Я сняла халат с крючка и надела его. Затем я посмотрела на себя в зеркало. Я видела другую женщину: избитую с большим синяком под одним из красных, опухших глаз и бледной кожей. Как он мог так со мной поступить? Как Джуд мог утверждать, что любит меня и причинять боль? Я не могла ему позволить сделать со мной это снова. Теперь, когда я знала, на что этот мужчина был способен, что он убийца, я должна была делать все, чего он хотел. Я не могла стать его следующей жертвой.

Когда я вошла в комнату, Джуд сидел на нашей кровати, белая аптечка лежала возле него.

Он попросил меня присесть, чтобы обработать ожоги и наложить шину на палец. Затем он повел меня вниз в столовую. Стол был полон всевозможной еды.

— Я заказал все это для тебя. Ты, должно быть, проголодалась.

Он вытащил для меня стул, и я села, не говоря ни слова, не отрывая взгляда от свиных отбивных. Я не могла дождаться, чтобы набить ими свой рот.

Мужчина не ел, просто смотрел, как я нагрузила свою тарелку едой и все съела. Когда я была слишком сыта, чтобы продолжить, Джуд наполнил мне стакан воды из ванной, и, взяв его обеими руками, я посмотрела в его злые глаза.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Хорошая девочка, — сказал мой муж, пододвигая свой стул вперед. — Мне это нравится. Ты, наконец, поняла, кто здесь главный.

— Да, — ответила я, потому что он это хотел услышать. Что бы он ни хотел, он получит это. Я была слишком сломлена, чтобы сражаться с ним, слишком напуганной тем, что меня снова изобьют, прежде чем я смогу исцелиться, и слишком напугана смертью.

— Поскольку ты оказалась ненадежной, кое-что здесь изменится, — он налил себе бокал вина и выпил его одним глотком. — Я дал тебе шанс прожить хорошую жизнь, и ты приняла это как должное. Теперь ты больше не получишь помощи по хозяйству. Вчера я уволил Лин и уборщиц. Ты возьмешь на себя все их задачи. Ты будешь готовить, убирать в этом доме, гладить мою одежду и выполнять все домашние обязанности, — он сжал руки перед собой. — И ты будешь трахаться со мной, по крайней мере, дважды в день. Ты меня поняла?

Я кивнула. У меня не было возражений насчет уборки. Я всегда чувствовала желание помочь, но Джуд не одобрял это. Но убирать весь этот особняк в одиночку будет пыткой.

— Что-нибудь еще?

Лицо его стало каменным, и он посмотрел мне прямо в глаза.

— Ты не будешь ни с кем контактировать. Сейчас снаружи два охранника следят, чтобы ты не покинула этот дом без меня.

Я прикусила губу.

— Как я буду ходить по магазинам, когда ты на работе?

— Я буду работать из дома, по крайней мере, девяносто процентов времени. Если я не смогу отвезти тебя, это сделает Нолан. И он не оставит тебя одну ни на секунду. Это понятно?

Я снова кивнула и проглотила свой гнев из-за него и злость себя за то, что попала в этот беспорядок. Теперь он будет держать меня как свою рабыню, а я ничего не смогу с этим поделать.

Джуд отодвинул свой стул и встал.

— И еще, — он моргнул, — у тебя больше не будет ноутбука или телефона. Они тебе не понадобятся. Также я установил новые замки. Если тебе нужно выйти на улицу по какой-либо причине, попроси у меня ключ.

— Я поняла.

Хотела бы сказать ему, чтобы он отвалил, но я не была глупой. Я была полностью в его власти. Он был убийцей, который, даже не моргнув дважды, убил своих мать и жену. Я бы не дала ему повода уничтожить и мою жизнь тоже. Единственный способ покинуть этот дом – убить его первой. Но я бы не смогла пережить еще одну смерть на своей совести.

— А теперь иди, — скомандовал мой муж. — Иди и очисти мою комнату от своей рвоты. Знаешь ли, там висят фотографии моей матери. И не пытайся сделать что-нибудь глупое. Что бы ты ни делала, я за тобой присматриваю.

Когда он вышел из комнаты, я опустила голову на руки и заплакала, оплакивая ту жизнь, которая у меня была раньше, которую я принимала как должное. Я оплакивала женщину, которой была. Что теперь со мной будет? Как долго Джуд собирался держать меня в своей роскошной тюрьме?

Еле слышный голосок у меня в голове ответил на этот вопрос. Он будет держать тебя здесь, пока не убьет.

Я пережила неделю пыток. Физические шрамы заживали, и я сдерживала свое обещание Джуду.

Сегодня он разбудил меня в три часа ночи и трахнул. Я приготовила ему завтрак через несколько часов после этого и провела остаток дня, убирая дом. Восемь спален, шесть ванных комнат, две гостиные и столовая. Я убиралась до полудня, пока мои пальцы на руках не сморщились, напоминая изюм, а моя спина не запротестовала.

Наконец, со стоном я упала на диван и закрыла глаза. Припухлость левого глаза спала через три дня, но, присмотревшись, я все еще могла видеть синяки, которые хорошо скрывал консилер, потому что Джуд не хотел видеть, возможно, напоминания, каким монстром он был.

Муж не бил меня с того дня, как выпустил из той комнаты. По крайней мере, физически. Его удары сосредоточились на том, где было больнее всего. Он разрушал меня изнутри.

Джуд знал, что одно слово могло причинить больше вреда, чем удар в живот. Заставить меня чувствовать себя ничтожной и никчемной, было его миссией. Раны заживали, кости срастались, но повреждения внутри могли оставаться там навечно. Порезы были нанесены гораздо глубже.

— Хейли? — позвал Джуд с кухни.

Я вскочила на ноги, и кровь прилила к моей голове, голова закружилась.

— Да, — я взяла ведро и поспешила выйти из гостиной.

Он стоял перед раковиной, держа в руке миску, из которой я ела кукурузные хлопья ранее. Его глаза сузились до горящих щелочек.

— Почему это здесь? — он поднял миску выше, держа ее большим и указательным пальцами, молоко капало на пол, который я только что помыла.

Я опустила ведро с чистящими средствами на пол рядом с ногами и выпрямилась.

— Я собиралась помыть ее после того, как закон…

— Надо не собираться, а делать, — проревел мой муж. — Лин никогда не оставляла тарелку или миску немытыми.

— Это всего лишь одна миска, — пробормотала я и мгновенно зажала рот. Эти слова не были предназначены, чтобы быть произнесенными вслух.

— Ты просто не учишься, не так ли? — в мгновение ока Джуд замахнулся миской и бросил ее в меня. Я пригнулась, прежде чем она ударила меня в лицо. Миска с треском врезалась в стену позади меня.

— Уберись здесь и иди, помойся. Через час приедет мой потенциальный партнер по бизнесу, — он засунул руки в карманы. Джуд был снова безупречно одет. — Ради Бога, нацепи чертову улыбку на свое лицо. Перестань все время дуться. Жизнь не настолько плоха. У тебя она лучше, чем у большинства, — он вышел, и через мгновение я услышала, как хлопнула дверь его офиса.

Я посмотрела в окно на охранников, отчаянно желая сбежать.

Быть запертой в роскошной тюрьме без шанса на спасенье. Так вот какое оно – современное рабство?

Услышав его приглушенный кашель, я выпрямилась. Когда наклонилась, чтобы смести осколки стекла, я почти услышала, как затрещали мои истощенные кости. Я подняла осколок, который был настолько острым и совершенным, что напоминал мини-меч. Не в первый раз мысль о самоубийстве приходила мне в голову, но я ее тут же отбросила.

Как только пол был чист, и я проверила, чтобы убедиться, что весь дом тоже был таким, как ему нравилось, я с трудом поднялась по лестнице в нашу спальню и в ванную. Я хотела бы запереть за собой дверь, чтобы насладиться одиночеством на несколько минут, но это было против правил. Он любил приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Чтобы проверить меня лично, несмотря на то, что у него были установлены камеры, которые помогали ему в этом. Когда я сняла платье, я посмотрела на одну из камер в углу. Мое лицо стало ярко-красным, когда я почувствовала его взгляд. Желание показать ему средний палец бушевало во мне, но я удержала его.