Теперь я говорю так же, как Шелби, когда она велела мне держаться подальше от Рэйчел. Но мы смогли заставить наши отношения работать. Шелби и Логан не могут. У коллег не может быть серьезных отношений, пока они на нас работают. Правила запрещающего это, нет, но отношения не поощряются. Если коллега влюбляется в мужчину, она не захочет заниматься сексом с другими. Даже если бы она была готова это делать, мужчина, в которого она влюбиться, все закончит, как только узнает о ее работе. А уж остальные участники организации проследят за тем, чтобы он точно все узнал. Им нужны девушки, преданные такой работе. Они слишком много знают, и выхода нет. Поэтому Шелби должна закончить свои отношения с Логаном. Они никогда не смогут быть вместе.

Мы с Рэйчел вернулись в лофт, и я, наконец, почувствовал, что снова вернулся домой. Когда ее здесь не было, казалось, что меня поглощает пустое пространство. Рэйчел - это то, что делает лофт домом, и я никогда больше не позволяю ей уйти. В следующий раз, когда мы будем ругаться, мы будем делать это здесь. Дома. Вместе.

— Как температура воды? — Я присоединяюсь к ней в душе.

— Отлично, — говорит она, закрывая глаза, пока вода льется на нее сверху.

Я не могу перестать пожирать ее глазами. Длинные, стройные ноги. Плавный изгиб бедер. Мягкая и полная грудь. Один только ее вид возбудил меня до крайности.

Глаза Рэйчел все еще закрыты, когда я приближаюсь, обнимаю ее за талию и притягиваю к себе так, что между нами нет и дюйма расстояния.

Ее губы изогнулись в улыбке.

— Я рада, что ты предложил принять душ вместе, это очень хорошо.

— Повернись, — прошептал я ей на ухо. — И не закрывай глаза.

Она делает, как я говорю, но мои руки остаются на ее талии, поддерживая. Откидывает голову назад на мою грудь, и я наблюдаю, как вода течет по телу. Моя рука на талии Рэйчел, и я медленно передвигаю ее вверх, прижимая к груди, когда мой большой палец задевает ее сосок.

Она испускает протяжный стон и, обернувшись ко мне, обнимает, потираясь своими бедрами о мои.

Это почти отправляет меня за край. Прошла неделя с тех пор, как мы были близки, и я отчаянно хочу оказаться внутри Рэйчел, но еще не время. Не хочу спешить. Я хочу смотреть на нее, чувствовать ее, целовать, касаться.

Беру с полки шампунь, наливая немного в руку, а затем слегка разворачиваю Рэйчел, чтобы на ее голову не попадала вода, пока я буду мягко мыть ей волосы.

Она улыбается, закрывая глаза.

— Как хорошо.

Через несколько минут я снова привлекаю ее к себе под воду, пытаясь уберечь глаза от пены, когда та смывается. Я наполняю руку гелем для душа, а затем прижимаю их к ее груди и веду по ее гладкой коже, вниз, на живот, бедра, между ног. Рэйчел снова стонет, ее голова упирается мне в плечо, когда я целую ее в шею.

— Я люблю тебя, — выдыхаю ей в ухо.

Она дрожит от тепла моего дыхания.

— Я тоже тебя люблю.

— Все сделаю для тебя, — говорю я ей, мой голос мягкий, как шелк.

Медленный кивок.

— Я знаю.

Целую ее мокрую кожу, чуть ниже уха и шепчу:

— Пожалуйста, прости меня.

Она поворачивается ко мне.

— Уже простила. — Ее глаза открыты и сосредоточены на моем лице. Рэйчел тянется и кладет руку мне на щеку. — Я скучала по тебе. Во всех смыслах.

Я знаю, что она имеет в виду. Я так сильно скучал по ней, что мое тело буквально болело. Я очень хотел снова услышать ее голос. Чувствовать ее тело рядом со своим, когда сплю. Ощущать ее присутствие в лофте, а не жить в чернильной пустоте, без нее.

Я беру руку Рэйчел и подношу к губам, целуя ладонь, когда смотрю в ее глаза. Затем освобождаю ее руку, обхватываю лицо ладонями и целую. Боже, как же восхитительно ее целовать. Чувствовать ее дыхание, ее губы. Поцелуй сильнее воспламеняет жгучее желание, пронизывающее воздух вокруг нас с того момента, как Рэйчел наконец открыла мне дверь своей квартиры. Эту теплоту, химию, энергию между нами, которая возникла с первого дня, когда мы встретились. И когда мы не вместе, все это растет, вырывается из–под контроля и теперь грозится взорваться.

Жадные поцелуи заменяются на мягкие и нежные, и я приподнимаю Рэйчел, упираясь ее спиной о стену. Прижимаюсь к ней, и мы оба выдыхаем от полноты ощущений. От облегчения, что мы снова вместе. Я убежден, мы созданы друг для друга. Наши тела прекрасно сочетаются. Мы оба это знаем, потому что мы оба это чувствуем. Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, мы это чувствуем.

— Пирс, — шепчет Рэйчел, обнимая меня за шею, ее рука путается в моих волосах, когда я размеренно двигаюсь внутри нее. — О, Боже, не останавливайся.

Она близка. Так близка. Я вошел как можно глубже, пока она не испытала оргазм. И мой меня скоро настигнет... Застонав, я опустил Рэйчел на пол и поцеловал. Наши губы оставались соединенными в течение нескольких минут, пока вода лилась на нас сверху.

— Пойдем спать, — предлагаю я, все еще покрывая поцелуями ее губы.

Она кивает, и тянется к моим губам, будто не может оторваться.

Я отключил воду. После того, как вытер ее полотенцем, я отвел свою жену в нашу спальню, и мы лежим на кровати, накрытые простыней. Делаю глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, и замечая, что исчезла сдавленность в груди. Держа Рэйчел за руку, я, наконец, снова расслабился.

На прошлой неделе я понял еще четче, насколько сильно я нуждаюсь в ней. Прежде чем она вошла в мою жизнь, я не знал, чего мне не хватает. Но потом Рэйчел показала мне, насколько может быть лучше моя жизнь, и теперь я не могу вернуться к тому, что было раньше.

И все из-за нее. Именно она заставляет меня чувствовать себя таким образом, и я не могу принять и понять свою жизнь без нее. Меня пугает, что Рэйчел оказывает на меня такое влияние, потому что она уничтожит меня, если когда-нибудь решит уйти. Поэтому я должен быть уверен, что она этого не сделает. Того, чего она никогда не захочет.

План моего отца не сработал. Он хотел нас рассорить, но вместо этого я чувствую, что его вмешательство усилило наши отношения. Я рассказал ей такое о себе, что никогда никому не говорил. Я смущен и стыжусь своего признания. Но Рэйчел выслушала меня. Не сказала мне, что я ошибался или сумасшедший. Я чувствовал, что она меня поняла, что только сблизило нас, а не отдалило.

Я не говорил с отцом о том, что он сделал. На прошлой неделе решил ему позвонить или заявиться в его офис и устроить еще одну ссору. Но потом передумал. Это дало бы ему то, чего он добивался. По его задумке я должен был рассердиться и запаниковать, что потерял Рэйчел. Но я не дал ему возможности увидеть меня в таком состоянии.

— Пирс? — пальчики Рэйчел двигаются по моей груди, а я закрываю глаза и размеренно дышу, ее прикосновения меня успокаивают.

— Да милая.

— Мы все еще едем в понедельник в Италию?

Я открываю глаза.

— Конечно. Почему бы и нет?

— Я просто подумала, что в связи с произошедшим, возможно, ты отменил поездку.

— Такая мысль даже в голову не приходила. — Я поднимаю ее руку и целую. — Даже если ты все еще злишься на меня, я все равно отвезу тебя в Италию, это наш медовый месяц. Мы не можем его пропустить.

Ее рука возвращается на мою грудь, вырисовывая маленькие круги по моей коже.

— Если бы мы все еще ругались, это не было бы медовым месяцем.

— Тогда мне придется выкинуть белый флаг или, по крайней мере, как–нибудь по-другому тебя отвлечь.

Она игриво улыбается.

— И как бы ты это сделал?

Я перевернул ее на спину и прижался губами к ее губам.

— Позволь мне показать.

Рэйчел смеется.

— Опять? Пирс, мы же только что…

— И будем продолжать, пока не потеряем сознание. — Я мягко целую ее шею, пробираясь ближе к груди.

— А разве не это с нами случилось недавно? — едва дыша, вопрошает она, поглаживая мою спину.

— Я совершенно уверен, что нам придется еще несколько раз проверить. Чтобы убедиться.

Так мы и делаем. А потом засыпаем. Впервые за прошедшую неделю я, наконец, смог уснуть. Потому что Рэйчел рядом со мной. Там, где она и должна быть.