– А ты что – когда-то хотел…

Деревья раскачивали висящими на них мхами и роняли нам на голову тяжелые капли. Какой-то зверек с четырьмя рядами зубов кровожадно пискнул и прыгнул, нацелившись на мою куртку, но я автоматически остановила его струей воды из ближайшей лужи. Второй струей, почище, сполоснула куртку. Я так и не решилась ее надеть, и теперь ко всему мне было еще и холодно.

– А я что – похож на самоубийцу? – вскинулся алхимик.

– Нет. Ты похож на убийцу. И не сказать, чтобы на хладнокровного – на маньячного такого, из тех которые с горящими глазами ждут в темном переулке…

Хоть словесно – и то отыграюсь. Тон Эдмуса на Веслава действовал безотказно: тот перекосился тут же.

– Вот спасибочки на добром слове. Но в ванной я себе вен не резал. Кстати, вредное и бесполезное занятие: кровь – такая штука ценная, а они ее в воду… Так о чем я? В общем, это было для дела.

– Книга Миров, да?

Он скривился еще больше, как будто надеялся, что я так и не угадаю. Уголок рта начал дергаться, мешая произносить слова.

– Они хоть затянутся? – спросила я опять.

– Шрамы от Книги Миров не затягиваются до смерти, – ответил алхимик, досадливо махнув рукой. – Насчет следующего урока я подумаю.

То есть, у кошмара еще будет продолжение. Может, еще спасибо ему сказать, за то, что вместо тренировочного манекена использовал себя, а не усыпил Бо? Ну, ничего, он у меня дождется. Вспомню свое детсадовское прошлое: наябедничаю по полной! И не Эдмусу, а сразу Йехару. Пусть прекращает эти ненужные педагогические устремления.

В лагере все было обычно, не считая приятной перемены в Бо. На ее месте, разбираясь с арбалетом, сидела Виола. Кроме арбалета, перед ней еще лежало оружие, похожее на детский игрушечный водяной пистолетик. Виола задумчиво соизмеряла глазами одно и другое, как бы соображая, чему нужно отдать предпочтение.

Йехар нас, видно, ждал, потому что сразу подошел ко мне.

– Ольга! Нам нужно, чтобы ты дала нам один… м-м… хозяйственный совет.

От меня требовалось определить съедобность очередного трофея рыцаря. На этот раз принесенная мясная экзотика выглядела как попытка скрещивания двух самых поразительных млекопитающих Австралии: утконоса и ехидны. Комплект дополнялся невероятным количеством зубов, почему в этом мире все такое зубастое-то, не понимаю? Начиная с того же Эдмуса…

– Если честно, я… э-э… не думаю, что это можно есть.

– Я сам так не думаю, - шепотом признался Йехар. – Что с тобой такое, Оля? Ты выглядишь такой обессиленной. Это из-за него?

Местоимение, произнесенное с таким выражением, можно было отнести только к одному члену команды. Вот и повод. Я даже успела состроить возмущенное лицо – в самый раз для начала печальной повести о коварстве алхимика, как вдруг поняла, что сказанное ничего не изменит. В лучшем случае Йехар согласится с мнением Веслава, но предложит в качестве тренировочного материала себя. В худшем – он запретит алхимику проводить мое обучение, но разве тот лазеек не найдет? Начнет, к примеру, местных лесорубов отлавливать и притаскивать с участливым лицом – мол, глядите, ай-яй, поранился, Ольга, не поможешь? Я злобно покосилась в сторону Веслава, который раскладывал вокруг себя какие-то травы, ухмыляясь гнуснейшим образом.

– Да по лесу долго ползали, – медленно сказала я, глядя в честные глаза странника. – Знаешь, в такую чащу забрались… я думала, как минимум кто-то один точно не вернется.

И поймать меня на лжи Йехар не может, потому что я даже не совсем лгу. Так – не договариваю.

– Да, и еще придется сходить, наверное… не раз. Знаешь, травы нужные… долго искать надо…

Ухмылка Веслава стала еще гнуснее, хотя он при всем желании не мог слышать моих слов. Йехар нахмурился – видно, уловил что-то не то, но тут его трофей встряхнулся, перевернулся на брюхо, брезгливо гребнул в нашу сторону когтистой лапой и закопался в землю. Йехар, попытавшийся его удержать, вытащил из норы только собственную руку, непонятно чем, а главное, каким образом укушенную. Размышления над этой проблемой мирового зла отвлекли рыцаря как раз на то время, за которое я убралась от него подальше.

Дни перестали быть скучными и серыми. Нет, мы все еще брели в том самом направлении, где я уже не надеялась ничего отыскать, а с неба все так же моросило, но для меня теперь появилось хоть какое-то разнообразие в деятельности.

Во-первых, на консилиуме Дружины было принято решение, что я уже здорова, а значит, могу участвовать в общих полезных промыслах. Несколько дней наряду с другими мне приходилось добывать себе пищу. Это было не слишком удобно, потому что все мои старания и взывания к реке, как ни крути, переводились примерно так: «Пода-а-айте что-нибудь на пропитание!» Река подавала, но крайне неравномерно. Как-то мы получили целый обед из исключительно вкусной рыбы, а потом три дня к ряду мне выпадали какие-то водоросли с лягушками напополам. Эдмус, правда, не находил особенной разницы, ел все и благодарил исправно.

С ним было связано мое «во-вторых». Память на карты у бывшего шута была плохой, но он припомнил, что неподалеку начинаются края, где особенно часто появляются инквизиторы и охотники на ведьм, так что здесь нужно соблюдать особенную осторожность. Он и начал ее соблюдать, вылетая потихоньку на разведки и стараясь держаться в небе все дольше и дольше. Крылья спирита держали его лучше день ото дня, и он пропадал чуть ли не сутками напролет. Возвращался, только чтобы отдать случайно пойманную добычу или слопать то, что наловила я.

Третье место, но не по значимости, делили между собою Веслав и мое обучение. Продолжать его удавалось без труда: мы по-прежнему мерзли, все эликсиры расходились со страшной скоростью, так что ускользать в лес якобы за травами получалось легко.

За две недели, которые проползли после первого урока, я овладела способностью исцелять на довольно приличном уровне, но издергалась сверх всяких мер. С алхимиком иначе было невозможно. Во-первых, я никак не могла отследить маршрут, по которому он меня тащил, и понятия не имела о том, как выбраться обратно, если, скажем, я слегка оплошаю с целением. Во-вторых, от алхимика можно было ожидать всего. В этом я убедилась на втором уроке, когда справилась из рук вон плохо, – недостаток стресса – а заживляющего или кроветвора у Веслава действительно не оказалось. В-третьих, алхимик обладал уж очень своеобразным чувством юмора.

– Завтра отрабатываем тяжелые переломы и сотрясения головного мозга, – небрежно бросал он по пути с очередного «занятия», и мое воображение тут же принималось строить жуткие картины завтрашнего дня.

– Весл…может, не надо? Все-таки я могу и не справиться, а ты ж у нас незаменимый…

– Кто тебе сказал, что на мне отрабатываем?

Засим он собирал лоб складочкой и делал вид, что подбирает среди коллег подходящую кандидатуру. И понять, шутит он или говорит серьезно, я не могла до следующего дня.

Как Веслав в перерывах умудрялся пополнять запасы трав – об этом я вообще старалась не думать. Иногда мне казалось, что энергии в нем больше, чем в Эдмусе. Он еще и в селениях (на нашем пути таких оказалось два) ухитрялся отыскивать больных и притаскивать к ним меня, как дипломированного доктора. Неизвестно, какие аргументы приводил при этом семьям заболевших, но обвинений в колдовстве я не услышала ни разу. Несмотря на то, что справилась.

Хотя случаи были мелочные – от больного живота у ребенка до тяжелого похмелья у жены старосты.

– Пятерочка? – с надеждой осведомилась я после очередного урока в лесу. На сей раз мы экспериментировали с колотыми ранами, на руке Веслава не осталось ничего, кроме «вечных» рубцов.

– Крепкий трояк, – констатировал алхимик. – Ты теряешь энергии уже меньше, усвоила, как целить, но это все мелочи. Каждый раз у тебя остаются даже силы в запасе, потому что условия – лучше некуда.

Тут он малость преувеличил. Мокрый лес. Кровь под ногами – как ни быстро я спохватилась, а все же натекло. Это что он условиями называет?