Таким образом, стали вполне известны все передвижения противника, соответственно чему и были приняты решения, которые оставалось только привести в исполнение. Благодаря имевшимся в распоряжении полковника фон Энте заводам с запасом почти готовых аэропланов, ему удалось весьма быстро осуществить свои идеи, результатом чего явилась небольшая воздушная флотилия электро-разведчиков, вполне оправдывавшая возлагаемые на него надежды. На каждом аэроплане производилась регулировка количества энергии, поглощаемой электромотором, что позволяло двигаться с любой скоростью, причем имелся особый прибор-мультипликатор, дававший возможность работать двигателю на значительном удалении от станции.

Задача, возложенная на эту флотилию, состояла в некоторых детальных разведках, необходимых для более полного освещения положения противника. Эти детали служили дополнением к произведенной удачно большой разведке и вносили в нее необходимые в силу течения времени поправки.

Обнаружившая наше расположение разведка противника заставила всех вспомнить о нахождении в крепости К. изобретателя-поручика, и его немедленно вытребовали по телеграфу, причем ему было приказано в кратчайший, по возможности, срок оборудовать защиту нашего расположения от неприятельского воздушного флота.

Поручик был в отчаянии, да и было отчего: у него под руками не было ни одного средства… Необходимо было все имеющееся у него в крепости К. перевозить сюда. Больших трудов ему это стоило, но наконец удалось изготовить подобие особых мортир, дававших при стрельбе особые восходящие вихревые токи воздуха, которые были совершенно незаметны для аэропланов, но попадая в которые, они непременно должны были перекидываться назад (опрокидываться) и падать на землю.

Против дирижаблей была им же устроена еще раньше станция, излучающая электрическую энергию, обращавшуюся в сфере водорода в тепловую и таким образом воспламенявшую последний. Эта станция была доставлена из кр. К. в кр. Б., находившуюся хотя и во 2-й линии, но более центрально по отношению к театру войны.

Из-за удавшейся и во время не предупрежденной стратегической разведки противника нам приходилось менять все предположения, что осложняло и мобилизацию и развертывание войск.

Теперь под прикрытием сделанных двух завес — можно было вое закончить до появления противника и даже представлялась невидимому возможность перехода в наступление, что, впрочем, весьма многими не одобрялось и почему шел раздор, значительно мешавший быстрому и решительному образу действий. Но, несмотря на все, обход, назначенный в этом защищенном пункте, должен был состояться и именно там, где неприятель этого не ожидал. Боялись только внезапного появления воздушного флота, который легко мог бы обнаружить предполагаемый обход и тогда, обрушением на этот фланг крупных сил, противник мог не только его парализовать, но сразу приобретал себе значительный перевес.

Движение наше прикрывалось, как выше упомянуто: против дирижаблей — зоной электроволновой станции, воспламеняющей на расстоянии водород; против аэропланов-разведчиков вихревыми токами воздуха.

В ставке командующего армией находился прибор, указывающий на появление в его сфере неприятельского аэроплана, нарушавшего сейчас же стройность получаемых им колебаний.

Стоял душный день… Парило…

Внезапно получилось на приборе отклонение стрелки, показывающее, что где-то вблизи находятся в атмосфере несколько аэропланов. Но, пока они приблизились к вихревой завесе, прошло достаточно времени.

С момента появления их в поле зрения биноклей за ними начали следить.

Вихревая завеса ждала своих жертв, молчаливая и невидимая… Неприятельские разведчики, наскочившие на нее, были внезапно опрокинуты, ибо не успели принять никаких мер, и начали падать на землю… Остальные, видя подобную катастрофу, повернулись назад и скрылись из виду.

Отправленные тотчас же к месту катастрофы автомобильные команды привезли остатки аэропланов и показали нечто совершенно необычайное — на разведчиках не было бензиномоторов, а находились электродвигатели без всяких проводов.

Узнавши об этом, поручик воскликнул:

— Вот осуществление моей идеи!.. Я не мог провести ее в жизнь только из за недостатка технических средств, а мы могли бы иметь такие аэропланы; более того, у нас имелись бы управляемые с земли разведчики!.. Но мне негде было работать, у нас не было соответствующих заводов!

Видя уход аэропланов, оставшихся невредимыми, все вздохнули свободнее, рассчитывая, что те больше не вернутся, а значит, задуманное передвижение удастся, ибо с места поворота аэропланов, благодаря далеко устроенной завесе, нельзя было раскрыть нашего расположения.

Через некоторый промежуток времени прибор дал опять отклонение; значит, аэропланы опять в его сфере, хотя присутствие их в бинокль обнаружить не удалось.

Между тем, прибор все более и более начинал отклоняться, указывая на уменьшение расстояния до неприятельских разведчиков, которых все-таки нигде нельзя было различить.

Что же это значило?

Вопрос решился только тогда, когда на огромной высоте, по-видимому, значительно выше завесы, обнаружено было несколько точек, двигавшихся выше досягаемости вихревых токов…

Приказано было довести высоту завесы до максимума, но ничего не помогало: точки медленно, но все-таки передвигались по направлению к нашему расположению.

Вихревая преграда была бессильна.

Дело проиграно, ибо аэропланы начали опускаться за преградой…

Внезапно на всех разведчиках показались сильные голубоватые вспышки и аэропланы стали быстро увеличиваться, приближаясь к земле…

Неправильность их полета свидетельствовала о произошедшем с ними несчастье.

Сомнения не могло быть — они падали, пока сильный удар их о землю не заставил всех вздрогнуть.

Что же случилось?

Летевшие на страшной высоте и заряженные одним электричеством аэропланы, спускаясь, попали в сферу противоположную, причем от быстрого разряда сгорели все обмотки электродвигателей, что и повлекло за собой описанную катастрофу.

Разведка не удалась.

Конечно, на эту тему можно было бы фантазировать сколько угодно и заполнить бесчисленное количество страниц, но я позволю себе счесть свою задачу выполненной, если кто-нибудь, прочтя эти заметки, задумается хотя на минуту над прочитанным; если же мне возразят, что все это утопии, никогда не осуществимые… то что же, в оправдание останется сказать: ведь это пока только моя фантазия.

Переживаемая в настоящее время страной, исключительная по своим размерам война не могла, конечно, не оставить самого глубокого следа на людской психике. И это с яркой наглядностью сказывается на деятельности спиритов. «Загробные» сеансы уступили свое место военным сеансам, которые по своим результатам представляются чрезвычайно интересными. Вызываемые силой медиума, духи делали подчас такие интересные предсказания, пред которыми бледнеют предсказания самой г-жи де Тэб[14].

Один известный в петроградских кругах медиум рассказывает прямо необыкновенные вещи, наблюдавшиеся за последнее время на разных спиритических сеансах.

Так, например, на сеансе в одном из частных кружков, еще в самом начале войны, явился дух величайшего полководца русской армии — Суворова. Вполне естественным желанием спиритов было узнать его мнение относительно результата войны. На это дух-стратегик ответил, что меч Германии к концу войны будет сильно зазубрен и сломан, что сломанных мечей не сливают, а выковать новый меч будет стоить большого труда.

На сеансе у известного представителя польской аристократии графа Т-ча явился дух индуса Омари, с которым графу приходилось встречаться еще в лондонском спиритуалистическом о-ве, на сеансах с медиумом Стадом. Омар объяснил цель своего, для всех неожиданного посещения, — желание передать графу, как старому другу при жизни, талисман от вражеской силы, представляющий из себя частицу священной ткани из древнего храма индусов. После чего светящаяся тень что-то бережно опустила на середину стола.