Я помню, что рассказывала ему об этом, но, видимо, забыла упомянуть дату.

— В эту субботу. Не беспокойся. Сейчас столько всего происходит, я не хочу нагружать тебя еще и этим. Ты не обязан идти туда. В любом случае, я буду занята гостями и буду помогать организаторам.

Я мысленно представляю Бена в костюме, и картинка сразу вызывает во мне трепет.

— Конечно, я приду. — Он подкрадывается и притягивает меня к себе. — Праздник будет вечером, да? — спрашивает Бен.

Я киваю, ощущая рой бабочек в животе.

— Ты уверен? — уточняю я.

Он целует меня в нос, затем нежно чмокает в губы.

— Да, думаю, к тому времени я все улажу с бабушкой, и попрошу медсестру побыть с ней вечером. Все будет круто. Я знаю, как упорно ты работала над подготовкой. Не хочу пропустить вечеринку.

— Хорошо. Это полуофициальное мероприятие, поэтому тебе придется надеть костюм.

— Будет сделано. Есть еще какие-то правила?

— Нет, но если что-то изменится, и ты не сможешь приехать, я не буду обижаться.

Он снова целует меня, на этот раз углубляя поцелуй. Я стону ему в рот. Этот парень своими поцелуями может заставить меня забыть собственное имя. Но сейчас не время. Я отстраняюсь, заметив время на часах.

— Черт. Я опаздываю.

Бен отпускает меня, и я, как сумасшедшая, начинаю бегать по комнате, пытаясь закончить одеваться.

— Прости, детка.

И затем он неспешно направляется в ванную. Чтоб его! Мои начальники убьют меня. Это не подходящая неделя, чтобы опаздывать.

Я бегу по коридору, и Бен встречает меня с улыбкой и моей термокружкой.

— Снова мир?

Он сверкает этими проклятыми ямочками, из-за чего мне трудно сердиться на него.

Протянув мне кружку, Бен открывает дверь.

— Хорошего дня, и езжай аккуратно, пожалуйста.

На нем надеты только джинсы, он без рубашки, и его волосы все еще мокрые после душа. Эх! Мне хочется позвонить на работу и притвориться больной. Бен замечает мой голодный взгляд и улыбается мне.

— Вот поэтому ты и опаздываешь. Езжай уже.

Он шлепает меня по попке и закрывает за собой дверь.

— Дурак! — кричу я через плечо, и слышу смех Бена из-за двери.

Доктор позвонил после того, как Ари ушла на работу, и сказал, что выпишет бабушку после обеда. Я направляюсь к ее палате и слышу голос бабули, разносящийся по всему коридору. Я подхожу к двери и вижу, что она разговаривает с Карен.

— А вот и он, — кричит бабуля, когда я вхожу в комнату.

Карен слабо кивает мне и быстро выходит из палаты.

— Это твой последний день здесь, прекрати мучить бедную девушку.

Бабушка начинает смеяться.

— Я ничего не делаю. Она рассказывала мне о свидании, на котором была вчера, — шепчет она.

— О, да?

— Да, все прошло не слишком гладко. Парень даже не заплатил за ужин. Он хотел разбить чек.

— Упс. Да, это не очень хороший знак.

— Вот видишь, милый, нам нужно помочь ей.

— Хорошо, сводница. Но давай сначала позаботимся о том, чтобы забрать тебя отсюда, — говорю я, качая головой.

Беспокойство обо всех, кроме себя — это в духе моей бабушки.

— Ранее заходил доктор Нгуйен, сказал, что все в порядке, и дал согласие на выписку. Теперь я жду доктора Бишопа. Мне сказали, что он должен быть здесь сегодня днем.

Я киваю. Я уже позвонил по номеру, предоставленному мне больницей, и организовал круглосуточный уход за бабулей. Сейчас для нее наступает тяжелое время, и я понимаю, что мы не справимся сами. Помимо спазмов в желудке и потери сознания, у бабушки ничего не болит. Но я не думаю, что она полностью осознала сказанное врачами о ее здоровье. Понятно, что старушка не хочет, чтобы кто-то постоянно опекал ее. Тот факт, что в доме появятся незнакомые люди, сводит бабулю с ума. Я выбрал двух медсестер. Они будут работать по сменам, чтобы была гарантия, что кто-то всегда будет рядом. Собрав большую часть своих вещей из общаги, я переехал в одну из комнат для гостей. Единственное, что осталось в доме братства, это стол, кое-какая одежда и кровать.

— Не могу дождаться, чтобы поесть настоящей еды. Если бы я уже не болела, эта пища убила бы меня, — говорит бабушка, указывая на зеленые бобы.

— Обещаю, мы что-нибудь купим по дороге домой.

Бабуля собирается открыть свою порцию желе, когда, наконец, заходит доктор Бишоп.

— Кто-нибудь готов вернуться домой?

Она поднимает взгляд, кладет на поднос желе и дарит врачу широкую улыбку.

— Я принимаю это за «да», — говорит он, усмехаясь. — Выглядите хорошо, и мне сообщили, что дома за вами будет установлен круглосуточный уход. Все верно?

— Да. Начиная с сегодняшнего вечера, — отвечаю я.

— Отлично. На этой неделе вам нужно будет проконсультироваться с доктором Нгуйен и доктором Прескоттом. А так, вы уже можете ехать. Дайте Карен несколько минут, она вернется и поможет вам со сборами.

Следующие несколько дней я провожу, выступая в роли буфера между сиделками и бабушкой. Я знал, что она не в восторге от круглосуточного ухода, но никак не ожидал, что бабуля нагонит страху на этих бедных медсестер. Это было бы забавным, если бы при этом она не выглядела такой несчастной. В конце концов, она все-таки согласилась перестать быть столь враждебной, когда я объяснил, что они просто выполняют свою работу. Ее жалобы заключались в том, что сиделки стояли за ее спиной весь день, а она всего лишь хотела спокойно посмотреть свои сериалы. В первый же день бабушка запустила пульт в голову медсестры, и мне пришлось умолять сиделку не уходить и доработать смену. В течение дня я пытался успокоить их обеих, и слава Богу, наконец, они пришли к согласию: я распечатал расписание всех шоу бабули, чтобы убедиться, что медсестра даст бабушке возможность посидеть одной и сама больше не пострадает.

Вся эта ситуация выматывает меня, и я очень скучаю по Ари. В последние несколько дней мы общались только по смс. Я скучаю по ее голосу, запаху, ее прикосновениям. Мне сложно не думать о ней. Сын ночной медсестры приболел, и я разрешил ей не приходить сегодня. Последнее смс, которое я получил от Ари, было утром, и предполагаю, что она снова работает допоздна. Вечеринка в честь юбилея уже в эти выходные, и я надеюсь, что, когда она пройдет, мы сможем снова проводить больше времени вместе. Это пытка — жить всего в десяти минутах езды от моей девушки и не иметь возможности встретиться. Я заглядываю к бабушке, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Медсестра как раз подает ей лекарства, и я пользуюсь этим временем, чтобы позвонить Ари.

Последние несколько дней слились в один. Бен ухаживает за бабушкой, а я занимаюсь последними приготовлениями к вечеринке. Мы не видимся друг с другом, и я очень переживаю из-за этого.

Я скучаю по Бену. Скучаю по его запаху. По его объятьям. Я просто... Черт! Вы только послушайте меня. Я превратилась в навязчивую девушку. Какого черта? Я все еще витаю в облаках, когда звонит телефон. На экране высвечивается фото Бена, которое я сделала, пока он спал, и глупая улыбка расплывается по моему лицу. Не судите меня строго. Я не странная. Он просто выглядел таким спокойным, я не смогла ничего с собой поделать. Его полные губы умоляли поцеловать их, а длинные ресницы бросали тени на щеки. Я поднимаю трубку практически на последнем звонке.

— Алло?

— Эй, незнакомка, помнишь меня? — спрашивает Бен.

Я хихикаю. Да, как глупая школьница. И из-за кого? Из-за него. Он. Заставляет. Меня. Делать. Так.

— Я как раз думала о тебе.

— Хм... О чем ты думала? О том, что я собираюсь сделать с тобой, когда, наконец, доберусь до тебя? — хрипло произносит Бен.

Клянусь, от этих слов и его сексуального голоса по всему моему телу распространяется покалывание, а пульс ускоряется.

— Я скучаю по тебе, — говорю я с придыханием.