Подхватив Надежду Семеновну под руку, мягко, но настойчиво повлек ее к сходням. Сказал с видом няньки, боящейся за ребенка:

— Ничего, ничего, голубушка. Ничего… В порядке вещей-c… Вот мы сейчас с вами кофейку. Не тревожьте себя напрасно. Мы уж, того, под горизонтом. Ушли. Спрятались…

На борту огромного океанского парохода «Георг» стояли мистер Джерсей и его молоденькая дочь Мэг. Они смотрели в даль, на необъятный водный простор, и думали о том, как через несколько дней вдали, на горизонте, тонкой туманной линией покажется земля, задымят пароходные трубы, засереют каменные громады домов. Продолжительное водное путешествие их кончится, и они очутятся в Англии. Здесь мистер Джерсей займется своими делами, а Мэг, оставив на время его, поедет вместе с своей родственницей в Данию, чтобы увидеться там со своим женихом, лейтенантом немецкого флота фон Гольбе. Она не видалась с ним с тех самых пор, как Германия объявила войну России и Франции. Он тогда гостил у них на вилле в Италии, и они провели вместе чудную весну и лето. Провожая его в Германию, она плакала и говорила, что злые предчувствия томят ее. Он утешал ее, говоря, что ведь не все на войне погибают, и многие не только остаются живыми, но еще становятся героями и получают боевые награды и отличия.

— Пройдет полгода, самое большее год, и мы будем снова вместе с тобою, и тогда уже ничто не разлучит нас… — И потом, улыбаясь, добавлял: — Только тогда я буду уже не простой, никому не ведомый лейтенант фон Гольбе, а герой, увешанный орденами: тогда ты уже с гордостью сможешь сказать — это мой муж…

Когда отошел поезд, увезший его, она долго стояла на платформе и заплаканными глазами смотрела вслед убегающему вдаль красному фонарю последнего вагона.

После этого она недолго жила в Италия и скоро вернулась с отцом в Америку. Здесь потянулись для нее тоскливые и тревожные дни. И ей казалось, что она уже больше никогда не увидит своего жениха. И вот теперь, спустя полтора года томления и тоски, она едет к нему и спустя две-три недели снова увидит его, снова услышит его голос.

Месяц тому назад она написала ему, что мистер Джерсей в скором времени едет по делам в Англию и она упросила его взять ее с собой. Из Англии она направится в Данию и будет там ждать его, фон Гольбе.

«Георг» идет, быстро разрезая своим мощным корпусом холодную воду, но ей кажется, что он едва-едва двигается; весело и шумно в огромных, роскошных залах и в ресторане, но она далека от всего этого, она всеми помыслами своими — там, в далекой ей Германии, где живет и сражается любимый ею человек…

Все больше и больше сгущается тьма над необъятным водным простором, вот звездочка замерцала в ясном небе, вот другая, ветер стал свежее и сильнее.

— Пойдем в каюту, Мэг, — сказал мистер Джерсей, — поздно уже и становится свежо.

Мэг в последний раз посмотрела вперед, в потемневшую даль, за которой скрывалась далекая еще Англия, и пошла за отцом в каюту…

Прошло уже больше месяца, как фон Гольбе назначили командиром подводной лодки, а он еще не совершил ни одного крупного дела. Многие его товарищи за это время успели потопить несколько коммерческих и пассажирских пароходов, и это раздражало и возбуждало в нем зависть. Кроме жажды подвига, в его сердце еще лежала глубокая ненависть к противникам. Эта ненависть простиралась не только на военных, но и на мирных граждан. В начале войны, когда он был глубоко уверен в могуществе и непобедимости Германии, в его душе по отношению противника царило лишь презрение и пренебрежение, теперь же, когда он убедился, что с противником приходится считаться не только как с крупной силой, но уже и подумывать о спасении Германии и от разгрома, — злоба и бешенство охватили его душу. Особенно ненавистна была ему Англия, как наиболее неуязвимый противник, и когда ему было поручено потопить несколько транспортов с войсками, идущих из Англии во Францию, он с особенной радостью взялся за это дело, но и здесь ему не повезло. С вражеских судов вовремя заметили перископ его подводной лодки и чуть не пустили ее ко дну. После нескольких таких неудач его назначили топить пассажирские и коммерческие пароходы. Во время одной из стоянок его по беспроволочному телеграфу известили, что в море замечен громадный океанский пароход одного из крупных английских обществ. Он вспомнил о гибели «Лузитании»[6] и о той славе, которую заслужил пустивший ее ко дну командир подводной лодки, и решил во что бы то ни стало здесь добиться успеха.

Выезжая навстречу океанскому пароходу, он чувствовал в своем сердце необычайный прилив силы и бодрости. «Я им покажу, как иметь дело с фон Гольбе», — подумал он, смотря в даль и представляя в своем воображении огромный пловучий город, наполненный тысячами мужчин, женщин и детей…

Потом он вспомнил Мэг… Вспомнил, как обещал вернуться к ней героем и победителем. Усмехнулся гордой и самоуверенной улыбкой и прошептал: «Ты скоро услышишь обо мне, Мэг».

Потом он стал думать о мистере Джерсее. Старик обещал дать за дочерью завидное приданое, а после смерти все его миллионное дело должно перейти в его, фон Гольбе, руки: он не будет скрывать перед собой, что эта перспектива сыграла одну из главных ролей в его стремлении жениться на молодой девушке.

Конечно, он любит Мэг, но все же, если бы не богатство мистера Джерсея, он не женился бы на ней…

Немного погодя, он спустился вниз, в маленькую каютку. Здесь его помощник и механик пили чай.

— Ну, как на поверхности? — спросил помощник.

— Пока лишь вода кругом, — отвечал фон Гольбе, присаживаясь к столу.

— Ничего, — проговорил, усмехаясь, механик, — скоро и кроме воды будет еще кое-что кругом…

Поговорив потом о войне, заговорили о женщинах. Оказалось, что у механика и у помощника фон Гольбе тоже были невесты, оставшиеся в Берлине.

— Как пустим ко дну английский пароходик, так я и в отпуск, хоть ненадолго, попрошусь к своей милой, — проговорил помощник фон Гольбе, — вот уж тогда похвастаюсь ей.

— Я тоже тогда к своей Герте поеду, — проговорил механик и потом, обратясь к фон Гольбе, спросил:

— А вы?

— Моя невеста далеко, — проговорил, гордо усмехнувшись, фон Гольбе.

— Где же она? — спросил механик.

— Она в Америке, — и потом добавил: — Она дочь известного нью-йоркского богача Джерсея.

На лицах помощника и механика выразилось почтение и зависть. Несколько мгновений оба молчали, потом помощник, чуть усмехнувшись, проговорил:

— А что, если кто-нибудь из знакомых вашей невесты будет ехать на этом пароходе?

Фон Гольбе пожал плечами.

— А мне какое до этого дело? Пусть и они испытают силу немецкого оружия.

Потом он рассказал им, как познакомился в Италии перед войной с Мэг и как чудесно провел с ней там время, но началась война, и нужно было спешить в Германию.

Прощаясь с молодой девушкой, он обещал приехать к ней в Америку после войны увешанным орденами героем.

— Что она вам пишет последнее время из Америки? Каково там теперь отношение к Германии?

— После своего назначения в подводный флот я с большим трудом получаю от нее письма и многие из них совсем не доходят до меня, — отвечал фон Гольбе.

Немного погодя он пошел в свою каюту отдохнуть. Здесь он опять думал о Мэг и о том, что через несколько дней она услышит о его подвиге, потом думал, как по окончании войны женится на ней и заживет богатой и беспечной жизнью…

Рано утром его разбудил помощник.

— Вставайте скорее, показался пароход, — проговорил он.

Фон Гольбе быстро вскочил с койки и бросился к перископу. Вдали дымил трубами, приближаясь, громадный океанский пароход.

«Ну, теперь только бы удачно попасть в него и тогда я — герой», — подумал фон Гольбе, и сердце его забилось быстрыми радостными ударами…