью, я рискую многим.
Но ради дела я готов на все!
Что жизнь моя, когда угроза Миру?
Когда Добро и Справедливость на весах?
— Вот это да… — присвистнул Михаил.
— Ты можешь умереть? — скосил взгляд Ждан, но Истинный лишь развел руками — никто из палачей еще не «умирал», и что происходит с ними в этом случае не известно.
— Крестить Рустама? Ну-да, ну-да… — себе под нос пробурчал Волна, — Добро, Справедливость… хоть бы объяснили, что это такое.
— Еще момент и я помчался дальше:
Другие Истинные могут к вам прийти,
Но раз мы все на вид для вас едины,
Есть способ отличить зло от добра.
С собой оставьте парня-машиниста —
Он сильно пострадал от палачей —
При Истинном он будет мирным, тихим,
При злобном палаче поднимет крик!
5
— Вот уж не знаю, благодарить тебя, что скинул меня с поезда или злиться за поломанную ногу, — бурчал Антип, пытаясь привязать ремнем палку к искалеченной ноге.
— Можно подумать, я не пострадал, — Рустам валялся на холодной земле, не предпринимая попыток самолечения, — У меня и нога, и рука, наверное, сломаны. Не говоря уже про ребра.
С тех пор как Рустам выпрыгнул из локомотива, прихватив с собой Анти-поэта, сил хватило доползти до леса и свалиться на мягкий мох. Спрятаться за облезлыми кустами и затаиться. Страшные тени исчезли вместе с электровозом, и палач больше не появлялся.
— Зачем бил-то меня? — ухмыльнулся Антип.
— Ну… времени не было объяснять, что решил прыгать, а ты мог начать спорить.
— Ха. Что ж, спасибо, жизнь спас. И знаешь что… спорить бы я обязательно начал!
…Осенний лес лениво шептал разноцветной листвой. Рустам молча валялся на земле, а Антип продолжал обматывать раненную ногу, бормоча невнятные ругательства. Вокруг никого, даже кусачие насекомые не ползали под телами — укрылись в зимних схронах от наступающих холодов.
Антип откинулся на спину, облегченно вздохнув. «Медицинские» работы завершились, и поврежденная конечность надежно примотана к сучковатой палке. Глаза закрылись, набежали мысли. Стоит ли в очередной раз корить себя за попытку помочь почившему другу? Наверное, для самоуспокоения можно немного побурчать, посетовать на «свою доброту», но никто же не заставлял — надо идти дальше.
Легко сказать — идти! Как перемещаться со сломанной ногой? Ладно, он, Антип, привыкший к трудностям жизни, а что делать с разнеженным Рустамом? Для него и синяк катастрофа вселенского масштаба, а поломанные кости, наверное, кажутся концом света.
Антип попытался подняться. Превозмогая боль, удалось сделать несколько маленький шажков. Идти самому, скорее скакать, можно, но помогать приятелю — выше его сил.
— О, нет, — плаксиво взвизгнул Рустам, — Опять они!
— Кто? Что? — испугался Антип, опускаясь на землю.
— Смотри!
Рустам сквозь кустарник указал на пути. Антип подполз ближе, руки раздвинули ветви, и взгляду открылся большой отряд стражи, рыскающий вдоль насыпи. Едва различимые призраки парили над полотном, выискивая, вынюхивая что-то. Палача рядом не было. Без него стража не чувствовала беглецов.
— Вот же… — в сердцах произнес Анти-поэт, — Шокер с тобой?
— Да. Толку-то от него перед такой толпой. Может уйти глубже в лес?
— Для этого надо уметь ходить! Готовься к драке…
Рустам готов был заплакать. Электрошокер запрыгал в дрожащих руках, и захотелось тут же передать его Антипу. Приятель осуждающе покачал головой, но оружие взял, дернув вниз рычаг предохранителя.
— После сражения с моим коллегой,
Твой страшный шокер совершенно пуст! — раздался за спинами тихий, но различимый бас.
Рустам еще глубже вжался в землю, закрыв голову здоровой рукой. Антип резко перевернулся на спину, выставив вперед руку с шокером. Почти над ним, скрестив дымящиеся рукава на груди, склонив серебристую голову, стояла высокая фигура палача.
Анти-поэт резко нажал курок. Палач оказался прав — заряд кончился, лишь слабенькая искорка блеснула меж электродов, и прибор окончательно погас. Бесполезное оружие отлетело в кусты, сопровождаемое трехэтажным матом, и Антип попытался встать на ноги, надеясь дороже продать свою жизнь. Ненадежная палка громко треснула, переломилась около колена, и раненый снова шлепнулся на землю. Раздался громкий стон.
— Твори, что хочешь, лирик-уголовник,
Но только не шуми, прошу тебя!
Отправил стражу я в обход, по рельсам,
Не стоит криками сзывать сюда врагов.
— Стража?.. Враги?!! — осмелился перевернуться на спину Рустам.
— Не время объяснять, да, и не место.
Постой, Антип, сейчас я помогу.
Серебристые длани прикоснулись к больной ноге. Антип зажмурился, приготовился к боли, но вместо этого ощутил нежное покалывание. Через мгновение пришла мысль, что нога цела. Размотав ремни, отбросив ненужную палку, он смело поднялся. Боли не было, но для большей уверенности бандит дважды топнул и разок подпрыгнул, вызвав предостерегающее: «ш-ш-ш!».
— Спа… спасибо, — искренне поблагодарил он.
Истинный отмахнулся от благодарности и приступил к исцелению Рустама. Через несколько секунд и второй путешественник был на ногах, с блеском благодарности в карих глазах.
— Теперь немного углубимся в чащу.
Пойдем до места через этот лес, — Истинный протянул Рустаму фото Волны, —
Вы выронили это при паденье.
А без него не видят вас друзья.
Антип и Рустам сначала молча следовали за Истинным. Палач пытался было в двух словах объяснить, кто он и что происходит, но у приятелей разыгралось любопытство, и новые вопросы рождались с пулеметной скоростью. Истинный пробовал успокоить, объяснить, что времени мало, что, возможно, после он расскажет больше, но сейчас есть дела поважнее. Угомонить перепуганных путников не удавалось, они продолжали выстреливать вопросами, не всегда дожидаясь ответов.
Все же удалось прояснить главное: палачи чувствовали Антипа и Рустама, знали информацию о них, написанную в Мирах. Есть способ изменить это, спрятать друзей — надо заново пройти обряд крещения. Палачам потребуется много времени и сил, чтобы получить новую информацию.
— Нет! — неожиданно остановился Рустам, — Мой отец, дед, прадед! Все мои предки мусульмане! Как я могу изменить?!!
— Вот уж не думал, что ты столь религиозен, — серебристый растеряно улыбнулся.
— Ерунда какая-то! — продолжил татарин, — Как можешь предлагать такое? Ты же… ОТТУДА! Ты же точно знаешь…
— Что знаю я? Скажи, уж коли начал! — Истинный с интересом наблюдал за метанием собеседника.
— Что… Кто там… Кто Он…
— Вопрос поставлен о наличье Бога?
Поверь, я точно ведаю — Он есть!
— И кто Он? — Анти-поэт с интересом вслушивался в каждое слово.
— Ответ, на мой взгляд, прост и очевиден!
Известно каждому, что Он есть Бог! — хитрил лысый.
