Я не уверена, что его вторая половина согласна с ним, но это приятно слышать. Элизабет тоже протягивает руку и слабо пожимает мою.

— Было приятно снова с тобой встретиться, — произносит она с натянутой улыбкой.

Да уж, приятно. Я еле сдерживаюсь. Бен обменивается рукопожатиями с Адамом, а потом мать обнимает его, целуя в обе щеки.

— Я позвоню тебе, — говорит она Бену, и затем они направляются к ожидающему их на обочине черному автомобилю.

Бен поворачивается ко мне и улыбается.

— Готова? Уже довольно поздно.

— Да.

Он держит меня за руку, когда мы возвращаемся к машине. Нас словно окутывает нервозность — мы оба не уверены друг в друге. Добравшись до машины, Бен открывает для меня дверь. Я сажусь на пассажирское сиденье и жду, когда он устроится на водительском месте. Захлопнув дверь, Бен кладет руки на руль и раздраженно вздыхает. Затем откидывает голову на подголовник и прикрывает глаза.

— Я собирался рассказать тебе, — выдыхает он, все еще держа глаза крепко закрытыми. У меня к нему миллион вопросов, но если я начну спрашивать, вряд ли смогу остановиться. Я жду, пока Бен объяснит мне все сам.

Он, должно быть, принимает мое молчание за гнев и немедленно открывает глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Малышка, клянусь тебе. Я не специально скрывал все это от тебя. Столько всего произошло, и я даже не вспоминал об этом.

Я верю ему. Действительно столько всего произошло. Да и, если честно, я никогда не спрашивала о его дальнейших планах.

— Ари?

— Это просто шок. Но мы должны были об этом поговорить. Я не злюсь. Я знаю, что многое происходит прямо сейчас. А для нас это все в новинку. Это просто...

Я не хочу плакать, но проклятые слезы текут сами по себе. Бен прикасается к моему лицу, нежно вытирая их, заставляя меня плакать сильнее. Напряжение этого безумного дня переполняет меня.

— Пожалуйста, не плачь. Прости, детка. Пожалуйста.

Я качаю головой и обхватываю себя руками, отталкивая его. Вытирая влагу тыльной стороной ладони, я злюсь на себя за то, что не сдержалась.

— Прости. Знаешь, это слишком. Мы только встретились, а мысль о том, что ты уедешь...

— Но я не... — твердо отвечает Бен.

— Ты не можешь так говорить. Твоя мать права. Это Гарвард, Бен. Как ты сможешь не поехать?

— Честно говоря, я подал документы, чтобы просто посмотреть, смогу ли пройти. Я никогда не планировал туда поступать. Я не могу оставить бабушку, и теперь, когда я нашел тебя...

— Нет, молчи. Я не буду вмешиваться в твои решения. Как бы больно мне ни было из-за твоего ухода, я никогда не заставлю тебя выбирать.

— Знаю, и именно поэтому я с тобой.

Бен наклоняется и целует меня. Сначала в губы, а затем в закрытые глаза. Слезы продолжают течь, и он вытирает их руками.

— Я не уеду. Не смогу.

— А что насчет Лондона?

Он раздраженно выдыхает.

— Этот разговор состоялся у меня несколько месяцев назад с одним из старых партнеров отца. Он спросил, начал ли я искать стажировку на лето, и упомянул, что они ищут стажеров в свой офис в Лондоне. Если я хочу, могу поработать у него, а также у них есть офис в Лос-Анджелесе. Я еще не согласился.

Я смотрю на свои руки.

— Я даже не говорил матери о Лондоне. Должно быть, он сказал ей. Он звонит время от времени, чтобы проверить нас.

Бен поворачивает к себе мое лицо за подбородок, и я смотрю на него.

— Сейчас все хорошо? Могу я отвезти тебя домой, чтобы уже лечь в постель? — говорит он, поигрывая бровями, и я начинаю смеяться. Он улыбается и потирает большим пальцем мою щеку. — Я весь вечер умирал от желания вытащить тебя из этого платья.

Я выруливаю с парковки и направляюсь домой к Ари. На данный момент мы все прояснили. Ненавижу видеть, как она плачет, особенно если я — причина этих слез. Конечно, для меня честь попасть в Гарвард. Я имею в виду, сколько людей могли бы сказать, что они поступили. Я сказал Ари правду. Я просто подал заявку. Никогда не думал, что они меня примут. Но, даже если бы бабушка не заболела, я бы все равно никуда не поехал. Мне нравится жить в Лос-Анджелесе. Конечно, здесь не так заметна смена сезонов погоды, но если мне захочется увидеть снег, то мы находимся всего в часе езды от курорта «Большой Медведь». (Примеч.: «Большой Медведь» — условное название, объединяющее несколько локальных курортов: Bigbearlake, Bigbearcity и горнолыжный склон Bigbearmountain). Если захочу на пляж — то же самое. Я никогда не смогу покинуть Лос-Анджелес. Это мой дом.

По дороге домой Ари молчит и смотрит в окно. Это был долгий день, поэтому я не настаиваю на разговорах. Подъехав к дому, я замечаю, что она задремала. Ари выглядит такой умиротворенной, и мне не хочется ее будить. Едва касаясь я провожу пальцами по ее шелковистым волосам.

— Детка, мы приехали.

Она вздрагивает.

— Извини, я не планировала засыпать.

— Все нормально. Был тяжелый день.

Ари отпирает входную дверь, и мы направляемся прямиком в спальню. Она останавливается и прислоняется к дверной раме, чтобы снять туфли. Мягкий лунный свет, просачивающийся сквозь жалюзи, освещает изгибы ее тела. Я отчаянно хочу прикоснуться к ней.

— Оставь их, — шепчу я.

Я крепко прижимаюсь к ней, и Ари вздыхает, положив голову мне на плечо. Дергаю застежку ее платья, замок легко поддается и, не теряя времени даром, стягиваю ее наряд с плеч. Это похоже на рождественское утро, словно я разворачиваю свой любимый подарок. Я прикасаюсь к шее Ари губами, сжимая рукой ее грудь. Другой рукой скольжу вокруг талии, направляясь в ее кружевные трусики. Она прижимается ко мне бедрами, плавно потираясь о мой напряженный член.

Мы стонем от удовольствия. Ари чертовски мокрая. Я массирую пальцем ее клитор, и она двигает бедрами в безумном ритме. Обхватывает ладонью мой затылок, и я, наклонившись к губам, страстно целую ее. Наши языки исследуют друг друга. Потом она отстраняется, чтобы отдышаться.

— Я близко, — хнычет Ари.

Я целую ее в шею, двумя пальцами быстро вхожу и выхожу из нее, а большим продолжаю круговые движения на клиторе.

— Давай же, детка.

Ари тихо стонет, и ее ноги начинают дрожать. Обнимая рукой за талию, я жду, пока она восстановит дыхание.

Я так хочу ее, чертовски сильно. Ари разворачивается в моих объятиях, запускает пальцы в мои волосы и жадно целует в губы. Потом ловко расстегивает пуговицы на моей рубашке.

— Сейчас, — говорит она между поцелуями. Расстегнув ремень, я стремительно скидываю брюки. Ари стягивает свой лифчик и бросает его в кучу одежды на полу, когда я начинаю подталкивать ее к кровати. Она ложится на постель, а я отстраняюсь, вспоминая про презерватив в кармане штанов.

— Подожди.

Ари хватает меня за руку, прежде чем я успеваю встать с кровати. Повернувшись, я удивленно смотрю на нее.

— Я пью таблетки. Теперь можно попробовать так. Если ты не хочешь с презервативом, я имею в виду.

Я молчу. Я всегда использую защиту. Но мысль о том, чтобы быть внутри Ари без барьера, слишком заманчива.

— Я никогда ничего так не хотел, — шепчу я, устраиваясь между ее бедер.

Наше нижнее белье — единственное, что нас разделяет. Сегодня я хочу сделать это медленно, смакуя каждое мгновение. Я толкаюсь в нее бедрами, и она извивается подо мной. Скольжу губами вниз по ее шее, к плечу, к груди.

Ари цепляется руками за простыни, когда я медленно провожу языком по ее соску. Я беру его в рот, и она тихо стонет. Усмехнувшись, целую другой сосок. Она в отчаянии толкает свои бедра вверх.

— Пожалуйста, Бен. Ты сводишь меня с ума.

— Чего ты хочешь, малышка? Скажи мне.

Ари скользит руками по моей спине, запускает их в боксеры, прикрывающие мою задницу, и хватает меня за ягодицы. Она крепко обнимает меня, сильнее прижимая к себе. Черт!

Чтобы убедиться, что я готов, она просовывает руку между нашими телами и берет в руку мой твердый член.