Бескрылый – крылья обретет.

– Знакомо? – вскинул брови Веслав. Соглашаться не хотелось, но сцена, которую мы видели полчаса назад: сложивший крылья, оставшийся в воздухе Эдмус – слишком ясно стояла перед глазами. Пришлось изображать покорный кивок.

– А теперь подключи ло… ну, чувство рифмы, что ли.

Я послушно постаралась подключить хоть что-нибудь, глядя на разрозненные строки. Стихов я не писала никогда, но почему-то их писали все, кто когда-либо пытался за мной ухаживать. Едва ли постоянно повторяющиеся в их опусах созвучия: «люблю – не сплю», «розы – слезы» и «всегда – никогда» претендовали на образчики высокой поэзии, но тем не менее, что такое рифма, я сумела худо-бедно усвоить. Вот. Единственное, что подходит.

Табу завесу тьмы сметет.

Да и по сути тоже. Оставалось выяснить, относится эта часть пророчества к тому бою, который состоялся или к тому, который состоится.

– Возражения против моего предложения есть? – воинственно, но тихо осведомился Веслав. Я с кислой миной обрисовала в воздухе медаль, которую он мог бы себе купить. Действительно, в сложившихся обстоятельствах единственным выходом была его идея.

– Что-нибудь надумали? – окликнул Йехар подозрительно, и я остервенело замотала головой. Веслав забрал блокнот и отправился исправлять эликсир – если его можно было исправить. Я вернулась к остальным. Больше мы не перемолвились не словом. Два варианта, с беспощадной точностью выведенные алхимиком, назойливо крутились в голове.

Это был самый молчаливый мозговой штурм, который я когда-либо видела. Его участники, бездействовали и не издавали ни звука, напряженно глядя в разные стороны. Мыслей не было. Собственно, изначально их не могло быть, если вспомнить те самые варианты. Правда, слабая надежда на то, что после прогулки с Ифирь Эдмуса что-нибудь осенит, еще оставалась…

Но никто не представлял, что его осенит настолько!

Новый полководец влетел в нашу комнату вихрем, и, не тратя времени на приветствия, выпалил:

– Мне нужны крякодуглы и Веслав!

Едва прозвучала эта фраза, мы обернулись с чрезвычайно, но понятно удивленным видом. Веслав, махнув рукой, отчаянно плюнул в недоделанный эликсир и пригнулся, когда колба ожидаемо взорвалась.

– Странное сочетание, – произнес рассудительный Йехар, глядя, как алхимик, чертыхаясь, тушит пожар на многострадальном столе. – Зачем тебе понадобилось первое и второе?

– Что? – Эдмус так запыхался, что все силы вложил в первую фразу и теперь объяснялся жестами. – Я… я просто… я знаю, что мне нужно делать! Я понял, что мне нужно делать, Ольга, ты была права… достучаться…

Что и следовало ожидать. Никто ничего не понял, и все по-прежнему глядят на шута с плохо скрытым беспокойством: не заболел?

– Меня должен услышать Город, – Эдмус отдышался и заговорил спокойнее. – Весь Город, до последнего спирита. Так нужно.

– Но как… – Йехар изобразил сперва недоумение, потом понимание: – ах, вот, зачем крякодуглы! Они ведь отражают звук… как это? В нужном направлении… понятно!

– Рад за тебя, – сварливо отозвался Веслав. – И все же что-то я не понимаю своей роли в этой авантюре.

– Мне нужны твои мозги, – пояснил Эдмус.

– Извини, никак. У меня в них тоже не отпала необходимость. Конечно, могу завещать их тебе после моей смерти, но к тому времени…

Профессиональная склонность к натурализму мышления иногда заводила Веслава не туда.

– В переносном смысле, – Эдмус был само терпение.

– К твоим услугам.

– Понимаешь, мы могли бы просто посадить крякодуглов во всем городе, натыкать их под крыши или на крыши, да хоть и в дома… но что из этого выйдет, да и выйдет ли? Мне почему-то кажется, что получится первозданный хаос. А наши воздушные маги такими чарами не владеют, да и амулетов не запашено – не было необходимости, у нас всё больше магия-то – чтобы что-то утащить, ну или пристукнуть, а вот чтобы звук передать… Нужно как-то рассчитать это все так, чтобы получилась… получилась…

Веслав раздраженно кивнул мне на не до конца потушенный стол, вышел из-за него и направился к Эдмусу так, словно хотел лучше его видеть или слышать. На ходу алхимик искал в карманах мастерки блокнот и карандаш.

– Замкнутая на тебя стеореосистема? – переспросил он, напрочь убив меня знанием таких терминов (это человек, который телевизор в моей квартире за хлебницу принял!). – Невозможно! Без ряда необходимых проверок… с таким количеством переменных… отсутствие гарантии фиксированного положения передатчиков и постоянства звука…

– Веслав, я таких умных слов не понимаю, – честно предупредил Эдмус. – Ты же помнишь, кто я, а? Просто или ты это сможешь сделать и расставить их так, как нужно, – или не сможешь – ну, и тогда…э то не ты нам час назад описывал два сценария? Тогда все пойдет… м-м… по первому.

– Прелестный расклад, но я же не физик! И не спец по акустике, или кто там нужен в таких ситуациях! А это…

– А я-то думал, нам хватит алхимика, который читал Книгу Миров, – самым наивным образом удивился Эдмус. – Нет, я б, конечно, с удовольствием попросил физика или этого… по кусастике, да вот беда – в Городе нет ни единого! Так я подумал, может, ты попробуешь…

Алхимик медленно кивнул и осведомился вдруг осипшим голосом:

– За сутки?

– Ну, думаю, даже меньше, – Эдмус состроил сочувствующе-ехидную гримасу, – как только крякодуглы явятся…

Тут алхимик на время выпал из беседы. И он вовсе не отправился в ступор от новостей, как можно было предположить, – нет, он бросился к столу, на ходу рявкнув мне: «Да потуши ты его уже!» Стоило языкам пламени опасть от моего удара холода – Веслав уже пристроился на том краешке, где не было разбитого стекла и рассыпанных компонентов, и принялся лихорадочно строчить в блокноте. Похоже было на внезапный проблеск вдохновения у поэта, только у поэтов не бывает таких бесстрастных, холодно-отрешенных лиц.

– Подождите, - вдруг тихо попросила Виола. – Постойте-ка… а как же мы… откуда мы возьмем столько крякодуглов?

Столь нелепый вопрос вызвал в наших глазах повторный всплеск изумления:

– Как, откуда? Ты призовешь!

– Как?!

Наверное, вопрос был глобален, но Эдмус ответил конкретно:

– Как Розовая Птица. Она же передала тебе свою силу, а мы слышали ее зов… наверное, и ты сможешь, – он оглядел ее и прибавил: - Хотя пока ты так непохожа на их хозяйку, что крякодуглы от тебя во все стороны разлетятся. Нужно что-нибудь… ну…

– Розовое?! – Виола схватилась с угрожающим видом, но не за арбалет, а за свой непонятный излучатель, и вот это стало уже по-настоящему опасно. – Ты, значит, предлагаешь мне напялить какие-нибудь розовые тряпки и залезть на стену этого вашего Города… и на глазах у всех со стены призывать крякодуглов?

Веслав от стола испустил придавленное фырканье: крик души Виолы пробился и через его математические странствия. Триаморфиня смерила его практически невменяемым взглядом и повернулась к нам.

– Йехар!

– А? – очнулся наш Поводырь. – Пойми, Виола, мы вмешались бы с удовольствием – если бы было иное решение, но… следует ли это разуметь так, что Эдмус не заставляет тебя выполнять все то, о чем ты сказала?

Тут он сам с трудом сдержался от улыбки, но годы рыцарской закалки взяли верх. Эдмус истово замотал головой, не сводя взгляда с излучателя в руке Виолы.

– Нет-нет-нет, я всем даю свободный выбор! Я вот только недавно Веславу говорил: есть первый вариант, есть второй, и…

Виола глубоко, судорожно вздохнула. Когда она заговорила, в голосе прозвучала мольба:

– Но силу получила не я, а пантера…

Уже на последнем слоге голос Виолы увял окончательно. Сообразила очевидное: ведь у Бо способности тоже проявились, так почему не могут проявиться у основной сущности? Бедная триаморфиня сделала последнюю попытку:

– Но у вас в Городе розовый терпеть не могут! Где мы возьмем платье такого цвета?

Все невольно перевели взгляды на алхимика. Тот, не переставая чертить в блокноте какие-то схемы, пробормотал: