— Но, быть может, твоё сообщение затерялось вне пространства и времени или вообще не дошло до Матери Рода? — ни в какую не хотела сдаваться Аврора. — В конце концов, у Элиан тоже есть множество дел, и она, как только разберётся с ними, незамедлительно ответит тебе! Лиз, пожалуйста, не переживай так, обожди ещё хотя бы денёк! Ты и так пропустила аудиенцию с Миряной, чувствую, она будет очень недовольна таким ужасным отношением к своим просьбам!

— Недовольна? — неприязненно повторила Элизабет, и её колючие нефритовые глаза запылали сдержанной яростью, а верхняя губа дёрнулась, обнажив белый зуб. — Да мне глубоко насрать на её недовольство. Если эльфы хотя бы пальцем прикоснулись к Зачарованным Пущам, я вернусь в Скуу’Врак и собственными заклинаниями спалю её Древо и весь двор, а труп подвешу за рёбра на штыре своей башни и буду по кусочкам скармливать лабораторным мышам!

Аврора тяжко вздохнула и тоже принялась переодеваться, медленно и неохотно. Лично она думала, что задержка с ответом от Матери Рода всего лишь нелепое стечение обстоятельств, которое вот-вот закончится. Но кто она такая, чтобы оспаривать решения своей наставницы? Никто, в самом деле. Тем более, девочка прекрасно знала, что её радетельница души не чаяла в Элиан и готова была идти за ней хоть на край света при первой же просьбе. Похоже, свидетельницей именно такого случая Аврора сейчас являлась.

— Ладно… — пробурчала она, набрасывая на волосы заново пришитый капюшон. — Извини, что перечила тебе. Я понимаю, что ты очень переживаешь за Мать Рода и своих сестёр и … Поэтому… Давай отправимся в Зачарованные Пущи и всё там разузнаем сами.

— Умница, — Элизабет ласково погладила девочку по щеке и, прихватив ранец, револьвер и шпагу, стала спускаться вниз, чтобы на другом берегу сжать башню и её содержимое до микроскопических размеров и спрятать до поры до времени в бутылку. Аврора — за ней.

— Покажу тебе свой родной лес, — едва слышно бормотала удрализка, — познакомишься с моими сёстрами, с Матерью Рода, они испытают твои психомагические таланты…

Громоздкие свинцовые тучи продолжали в железных тисках держать небо над Скуу’Враком, но дождя, похоже, не намечалось, хоть в воздухе пахло озоном. На озере было свежо и прохладно, со стороны города несло смрадным дымом костров и удушливой смолой. Оживший рано-поутру лес был наполнен птичьим гомоном, воем, свистом, рычанием, храпением и визгами диких животных, что прятались в непролазных болотистых чащобах, боясь чародейской башни и её ауры. Аврора подняла глаза на небо в надежде высмотреть где-нибудь «Десницу Владычицы» и ещё раз убедиться в её мерзости, но вместо гротескной журавлины увидела прекрасного белоснежного пегаса, парящего в небе на больших, густо оперённых крыльях. Крылатый конь месил изящными копытами наэлектризованный воздух, то скрывался, то появлялся из-за серых облаков и звонко ржал. Наверное, он отбился от стада и теперь в панике метается по окрестностям. Того и гляди, как на пегаса сверху камнем упадёт дикий грифон или голодная мантикора и, схватив в когтистые лапы, утащит к себе в гнездо.

Жалко будет пегаса…

— Иди ко мне, крошка, — поторопила ученицу эльфийка, которая уже стояла на противоположном берегу и ставила на землю бутыль, — иначе я и тебя случайно сожму в букашку. Поверь мне, в этом нет ничего хорошего. Что, пегас понравился? Странно видеть здесь эту зверушку, обычно пегасы ни на шаг не отходят от дриад.

Белокурая девочка живо перешла мост и уже хотела развернуться, чтобы понаблюдать за действиями Элизабет, как заметила вышедшую, вернее, выпорхнувшую из густых зарослей папоротника дриаду. Самую настоящую, чистокровную древодеву, похожую на кентавров, только ниже пояса у неё начиналось не лошадиное тело, а оленье — бронзовое с россыпями белоснежных пятнышек. Она бесшумно ступала отполированными до блеска копытцами по сырой земле, а её куртка и попона, сшитые из мясистых зелёных листьев неизвестного растения и щедро усыпанные шелестящими перьями, превосходно маскировали её на фоне лесного пейзажа. И всё же глазастая девочка её заметила. Заметила из-за лисьих блестящих волос, точь-в-точь как у Элизабет, только прямых и сплетённых в длинную толстую косу, достающую до запястий тонких узловатых ног, покрытых короткой грязно-белой шёрсткой.

— Лиза, смотри! — непроизвольно вскрикнула Аврора и, попятившись, столкнулась с чародейкой.

— А, чёрт! — чертыхнулась та. — Аврора, осторожнее… Эй! — тут и она увидела незваную гостью. Элизабет даже сощурилась, словно не верила своим глазам. — Ты… Дриада. Ты из Зачарованных Пущ, да?

Лицо дриады смягчилось, и её руки, скрещённые на груди, свободно упали по швам.

— Приветствую тебя, Марго, дитя леса, его отрада и надежда, — мягким певучим голосом промолвила древодева и опустилась на передние копыта. Аврора заметила притороченные к бокам незнакомки немногочисленные лиственные сумки на застёжках и сайдак — обитый железными обручами колчан, закрытый плотной крышкой, и покрытый резьбой двухаршинный налуч, где дриада хранила свой лук — самое большое сокровище и предмет гордости любой древодевы. — Я прибыла к тебе с важным известием от Матери Рода ещё вчера, но незримый барьер вокруг твоей башни не давал мне даже перейти к тебе на остров. Я пыталась кричать и кидать камни, но, похоже, ты меня не слышала.

— О, боже! — воскликнула удрализка и хлопнула себя по лбу. — Дурья голова! Прости меня, но я даже и не думала, что Элиан пошлёт вместе с ответом кого-то из своих дочерей. Подожди немного, дай мне создать безопасный коридор, тогда я впущу тебя к себе, и мы поговорим. Сейчас, сейчас… — эльфийка стала отчаянно жестикулировать и бормотать под нос нужную формулу.

Дриада тем временем поднялась и, вновь скрестив руки на пышной груди, обратила взор чистых синих глаз на Аврору. Та в свою очередь тоже пристально рассматривала диковинную особу, выглядывая из-за удрализки. Пясти и плюсны длинных изящных ног кентаврицы были плотно утянуты эластичными бандажами из листьев неизвестного девочке светло-лилового растения с жёлтыми прожилками.

Хм, интересно, а как она перевязала задние ноги? Неужто эта кентаврица такая гибкая, что дотягивается до задних копыт?

Наверное, бинты ей повязали сёстры ещё в Зачарованных Пущах, всё-таки дорога была неблизкой, а вечно сидящие в небольших лесах дриады не привыкли к таким долгим переходам, их кости и сухожилия не могли конкурировать с нагрузками, которые испытывают тягловые или ездовые лошади. Наверное…

Правое предплечье древодевы скрывала потёртая временем и тугой тетивой крага из жёсткой кожи — Аврора была уверена, что кентаврица отменно стреляет из лука и даст фору любому человеческому стрелку. Дриада выше пояса своим внешним видом напоминала людей, во многом благодаря человеческому цвету кожи, но, в отличие от них, эта дамочка была остро- и длинноухой, с неестественными для человеческого племени тонкими и угловатыми чертами пухлощёкого круглого лица, и двумя короткими, загнутыми назад остроконечными рогами, растущими на лбу прямо над тонкими рыжими бровями. Свежее и ясное лицо дриады-незнакомки красовалась татуировками и пирсингом: проколотые в нескольких местах брови и крылышки короткого курносого носа сияли крапинками золотых колечек, а по вискам и вокруг глазниц тянулись матовые чёрные линии, обрывающиеся у нижней челюсти и ускользающие за шиворот лиственной куртки аккуратными пунктирными линиями.

— Hittet ove! — дриада воздела руки к небу и топнула передним копытом. Аврора проследила за её взглядом, устремлённым куда-то вверх. Белоснежный пегас, бестолково парящий под небесами и словно приманивающий собой голодных грифонов и мантикор, услышал голос древодевы, тотчас развернулся и стрелой полетел на восток. — Бедняга прилетел меня проведать и едва не угодил в когти молодому грифону. Наконец-то я могу отпустить его домой, к сёстрам. Пусть несёт добрую весть о том, что я всё же нашла тебя, хоть это было весьма проблематично.

Когда конь скрылся за низко стелящимися тучами, кентаврица опять скрестила руки и с лукавым прищуром глянула на Аврору. Та в свою очередь опустила голову и тоже продолжила рассматривать гостью.