Другой существенной особенностью нового методологического подхода, принятого Петти, было строгое разделение между наукой и этикой, необходимое для того главенства человека над природой, которое отстаивал Бэкон в его «Instauratio magna» («Великом возрождении наук») и с энтузиазмом принимал Гоббс: моральная проблема не могла возникнуть для науки самой по себе. Наука выступала только средством, и лишь в отношении тех целей, которые человек взялся достигнуть посредством использования ее результатов. Это положение остается доминирующим вплоть до настоящего времени, хотя и сталкиваясь порой с кризисами (укажем, например, на споры вокруг биотехнологий), и оно имело решающее значение для развития гуманитарных наук[115].

Деньги, международная торговля и финансовая система стали темами повседневных обсуждений во времена Петти. То, что прежде всего отличало подход Петти к этим темам от его современников и предшественников, безотносительно позиций, которые он отстаивал, было связано с методом, который он применял, чтобы изучать их: методом, который он обозначал как «политическую арифметику» и «политическую анатомию». Объектом анализа Петти было «политическое тело», т. е. государство, объединяющее политическую и экономическую системы: эти распространенные в наше время термины никогда не использовались самим Петти. Ни он, ни его современники не чувствовали необходимости в различии этих двух аспектов.

Рождение капитализма обычно связывается с рождением национального государства. Общая концепция национального государства, обращавшая особое внимание на проблему политического объединения города и сельской местности, была представлена Макиавелли. Из комплексной системы социальных взаимоотношений он выделил как самые важные связи между гражданами данного государства и между правителем и его подданными. Петти принял подобный взгляд и связанное с ним понятие «политического тела». Оно подразумевало необходимость выбора уровня агрегирования. Более низкий уровень агрегирования был отклонен, поскольку отношения среди граждан одного государства и между правителем и его подданными рассматривались как фундаментальные по отношению, например, к связям между жителями одной деревни или между мировым судьей (или любым другим чиновником местного органа власти) и теми, кто находится под его юрисдикцией. Более высокий уровень агрегирования был отклонен, потому что система международных связей между гражданами различных государств рассматривалась как зависимая от отношений самих государств.

Однако понятие «политического тела» еще не соответствовало современному понятию экономической системы. Макиавелли был «лишь …способен выразить свою программу и стремление связать город с сельской местностью в военных терминах» [Gramsci, 1975, р. 1575][116]. Аналогично у Петти это понятие указывает на тот факт, что сеть отношений и обменов, которые составляют жизнь производительной системы, подчиняется единственной политической власти. Ни Макиавелли, ни Петти не воспринимали взаимосвязи, которые существуют между городом и сельской местностью или между сельским хозяйством и промышленностью с точки зрения производства. Они были, таким образом, вынуждены определить, что объединяющим элементом является политическая надстройка[117]. Как мы увидим в следующей главе, именно способность выйти за эти пределы и обнаружить технологические взаимосвязи производства, соединяющие различные сектора экономики, составила основной вклад Кенэ в развитие экономической науки.

Работы Макиавелли и Петти отразили все еще ограниченное развитие производительной структуры того времени. Горное дело, промышленность, сельское хозяйство, животноводство и рыбопромысловая деятельность, которую Петти развивал в своих ирландских владениях, например, были в основном вертикально интегрированы, с очень грубыми учетными различиями между различными стадиями производительных процессов и различными секторами. Кроме того, для перехода от феодализма к капитализму еще необходимы были изменения в политических институтах, например, чтобы гарантировать частную собственность на средства производства и возможность их свободной купли-продажи. Это было особенно верно для земли – как из-за первостепенной важности сельского хозяйства в экономике того времени, так и из-за связи между обладанием землей и феодальными правами, накладывающими барьеры на ее свободную передачу. Давайте вспомним в этом отношении упорную поддержку Петти создания земельного кадастра и в целом стандартизации процесса передачи земельной собственности. Все еще частичное понятие экономической системы, принятое Петти под воздействием понятия государства, предложенного Макиавелли, следует понимать как выражение особой исторической фазы – перехода от феодализма к промышленному капитализму[118].

Понятие «политического тела», кратко представленное здесь, лежит в основе взглядов Петти на такие предметы, как деньги, внешняя торговля и налоги. Работы Петти были не систематическими трактатами, а незамедлительным откликом на актуальные политические споры. Часто эти работы были краткими рабочими заметками или меморандумами для короля, нацеленными на формулировку стратегических тезисов, таких как экономическая сила Англии по отношению к Франции и возможности для большей политической автономии английского короля.

Поскольку было затронуто понятие денег, мы можем подчеркнуть важное различие между взглядами Петти и взглядами, доминировавшими в то время. Это различие становится очевидным в его замене традиционного сравнения между деньгами и кровью[119] другим сравнением – между политической и человеческой анатомией:

Согласно Петти, «кровь и питательные соки» политического тела состоят из «продукции сельского хозяйства и промышленности» [Petty, 1662, p. 28]. Это сравнение подталкивает в направлении классического понятия экономической системы, основанной на разделении труда и функционирующей посредством кругооборота производства, обмена, возмещения изначальных материальных запасов средств производства и предметов потребления и вновь производства. Мы должны помнить в связи с этим, что открытие обращения крови, сделанное Гарвеем в начале XVII в.[121], вызывало тогда живой интерес, и что Петти (как и Кенэ после него) был врачом.

Петти не предоставил четкой и систематической трактовки трех функций денег – единицы измерения, средства обращения, средства накопления богатства – но признавал их (что не особенно поразительно, так как мы можем сказать то же самое о многих его предшественниках и современниках) и вдумчиво обсуждал аспекты каждого из них. Наряду с Локком (см. также подразд. 4.2 наст. изд.), Петти может быть удостоен особой похвалы за его понятие скорости обращения (хотя сам этот термин он и не использовал), оцениваемой на основе институциональных особенностей экономической системы, таких как сроки выплаты заработной платы, аренды и налогов, и использованной для определения оптимального количества денег. Чтобы уменьшить количество драгоценных металлов, необходимых для денежного обращения (в других терминах, чтобы увеличить скорость обращения), Петти неоднократно предлагал учредить земельные банки (в 1690 г. его поддержал в этом Николас Барбон) [Barbon, 1690; Барбон, 1935].