Когда раздался беспомощный стон и соседка Ады отошла подобрать что-то с пола, темный увидел, кого держал хмурый неизвестный.

— А это еще кто? — задал вопрос Дамас, сначала не поверив своим глазам. Но не стал долго ждать ответа, стремительно пересекая разделявшее его расстояние до вымокшей троицы.

Адептка Нарко ответила на его вопрос, прижимая к себе мокрую косу, но он его даже не услышал. От накатившей ярости на время заложило уши. "Что эта бессовестная девчонка себе позволяет? Бросается в объятия к незнакомым парням, будучи невестой его отца", — пронеслись в голове жалящие мысли. — "Интересно, что сделал бы Эрнест дер Килен, увидев, как его избранница, не боясь быть застигнутой на горяченьком, прижимается к чужому для нее мужчине?" И как назло намокшее темное платье бесстыдно обрисовывало часто вздымающуюся грудь девушки. У темного сразу заныли руки, когда он вспомнил их приятную тяжесть.

Но когда взгляд синих глаз наткнулся на бледное лицо девушки с двумя яркими чахоточными пятнами на щеках, всю злость словно водой смыло, оставляя после одно лишь беспокойство за ее здоровье. Но темный на всякий случай положил свою ладонь на лоб дриады, чтобы удостовериться, что перед ним не разыгрывают спектакль, дабы избежать завтрашнего наказания.

Нереально бледный лоб, казалось, обжег его руку. Только усилием воли Дамас не стал сразу отдергивать ладонь, чтобы убедиться, что с нее не сползла кожа и не покрылась уродливыми волдырями. Да и уголки красивых и таких мягких губ лесной нимфы чуть дрогнули в признательной улыбке, приклеивая его ладонь к пылающему лбу.

Когда подруга бедняжки, удерживающая тяжелую мокрую косу девушки, скомандовала незнакомцу следовать за ней, в темном проснулось доселе незнакомое ему чувство — ревность. Он, сам того не осознавая, причислил невесту отца к своей собственности и поэтому попытался отобрать ее у парня, но ничего не вышло. А тот еще, словно насмехаясь над Дамасом, четко дал понять, что симпатизирует адептке Дри. Вновь нахлынула ярость, но не зря Дамас дер Килен считался самым лучшим в военном университете. Его выдержке мог бы позавидовать любой светлый.

Дамас настоял бы на своем, но бросив один взгляд на дриаду, он, сжав кулаки, направился сопровождать троицу, зорко следя за незнакомцем. Не хватало, чтобы блохастый оборотень воспользовался беспомощностью девушки и облапил ее. О том, что он уже мог это сделать, Дамасу думать не хотелось.

Проследив за тем, как оборотень бережно укладывает свою ношу на постель, темный мысленно вписал в свой список еще одного врага.

"Вот узнаю имя этого выскочки, а также все его подноготную и устрою ему сладкую жизнь", — подумал темный адепт, — "чтобы неповадно было на чужих невест заглядываться"

О том, что увиденное Дамас может использовать против дриады, он почему-то старался не думать. Видимо, решил, что не для того он так долго продумывал план, чтобы от него можно было так легко отказаться.

— Я дала ей зелье от простуды и жаропонижающее, — выйдя из комнаты, отчиталась подруга больной. И, посмотрев с теплотой на оборотня, добавила: — Спасибо, Макс, за помощь. Встретимся завтра, как договаривались.

— Хорошо, — кивнул незнакомец, сверкнув золотистыми глазами. Отлепился от стены, которую подпирал последние полчаса и, развернувшись к выходу, спросил: — Если понадобится помощь, свяжешься со мной?

— Конечно, — кивнула соседка невесты отца и, одарив темного недовольным взглядом, сказала сквозь зубы: — А тебе что надо?

— Переживаю за адептку Дри, — не спеша уходить и продолжая смотреть на оборотня, ответил Дамас. — А еще есть разговор.

— Ада не в состоянии сейчас разговаривать, — недоуменно уставилась на него брюнетка.

— А я не с ней хотел побеседовать, — криво ухмыляясь, ответил темный.

Если бы Дамас не продолжал пристально наблюдать за незнакомцем, то не заметил бы на его лице чуть приподнятые брови. Он словно спрашивал, нужна ли помощь девушке с настырным адептом. Но соседка больной ответила отказом, так что спустя несколько секунд Дамас с задумчивым видом рассматривал его широкую спину.

— Знаешь, Дамас, я жутко устала и промокла, — попыталась девушка отвязаться от разговора, — а мне еще всю ночь не спать, присматривая за Адой.

— Ничего страшного, — заталкивая девушку в комнату и закрывая ее на ключ, чтобы некоторые хвостатые не смогли помешать беседе, заверил девушку Дамас, — мы можем поговорить пока ты переодеваешься и отдыхаешь. Я даже отвернусь.

— Наглец, — воскликнула девушка, — я закричу.

— Если других адептов не жалко, то пощади хотя бы свою больную подругу, — подходя к дриаде и усаживаясь на кровать рядом, нахально заявил незваный гость. А, положив ладонь на лоб лесной нимфы, небрежно обронил: — Кричи, если хочешь, я установил полог тишины на комнату.

— Что тебе надо? — задала "любимый" вопрос темного девушка.

— Хочу знать, что произошло, — убирая руки и поворачиваясь лицом к собеседнице, холодно ответил адепт.

— Хорошо, — сдалась Фелис, — только переоденусь.

И, достав сухое платье из шкафа, направилась в ванную комнату, громко предупреждая:

— Только не смей распускать руки пока меня не будет. Иначе я пожалуюсь директору де Варгасу.

— Даже не думал, — тихо пробормотал парень, нежно убирая мокрую прядку волос с бледного лба. Оглянулся на закрытую дверь и, убедившись, что баньши не спешит наброситься на него с кулаками, едва касаясь, обвел большим пальцем контур потрескавшихся губ девушки. Затем простер руку и провел ею над всем телом дриады. Ощутив горячую пульсацию на ее правой руке в месте сгиба локтя, он недоуменно нахмурился.

А когда соседка девушки вернулась из ванной, застала совершенно невероятную картину. Темный стянул с больной одеяло, задрал рукав тонкой кружевной сорочки и, уткнувшись в руку девушки, обнюхивал и облизывал ее локоть.

— Что тут происходит? — решительно пресекая комнату, взвилась Фелис.

— Мне тоже интересно, — разгибаясь и отпуская руку дриады, спокойно ответил Дамас. А когда он повернулся к собеседнице и посмотрел на нее колющим взглядом льдисто-синих глаз, она резко остановилась, не дойдя до парочки нескольких шагов, и едва поборола в себе желание бежать от адепта подальше. — Ты сказала, что она промокла и простудилась. Но как ты тогда объяснишь мне вот это?

И он протянул безвольную руку больной в сторону, где на бледной мраморной коже ярким пятном выделялась небольшая, размером с горошину, дырочка с воспаленными краями.

— Не знаю, — честно призналась адептка Нарко, подходя ближе и, сдвинув брови, рассматривая рану. Потом обеспокоенно посмотрела на собеседника и с тревогой спросила: — А ты как считаешь, что это?

— Это яд, — хмурясь и разглядывая адептку Нарко с подозрением, ответил темный, — только какой именно я не знаю. И мне очень интересно, кто отравил Аду?

— Понятия не имею, — заявила брюнетка, смотря на собеседника честными зелеными глазами. — Они с Максом гуляли по оранжерее, где у Ады находятся экспериментальные образцы растений, в том числе и ядовитых. Она вполне могла уколоться по неосторожности.

— Лесная нимфа и по неосторожности? — зло прищурившись, едко спросил Дамас.

— Это всего лишь мое предположение, — сложив руки на внушительной груди, заявила девушка. — Меня с ними не было. Так что я даже не представляю, что там могло произойти.

— Хочу услышать все, что ты знаешь, — потребовал темный, — пока мы ждем целителя, которого я вызвал пару минут назад.

И, резко встав, адепт направился открывать закрытые им двери, чтобы господину Лунавиэлю ничего не мешало сразу же приступить к осмотру больной.

Когда целитель, стукнув пару раз, вошел в комнату девушек, Дамас уже знал, что соседка дриады ничего не знает или не хочет говорить о произошедшем. Но, исходя из рассказа девушки, темный отлично понимал, кто может быть отравителем. Поэтому он решил — сначала удостоверится, что с больной все в порядке, а уже потом будет выяснять подноготную оборотня. И если понадобится, лично с ним поговорит, раз и навсегда вычеркивая его из жизни лесной нимфы.