Шейла закашлялась и открыла глаза.

— Только не бей! — попятился Кларенс. — Крайняя необходимость!

— Не буду. Лучше помоги встать, — десантница протянула руку и с трудом поднялась на ноги.

— Идти можешь?

— Ты уж меня совсем не держи за слабака! — окрысилась Шейла.

Хантер махнул рукой и потопал на дорогу. Сзади, немного пошатываясь, брела десантница, на ее руку опиралась Дана. Пройдя несколько километров, Кларенс достал коммуникатор, связался с лейтенантом Боуденом и вызвал челнок. Когда он закончил, Шейла схватила пилота за плечо:

— Хантер! Куда мы денем…

— …нашу Чикититу? Разумеется, возьмем к себе. У меня и в мыслях не было иного.

Десантница просияла:

— Значит, в тебе есть что-то человеческое.

Кларенс почесал в затылке разрядником.

— Дана теперь важный свидетель. Ее показания куда более ценны, чем наши с тобой вместе взятые.

— Тьфу на тебя, Хантер! Я и не думала, что ты — такой сухарь!

— И это мне говорит человек абсолютно без чувства юмора, — съехидничал пилот.

— Так ты прикалываешься! — глаза девушки снова заблестели.

— В каждой шутке есть доля… шутки.

Над головой засвистели вихревые двигатели. Челнок неуклюже развернулся, выпустил опоры и пошел на посадку. Через час Хантер, смыв с себя средневековую грязь, заперся в первой попавшейся каюте крейсера «Бодега-бэй», прижал к груди разрядник и уснул.

Челнок шел на посадку. Серые купола сооружений центра разработки вооружений темнели среди желтых барханов планеты-полигона. Посадочные опоры коснулись площадки. Кларенс едва успел выключить двигатели, как Шейла опустила рампу, спрыгнула на бетон и помчалась в потерну. Дана закричала из пассажирского кресла:

— Шейла! Шейла! Ты куда?

Хантер вдавил кнопки сброса ремней и крикнул:

— Сиди пока здесь! Не то и тебе достанется!

Он не помнил, как добежал до кабинета профессора. Рванул дверь и облегченно вздохнул.

Шейла стояла посередине кабинета, гневно сжав кулаки. Долговязый ученый, как обычно, сидел за столом, положив перед собой портативный компьютер. В кресле в углу раскинулся усатый толстяк в строгом костюме.

— Привет, Дасти! Здравствуйте, Трофим Федосеевич, — спокойно сказал Хантер и швырнул на стол флягу-регенератор. — Можете выкинуть свою шарманку. Абсолютно бесполезная штука.

— Почему? — почесал подбородок ученый.

— Потому что она не умеет производить воду! Вы, наверное, забыли, что среднестатистическому человеку нужно не только есть, но и пить? Я чуть не помер, хлебая воду из ручьев!

— Что бы я без тебя делал, Хантер? Разумеется, я немедленно внесу доработки в конструкцию!

— И сделайте смесь немного вкуснее и приятнее, хорошо?

— Вы достали, что я просил? — зашевелился толстяк в кресле.

Шейла повернулась к нему.

— Стоп! — закричал Кларенс, не рискуя, однако, хватать десантницу за руку. Если выйдет из себя, пусть лучше врежет уважаемому чиновнику, чем ему, скромному пилоту.

Десантница отступила на шаг.

— Я сам разберусь, — сказал Хантер и бросил толстяку накопители. Тот сунул маленькие серебристые цилиндры в карман.

— Отлично, — сказал Дасти. — На этом я не смею Вас больше задерживать…

— Зато я смею, — сказал Кларенс. — Знакомьтесь: мистер и миссис Ирвинг.

Пилот достал из походной сумки фотографию в простой пластиковой рамке: седовласый старик обнимал за талию Ирму в легком свободном платье. Во взгляде молодой женщины читались печаль и сострадание, словно жить ее мужу остались считанные часы.

Шейла ахнула:

— Толерант*…

— Именно. Я собираюсь обсудить эту историю на ближайшем заседании Совета…

— Нет, — жестко произнес Дасти. — Тема генетического отбора — строжайшее табу. Тебе хочется выставить себя на посмешище? История Ирвингов — редчайшее исключение. Отдай мне фотографию и забудь обо всем.

У пилота заломило в затылке. Дасти прав. Никто не будет жертвовать интересами всей галактики ради двух человек с исковерканной судьбой.

— Хорошо. Но фотографию я оставлю себе. Она будет напоминать мне о благороднейшем человеке, коммандере звездного флота Ирме Ирвинг. Она спасла планету.

— Откуда ты знаешь? — разом спросили профессор и Дасти.

Кларенс закусил губу. Не стоило болтать лишнего.

— Не просто так у нее в реакторах мышь повесилась. Скорее всего, Ирма сожгла чистую энергию, изменяя орбиту крупного астероида. Иногда они желают большой и чистой гравитационной любви. Но эту тайну Дасти увезет вместе с накопителями.

Пилот открыл дверь и вдруг остановился:

— Чуть не забыл! На планете есть альтернативная жизнь. Возможно, разумная. Дудочник, Поле Истины, ледяные тролли — то, с чем нам пришлось столкнуться. Все в отчете.

— И какие будут рекомендации? — лениво спросил Дасти.

— Санировать, — невозмутимо ответил Кларенс. — То есть, уничтожить, а освободившуюся экологическую нишу занять чем-нибудь безобидным.

Чиновник подскочил в кресле:

— Ты уверен?

— Да. Оставлять все в первозданном виде слишком опасно. Ладно, всем пока.

Кларенс взял десантницу под руку и, громко стуча новыми берцами, зашагал на посадочную площадку. Наверное, Дана скучает в челноке.

— Постой! — встрепенулась девушка. — Что такое Дом Заходящего Солнца?

— Лучше не спрашивай, — ответил пилот. Шейла прижала его к стене.

— Ну-ка, быстро колись! Думаешь, я ничего не знаю про Наташу? Профессор меня вызвал специально, чтобы ты не маялся здесь один…

Шейла обмякла, отпустила Хантера и прикрыла рот рукой:

— Ой… Прости… Ты мне нравишься… Честно… Я ради тебя отказалась от должности пилота…

— Сегодня не наш день — мы оба болтаем лишнее. Ладно, не переживай, верю всякому зверю. Но тебе, ежу, погожу.

— Ты не ответил на вопрос!

Кларенс поморщился:

— Это что-то вроде реабилитационного центра для ветеранов. Острые ощущения помогают им избавиться от последствий стресса.

— Я хочу туда. Или ты считаешь, я не ветеран? Не переживай, я обещаю не убивать Наташу.

Хантер едва сдержал смех. Он забрался в челнок. Дана спала в кресле и чему-то улыбалась.

— Ее придется отправить в интернат… — сказала Шейла. Это не было вопросом.

— Конечно. Девочке придется долго учиться и привыкать к нашим реалиям. Кстати, как ее записать? У них там, похоже, фамилий нет вообще.

— Я давно придумала. Дана Люси Гордон, как же еще?

* толерант — человек, не прошедший по генетическим показаниям стабилизацию организма.

Коммуникатор отчаянно заверещал, разгоняя сладкую утреннюю дремоту. Кларенс оперся ладонью о маленькую грудь Шейлы и приподнялся. Та схватила его за руку, швырнула обратно на койку и недовольно сказала:

— Полегче на поворотах, приятель! Ты меня с подушкой не попутал?

Девушка нашарила вопящую трубку и включила громкую связь:

— Наконец-то откликнулся! — отвратительно радостно сказал профессор Невтриносов. — Зайди в четвертую лабораторию. Ты мне нужен.

— Уж наверное, Вы бы мне не позвонили, если бы не понадобился, — ехидно сказал в трубку Хантер, натягивая брюки. Сунул босые ноги в десантные берцы, накинул на голое тело китель и рванул дверь.

— Да, приятель, — ехидно сказала Шейла. — Твое счастье, что я ниже тебя по званию. Я бы семь шкур с тебя спустила за такое отношение к военной форме.

— Вырежи свое имя на моей руке! — издевательски заорал Хантер и понесся по бетонному коридору. Влетел в четвертую лабораторию и едва не влетел великану-профессору головой в грудь.

— Хантер, смотри, куда прешь! — пробурчал ученый. — Раздевайся! Догола!

— Э… Профессор… Я думал, у Вас нормальная ориентация.