Он с Инессой. Год, три, семь.
Сашки нет. Год, семь, двенадцать.
Ветер затихает, и начинается ливень.
***
Утром Ира, войдя в спальню Сергея, увидела на тумбочке свечу в синем подстаканнике. Свечка была белой, круглой, и в комнате пахло яблоком.
Ира вскинула брови и, помявшись, вернулась в гостиную.
— Что, позанималась уже? — удивилась Рая. Она сидела в кресле и гладила прикорнувшего на её коленях Шерифа.
— Нет, — Ира взглядом указала на спальню. — Там свечка горит.
Рая кивнула.
— Сегодня день памяти Сережиной сестры. Ты знаешь, наверное, что её убили?
Ира ничего не ответила. Рая продолжала.
— Страшная история. Это случилось ещё до нашего с Сергеем знакомства. Ушла в колледж и не вернулась. Искали всем городом. Нашли через месяц… Ну, сама понимаешь… Сергей о ней не говорит. Мне его мать рассказывала. Но что, как, кто… Вроде даже Сергея подозревали…
— Ужасно, — тихо ответила Ира.
Рая опустила глаза.
— Только не говори с ним об этом. Саша — это его глубоко личное воспоминание.
Они помолчали.
— Так ты будешь заниматься или как?
— Нет, — Ира отвернулась. — Поехали сейчас, а то погода портится. Успеть бы до дождя.
— Успеем. У меня список готов. Боишься в дождь кататься?
Ира, подумав, ответила честно.
— Да, боюсь.
— Ну, — Рая сняла с колен кота и, поднявшись, отряхнула шерсть. — Значит, если не успеем, скупим все, что есть. Запасемся едой до Нового Года.
Ира подошла к окну. Ветер гнал низкие тучи к городу. Черноту вдалеке разрезала молния, но стрижи ещё летали в вышине. Для них небо пока ещё было светлым.
Вечером она уехала в приют. У самого забора провалилась в лужу по колено и кое-как доскакала до постройки. Маша, едва Ирина вошла в её импровизированный кабинет, в сердцах швырнула трубку стационарного телефона и хмуро посмотрела на помощницу.
— Под дождь попала? — поинтересовалась грубо, без приветствия.
— В лужу встала.
— И мы в лужу сели. Выселить нас хотят.
Ира замерла на пороге.
— Кто?
— Собственник грозит. С подачи Санэпидемстанции. А те — с подачи соседей. Мешаем мы им, — Маша кинула ей рулон бумажных полотенец. — Даже если землю выкупить — все равно заставят съехать. Или спалят…
Ира села на край стула, вытянула ногу, перепачкав пол. Маша вздохнула.
— Иди во двор, из шланга сполосни.
У двери Ира обернулась.
— И что теперь делать?
— Не знаю. Искать новое место, где-то в нежилом секторе. Переезжать надо. Я откупилась до осени, а там…, - Маша протерла лицо ладонями. — Хрен его знает. Буду думать. Опять арендовать — опять на те же грабли.
— А если выкупить участок?
— На какие шиши? И кредит-то не дадут на такую сумму. Если только опять на службу идти.
Служба… Ира толкнула дверь.
Точно. Маша ведь как-то проболталась, что работала в органах. То ли в полиции, то ли во ФСИН.
Ира спустилась к клеткам. Сейчас было не время и не место просить начальницу об услуге. Следовало дождаться удобного случая. Дополнительный бонус к чувству защищенности, к силе, к преодолению страха не был обязательным. Но все же Ира, раз подумав о возможности заручиться поддержкой настоящего оружия, не могла от нее легко отмахнуться. Весь вечер думала, что скажет Маше, и потому не выдержала — перед уходом спросила напрямик.
— Ты умеешь обращаться с огнестрельным оружием?
Маша, стоя у сканера, перебирала чеки для отчёта и отозвалась, не поднимая головы.
— Да.
— Можешь научить меня пользоваться пистолетом?
Начальница вскинула голову.
— Каким? Травматом? Пневмо?
Ира замялась. Маша, поняв, что к чему, нахмурилась.
— Из настоящего пошмалять хочешь? По кому, интересно?
— Для общего развития.
— Ага, ну да. Ира, ты меня извини, конечно, но за такие вещи и посадить могут. Никто тебя учить не будет.
— Почему?
Маша фыркнула.
— А ты как думаешь? Оно тебе вообще надо? Купи травмат и живи спокойно. Думаешь, прям защитишь себя от всех и вся, с волыной-то? Ты ж на самооборону ходила, знаешь, небось, как легко из слабых, неуверенных рук пушку выбить. Занимайся дальше.
Ира сжала зубы и ушла, раздосадованная и обиженная. Похоже, что Эля, что Маша, считали её неуравновешенной.
Это злило и обижало. Кому она, по сути, могла навредить?
И вспомнила свадьбу подруги. И парня, который всего лишь хотел пригласить её потанцевать.
Может, они и правы.
Может, она ещё справится со своими страхами и без пушки за пазухой.
Ира скакала по лестнице через две ступеньки. Пару раз останавливалась перевести дух и прыгала дальше. Утро после грозы выдалось свежим, ярким. Ире казалось, что она все может. Быстро открыв двери, она впорхнула в квартиру. Мэв мигом бросился к ней и едва не сбил с ног, водрузив лапы на узкие плечи.
— Тихо, тихо. Сейчас пойдём.
Повиливая хвостом, вышел навстречу Рыжий. Ира отцепила от себя Мэва, скинула рюкзак и замерла. В гостиной, уронив голову на барную стойку, спал Сергей. Ира сделала маленький шажок вперед и только тут заметила на ковре пару пустых бутылок. Окна были открыты, но запах перегара чувствовался отчётливо.
Ира прошла мимо Сергея. Он был в синей рубашке и тёмных брюках. Вытянул руки вдоль стойки, перед лицом — опрокинутый бокал. Содержимое бокала давно вытекло на ковер, где пятно с остервенением закапывал порядочный Смурф. По недовольной морде можно было предположить, что занимался он этим долго.
Ира прошла на кухню. Живность, толкаясь и спотыкаясь, ринулась следом. Ира открыла холодильник, и дог, не выдержав, подал голос.
— Мэв, диверсант хренов… — сонно пробубнил Сергей. — Заткнись, а…
Ира достала две банки дорогого импортного пива и, оставив живность в недоумении глядеть ей вслед, прошла в гостиную. Банки с грохотом опустились на столешницу.
Сергей, не поднимая головы, моргнул, прищурился и хрипло спросил:
— Утро что ли?
— Утро, — Ира взяла бокал, наклонилась и подняла бутылки.
Сергей не без усилий отлип от стойки и, покачиваясь, сжал ладонями виски.
— Пиво? Мне? — он вздохнул и тут же потянулся за банкой. — Спасибо. Я этого не заслужил.
— Сегодня не съёмочный день? — вернувшись на кухню, спросила Ира.
— Что? А… Нет…
В гостиной забормотал телевизор. Когда Ира выводила псов, Сергей, покашливая и зевая, смотрел новости.
— А Рая где? — сонно поинтересовался он.
— Еще не пришла.
Возвращаясь из парка, Ира у подъезда столкнулась с Тоней. После спасения Брусники, Тоня совершенно переменилась по отношению к Ире. Она не ограничивала разговор обычным приветствием и обязательно начинала болтать о своем, о девичьем. Беседа могла продолжаться всю прогулку, когда Ира выходила с собаками, а если девушки пересекались у лифта, то Тоня задерживала знакомую на добрых полчаса. Сначала новоиспеченная подруга вела монолог, но постепенно стала втягивать в разговор и Ирину. Теперь Тоня не казалась ей высокомерной, избалованной выскочкой. Девушка много читала, училась на последнем курсе филологического института, знала пять языков, изъездила полмира и мечтала научиться летать на спортивном самолёте. Появились и общие темы — девушки разговаривали о книгах, зарубежье, фильмах, и, конечно, о животных.
— Я так мечтаю о большой собаке! — тараторила Тоня. — Но мать категорически против. У нее аллергия, видите ли. Мне кажется, она врёт. Вот начну работать, сниму квартиру или даже куплю, на съемных же не разрешают, и заведу сенбернара! А ты меня будешь консультировать.
Тоня болтала много и весело. И Ира, может нехотя, но заряжалась её позитивом. Тоня любила жизнь, и любовь была ответной. Ира завидовала, совсем чуть-чуть.
В этот раз Тоня, одетая в спортивный костюм — маечку и короткие шорты — возвращалась с пробежки. На ходу что-то проверив на часах, широкий ремешок которых охватывал тонкое запястье, девушка вскинула голову и, заметив Иру, подскочила к ней.
