— Досадное упущение, — согласился он и представился. — Авилл Кораблев, приятно познакомится, ведунья, — говорил так, словно мы не бежали, а мирно беседовали в спокойной располагающей обстановке.

Я кивнула, не придумав ничего иного, а магам, видимо, надоело плестись следом, потому они обогнали нас.

Когда добежали до нужного места, я чувствовала себя загнанной лошадью. Болело все тело, и хотелось упасть на землю, но я осталась стоять, только часто дышала, чтобы выровнять дыхание. Спутники выглядели намного лучше меня, но тактично помалкивали, глядя вдаль. В тусклом свете ночи их мрачные лица казались черными.

— Что мы здесь делаем? — повернулся ко мне Арвин, оказавшийся самым нетерпеливым из всех.

— Ждем, — не слишком приветливо брякнула я, и тут ко мне развернулись все парни:

— Чего?

Я только утомленно вздохнула и приказала себе сделать шаг вперед, туда, где обрывалась покрытая пожухлой осенней травой почва, превращаясь в темный песок. Встала прямо на границе, раздумывая, как все сделать правильно, не навредить. Огневики, разумеется, забросали меня вопросами, ни на один из которых я не ответила. Мысленно вознося очередную благодарность Райли Макову, невольно научившему меня тому, как правильно общаться с обиженными призраками. Проблема была лишь в том, что в данном случае их было гораздо больше, чем в прошлый раз, и высказаться хотел каждый из них. Одной ведьме со всеми жалобами будет не справиться, даже при всем своем желании, и я не сумею выслушать их всех. Потому, приняв верное решение, я развернулась к магам, скинула плащ и попросила:

— Одолжит ли кто-нибудь ведьме без лишних расспросов свой ритуальный кинжал?

Они все переглянулись меж собой, и Райт кивнул, отстегнул с пояса и повернул рукояткой вперед кинжал, чтобы передать его мне.

Теперь мне необходимо было сосредоточиться, вспомнить каждую мелочь, каждый штрих незнакомой руны, каждый ее завиток. Собравшись с силами, чуть дрожа на осеннем ветру, превозмогая боль, я начала наносить себе тонкие раны, не только на руках и ногах, но и на теле, дотрагиваясь до него, прорезая тонкую сорочку. Решимость моя с каждым последующим росчерком только возрастала, а вот силы убывали, потому опустилась на колени. И тут возникла сложность — мне необходимо было сделать несколько штрихов на спине. Прикусив губу, опять обернулась к огневикам. Они, все, как один, не мигая, следили за моими действиями.

— Кто-нибудь из вас знает, что я делаю? — на положительный ответ не надеялась, потому изумилась, когда оба брата Лютова кивнули.

— Ты уверена в том, что делаешь? — взволнованно спросил Арвин. — Магии на Вейтерре осталось совсем немного, у тебя могут остаться шрамы, а если не сладишь…

— Я знаю, — торопливо перебила его я, — и думаю, вы тоже знаете, что сделать в этом случае… — посмотрела на всех по очереди, и они все едва уловимо кивнули.

Арвин, вытащив свой кинжал, направился ко мне, и я отвернулась, одной рукой придерживая волосы, чтобы не мешали ему.

— Стой! — послышался предостерегающий возглас Грэйна, и маг быстрыми шагами добрался до меня.

Продолжая удивлять, он скинул плащ и сорочку, легко отбросил их в сторону и приземлился рядом со мной, одновременно вынимая свой кинжал.

— Давай не будем рисковать, — улыбнулся, и от этой улыбки мне стало теплее.

Я благодарно улыбнулась, с интересом следя за тем, как проворно он стал рисовать на своем мускулистом теле древние руны, складывающиеся в определенный узор. Отвлеклась даже, на несколько мгновений позабыв о боли, хоть Арвин старался свести ее к минимуму. Никогда бы не подумала, что маг может быть таким нежным.

Закончив со мной, рыжий подошел к брату, и я опять задалась невольным вопросом: «Откуда Лютовы знают об этом ритуале? Если только…» — внимательнее присмотрелась к действиям братьев-магов.

Немного опешила, когда Грэйн взял мою руку и потянул, молчаливо предлагая подняться. Теперь мы стояли, друг напротив друга, наши ладони скрещены, так что кровь смешивается. И это кажется правильным, необходимым и таким привычным, что я едва не отпрянула, испугавшись своих мыслей, эмоций, чувств. Лют не отпустил, буквально замораживая своим взглядом, приказывая оставаться на месте, и та магия, что сейчас бурлила внутри него, оказалась сильнее той, что была во мне. Целый вихрь различных вопросов взметнулся в моей голове, отодвигая на дальний план и Нейтральную полосу с ее призраками, и предстоящее путешествие на север, и мысли о мести четырех стихийнику — все это, даже мои повседневные нужды оказались в этот миг неважны. Главным стал огневик, стоящий напротив, именно он руководил мной, а я интуитивно чувствовала, что должна безмолвно подчиниться. Непокорная ведьмина суть на пару с отвратительным характером затаились, испуганно наблюдая за всем происходящим из укромного уголка моей души, покоряясь неведомой силе, той, которой маг с легкостью управлял, перед которой склонилась и магия демонов черной Грани.

— Повторяй за мной, — четко и уверенно произнес Грэйн, и голос его при этом звучал властно, торжественно, так что не последовать за ним я не могла, смиренно произнося все то, что проговаривал он.

Несколько минут ничего необычного не происходило, но вот земля дрогнула, и я бы упала, если бы Лют не держал меня. Райт и остальные молчали, с интересом следя за развитием событий, а я смотрела только в синие глаза, не в силах отвести взор, немного дрожа от волнения, с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Их накопилось довольно много, и теперь раззадоренные новообретенной магией они страстно рвались из меня. Я бы захлебнулась криком, коли не этот ледяной, сдерживающий мои чувства взгляд мага. Дрожь земли привела меня в чувство, напомнив о цели нашего визита и о тех жертвах, что принесли мы с Грэйном, заставляя сосредоточиться на деле, отбросить прочь ненужные душевные переживания.

На секунду, на какое-то краткое мгновение, мне почудилось, что я стала легкой, будто птичье перышко, и оторвалась от земли. Пожалуй, так бы и случилось, будь я одна, только мускулистые руки мага удержали меня от необдуманного полета в неизвестность. Зрение мое, все чувства, будто раздвоились. Мерещилось, что я смотрю на себя, точно со стороны, сверху. Подмечала я также и взволнованно подпрыгивающего на месте Райта, и нервно кусающего губы Арвина, и торопливо осматривающегося Авилла. Девушка в изрезанной сорочке с сочящимися кровью ранами виделась мне сейчас хрупкой и беззащитной, а вот маг напротив нее казался непоколебимым. Его уверенный взор, словно сообщал всем: «Мы выстоим! Справимся! Только не отпускай рук!» И она, эта молодая ведьмочка, послушно держалась, точно этот огневик был ее единственной опорой в огромном мире. В то же время, я видела призраков, подбирающихся к нам, и чувствовала всех, кто погребен под толщей Нейтральной полосы. И снова вспышка в сознании, а, может, и в небе, затмевающая собой все вокруг. И тут прорезались звуки: миллионы голосов обратились к нам с Грэйном, повествуя о своих горестях, тревогах, заботах. Я слышала каждый из них, понимала, о чем они говорят, старалась разобраться, понять, пообещать все исправить. И так до утра, когда первые робкие лучики зари, озарили небо на востоке.

Я бы упала от усталости, от слабости, от облегчения, если бы Грэйн не подхватил меня, прижимая к себе.

— Держись, ведьмочка, ты молодец, — похвалил он, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

И я срывающимся шепотом молвила:

— Спасибо, — и поспешила заверить, — я отдам долг, — глаза мои сами собой закрылись, а сознание начала окутывать тьма.

Где-то на краю, почти уснув, когда мечты и явь перемешиваются между собой, услышала голоса других спутников, оставшихся с нами до самого конца, и ощутила сладостные прикосновения чужих губ к своим устам. Жаркие, неистовые, волнующие. Засыпая, я точно, без всяких сомнений знала, кем является мой ночной гость. И твердо была уверена, какие чувства испытываю к нему. Вот только почему он называет себя Гриммом?..