— Почему? — заинтересовалась Лидия.

Рейган подтолкнул листок змее, управляющей этим шоу.

Прочитав содержимое, Лидия встретилась взглядом с Эйденом. Ее ониксовые глаза что-то скрывали…

— Что там? — Он ударил кулаком по столу. — Выкладывай!

— Изгои не будут стоять в стороне и смотреть как ты — обращенный волк — правишь стаей. Они будут убивать по одному оборотню или не оборотню, связанного с нашей стаей, каждый день, пока не выберут нового Альфу. Если выбранный Альфа будет рожденным волком, они покинут Сан-Франциско и никогда не вернутся.

Эйдена словно ударили кулаком в живот. Он хотел, чтобы выражение его лица оставалось нечитаемым, а артериальное давление опустилось до нормы. Внутри него разразилась война, от которой кипела кровь и перехватывало дыхание.

Ангус был истинным Альфой, рожденный с волчьей кровью в жилах. Вместо того, чтобы проявлять силу против обращенных оборотней, он принял их. Он нашел Эйдена на улице, после того как на него напали и бросили умирать. Вместо того, чтобы отвернуться, он спас Эйдена и принял, как родного сына.

Жаль, что другие были не такими добрыми и понимающими.

Эйден встал, откидывая стул.

— Если бы мой отец был здесь, он сказал бы, что мы никогда не склонимся перед угрозами, исходящими от изгоев. Мы должны защитить тех, кто не может защитить себя сам. Отец бы собрал армию стражей и выследил изгоев, начиная с Хейт-Эшбери. Если мы отправим команду прямо сейчас, сможем поймать их запах. — Он уперся ладонями в стол. — Но его здесь нет. И мы не сможем избрать Альфу до конца месяца. Это вопрос не одной секунды. Волки-изгои знают, что без Альфы все вопросы Совет решает голосованием. Они хотят использовать разрозненность голосов, чтобы выиграть время и посеять больше страха и хаоса в стае.

Совет был тих, за исключением барабанящей пальцами по столу Лидии.

— Какова позиция Совета в этом вопросе? — Эйден усилием воли подавил ярость. — Мы отправляем больше стражей на улицы и продолжаем идти по выбранному пути, или выберем нового Альфу?

Голоса разделились поровну. Уайт и Безумный Пес голосовали за избрание нового Альфы, а Рейган и Лидия решили подождать.

Как наследник трона волка, Эйден не имел права голоса.

Одно стало ему предельно ясно, пока он поднимался на пятнадцатый этаж: Совет не нуждается в его присутствии на собраниях, они не хотят слышать его голос в зале заседаний. В довершении всего, благодаря угрозам изгоев, присутствие Эйдена в качестве лидера несет больше смертей членов стаи.

Он стал скорее помехой, чем активом.

Не нужно разбираться в бизнесе, чтобы понять, что делают с помехами.

Мелина полностью одобряла рабочее место Эйдена.

Не то чтобы она когда-нибудь ему об этом скажет.

Осмотрев некоторые вещи на столе Эйдена, она вышла из кабинета. Прогуливаясь по его офису, она осматривала все вокруг, не чувствуя себя виноватой. Ни на йоту.

Эйден практически приказал ей остаться. Ему предстоит узнать, что она не склонна выполнять чужие приказы. И никогда не будет, особенно его.

Кроме того, это прекрасная возможность раскопать о нем грязь. Пока что она знала о нем только основное. Он потрясающе красив и не гнушается использовать это в своих интересах. Он также неприлично богат, ездит на невероятных машинах и имеет репутацию, что чрезвычайно… хорош… в постели.

Руки покрылись гусиной кожей, и Мелина расстроилась до глубины души, ведь воздух в помещении был теплый и комфортный. Она ненавидела предательскую реакцию своего тела на мысли об Эйдене Дине. Она терпеть не могла его самого и его дерзкое отношение, и заносчивое поведение… ну, все.

— Сосредоточься, — пробормотала она вслух, скитаясь по пятнадцатому этажу, — думай о призе. — Но тут же мысли об Эйдене вторглись в ее мозг. — Он не приз.

Не стоило забывать: приз — работа ее мечты.

Она задумчиво делала заметки, исследуя его личное пространство.

Хоть в комнате определенно ощущалось присутствие холостяка: полированные полы из твердых деревянных пород, роскошные ковры, кожаные диваны, забитый под завязку бар и окна от пола до потолка — вид заката, наверное, ошеломляющий, — но в другой части офиса было что-то элегантное. Классическое и даже царственное.

Наверное, такой эффект оказывают на людей «старые деньги».

Перед тем, как начать вести колонку «Месяц в обуви…» для Cеleb, Мелина написала крошечную статью «Влиятельные персоны среди нас». Поэтому она брала интервью в «Старбаксе» у Эйдена в прошлом году. Хоть статья была довольно поверхностной, в ней подробно описывалась повседневная жизнь миллионеров, и в своем проекте Мелина исследовала отца Эйдена. Она обнаружила, что Ангус Дин — владелец одного из самых влиятельных предприятий города. Если он не владел зданием, его строительная компания построила или реставрировала его. В любом случае, отец Эйдена запустил руку во все бизнес-структуры Сан-Франциско.

У Эйдена была чудовищная репутация.

Создавалось впечатление, что его ничего не волнует, но время от времени он говорил то, из-за чего Мелина начинала думать иначе. В лифте он начал раскрываться. Когда говорил о принятии наследия отца, что об этом легче говорить, чем сделать.

Она поняла, что в нем есть нечто большее. И его холостяцкая берлога тоже говорила об этом.

Мелина скользнула пальцами по роялю — он был глянцевым и чистым, словно на нем редко играли, — провела ревизию запасов спиртного, где в основном преобладала водка, а затем принялась изучать картины на стенах. И потеряла себя в комбинации цветов и мазков кисти картин. Она не очень хорошо разбилась в искусстве, но знала, что коллекция современная и очень дорогая.

Одна картина особенно притягивала взгляд, что-то защемило в груди.

Мелина остановилась, чувствуя, что обязана приблизиться.

На картине был изображен гигантский серый волк посреди темного леса. У него была темная пушистая шерсть с черными полосками. Морда суровая и грозная, а губы искривлены от гнева. Шерсть на спине стояла дыбом, словно он готовился к атаке, но в глазах светилась мягкость. Даже, удовольствие.

Все в волке было угрожающим: она бы не хотела встретиться с ним в лесу, хотя у Мелины было странное чувство, что он чертовски опасен только когда защищает своих.

Она понятия не имела, почему так думала. Просто знала.

Живот болезненно скрутило, когда она протянула руку и дотронулась до полотна волка. Шероховатость от высохшей краски царапала пальцы. Разочарование пришло следом за смущением, как только она поняла, что это лишь картина и ничего больше.

Нелепо.

У нее закружилась голова. Она что, задержала дыхание? Вместо того, чтобы перейти к следующей картине, она села на пол, скрестив ноги для удобства. Если она все-таки упадет в обморок, неплохо быть поближе к полу.

Мелина смотрела на картину, на волка, а сердце бешено билось о ребра. Казалось, волк смотрел на нее, ну разве не глупо? Он излучал дух господства, твердый и неуступчивый, но все же она в буквальном смысле испытывала боль от желания почувствовать мягкость его меха.

Это было великолепно.

— Что ты делаешь на полу? — раздался глубокий голос позади нее.

Эйден.

— Любуюсь картиной. — Вскочив на ноги, Мелина повернулась к нему, а затем указала на картину. — Кто художник?

Эйден прищурился.

— А что?

— Просто так. — Она хотела найти художника с помощью Google и узнать, нет ли у него других картин с животными на продажу. Скорее всего она даже не сможет себе ее позволить, если не выложит месячную зарплату. Пожав плечами, Мелина притворилась, что все в порядке. — Она мне нравится. Не похожа на остальные, что у тебя есть. Волк такой… милый и привлекательный.

— Милый и… привлекательный?

Она кивнула и приказала себе заткнуться, несмотря на то, что хотела сказать гораздо больше.