- Но как же... Меня правда выручили, починили руки...

- Ага, и поставили рабский имплант, чтобы ты круглые сутки вкалывал на полях, пока не сдохнешь.

- Ччто?..

- А ты не из сообразительных, смотрю. Пошевели извилинами. Тебя не смущают твои реакции? Ты в другом мире, причем капец каком странном. Мутанты, неведомая хрень повсюду, твориться невесть что. В тебя напихали кучу непонятных хреновин, толком не объяснив, что это и за чем. И ты после этого спокойно пошел пропалывать уродские кактусы. Потом пошел в этот поход - сам не зная зачем. Зачем, ну? Тебе хоть пообещали за это что-то? Нет? Ахаха. Тупица. Ладно, бывай, мясо. Пора мне.

Крыс вогнал себе в ногу инъекцию знакомой зеленой жидкости, поправил амуницию и направился к выходу.

С каждым шагом бывшего спутника в душе Павла нарастала волна паники. Он изо всех сил держался, не позволяя себе раскисать, не позволяя мыслям о безнадежности своего положения проникнуть себе в голову. Он сделал все, что от него зависело в этой отчаянной ситуации – выжил, нашел укрытие, дожидался помощи. Шансы на прибытие этой помощи были весьма неплохи – отряд бессмертных сверхчеловеков, способных выжить с оторванной головой, казался достаточно сильным, чтобы выжить и продолжить поход в гораздо более печальных обстоятельствах, в которых они оказались.

В то же время сам Павел, как единственный человек, способный указать на цель их похода, обладал большой ценностью и несомненно на его поиски будут брошено максимум усилий.

Не паникуем, не привлекаем внимания, ждем спасения.

Отличный план.

Когда Павел узнал пробравшегося в его убежище Крыса, он с облегчением решил, что ожидаемая им помощь уже здесь. Сейчас ему вколют очередное чудодейственное снадобье, нога перестанет болеть и заживет на глазах, и все снова будет хорошо.

Павел расслабился, поверив визитеру, потерял тот боевой настрой, с которым жил последние несколько часов. Вот только он ошибся – и поплатится за это. Крыс растоптал все его надежды и ожидания. Отряд разбит, его остатки в панике отступают, спасая свои жизни. Никому больше не нужен несчастный «компас» - никому, кроме себя. Вот только что он может?

- Стой! – крикнул Павел в удаляющуюся спину. – Я же не выберусь сам! Я даже не знаю куда идти!

Вообще-то, знание направления ничем бы ему не помогло – он сомневался в своей способности выбраться обратно к городу даже на двух ногах, а уж на одной…

Подхлестываемое страхом сознание пыталось найти хоть какую-то возможность. Остановить мутанта, выпросить у него хоть что-нибудь, ничего для него не стоящее. Завязать разговор, заболтать, а там, быть может…

Вот только это не сработало. Крыс пригнулся и собрался нырнуть в земляной лаз.

Неужели он так и останется лежать в этой дыре, гадая, от чего сдохнет – от голода, заражения крови или зубов местных хищников? Как же глупо, нелепо, жалко!

- Это нечестно! – отчаянно крикнул Павел. – У меня нет ни шанса!

Крыс, почти полностью скрывшийся в норе, замер. Помедлил несколько секунд и вылез обратно.

Его задумчивый взгляд внимательно осмотрел лежащее у стены тело – от лица, искривленного в жалкой гримасе, до неестественно изогнутой ноги.

- Шанс? – задумчиво пробормотал он. – Хорошо. Будет тебе шанс. Я скоро вернусь, не уходи никуда.

Криво улыбнувшись, наемник снова нырнул в лаз. Павел глядел ему вслед, стараясь удержать крохотную искорку надежды, которая зажглась у него в голове. Именно она не давала мутным темным волнам страха окончательно захлестнуть его.

- Он вернется, - сказал Павел сам себе, стараясь, чтобы звучало хоть чуточку убедительно. – В конце концов, он же так сказал. Мог бы просто молча уйти, ведь так?

Сколько отсутствовал Крыс, Павел не знал – снова провалился в нервную полудрему.

Вновь его вернул в сознание шорох со стороны входа. Но на этот раз были подозрения, кто это может быть. К счастью, они оправдались. Мутант с трудом протиснулся через лаз, волоча за собой нечто бесформенное. При ближайшем рассмотрении это оказалась тушка зверя размером с собаку. Выглядела она премерзко, будто облитая кислотой. Впрочем, это была отличительная особенность почти всех местных обитателей.

Крыс устроился на старом месте, подтащил к себе поближе свой трофей и принялся извлекать из сумки различные колюще-режущие инструменты.

- Ты не думай, что разжалобил там меня, или что, - внезапно заговорил хмурый мутант, не отрываясь от своего занятия. – Пока время есть, расскажу тебе кое-что.

Сейчас у нас в городе творится какая-то ересь. Все больше болтовни и все меньше дела. Народ расслабился, решил, что им ничего не угрожает, и можно начинать жиреть. В идеале они хотят совсем ничего не делать и жить козырно. Для этого берут новичков и запрягают их на пахоту. Естественно, все якобы из лучших побуждений, да.

Крыс расставил вокруг несколько фонариков, ярко осветивших тушку зверька, и принялся быстро ее потрошить. Было заметно, что дело это ему знакомо не понаслышке. В движениях мутанта прослеживался опыт и профессионализм хирурга. Или мясника.

- Да, раньше новички дохли пачками. Часть вскрывалась, часть спивалась. Многие уходили с концами в джунгли. Дай бог, из десятка первые полгода проживал один.

Сейчас, казалось бы, с этим получше. Разработанный живорезами имплант подавляет остроту ощущений, не дает дурить. Новички спокойно адаптируются и идут пахать на поля.

Но есть один нюанс. Тот единственный, продержавшийся первые полгода, был бойцом. Во всех смыслах. Там играл естественный отбор, жестокий, но чертовский эффективный. Этот боец постоянно рос, преодолевал себя. Он не мог себе представить – как это, просто сидеть без дела? Именно из таких сейчас состоят все топовые команды.

Что же мы имеем по результатам новой политики? А я тебе скажу, что. Из прошлой волны на настоящий момент в живых осталось процентов пятнадцать-двадцать. По большому счету, не слишком-то большое отличие, правда? А знаешь, что они из себя представляют? Тупые, безвольные, оскотинившиеся твари. Они по-прежнему целыми днями ползают по плантациям тупых кактусов и периодически дохнут от атак тварей, которых опасными-то не назвать. Земная собака и то опаснее.

Крыс вырезал что-то во внутренностях своей жертвы и принялся шаманить над окровавленным куском, поливая его чем-то из разноцветных бутыльков.

- Мне плевать по большому счету и на Полковника, и на его прихлебателей, и на его рабов. Единственное, бесит, что они не дают никому выбора. В конце концов, решать, сдохнуть ему или жить дальше – и как жить – каждый должен решать сам. Ты попросил шанс – я дам тебе шанс. Достану ту хрень, которая туманит тебе мозги, и поставлю вот это. – Крыс кивнул на ошметок плоти, который продолжал истязать.

- Что это?

- Твой «друг» Алекс хвастался тебе своей игрушкой? Это, конечно, не А-класс, и даже не С, но что-то вроде. Главное, что эта штука хочет жить и стать сильнее. Это ее смысл существования, так сказать. Если ты хочешь того же – вы сработаетесь.

Сам момент операции Павел плохо запомнил. Вот Крыс приближается к нему со шприцом в руках, укол в шею – а дальше все как в тумане. Приглушенная боль в шее, разраженное бормотание «хирурга»:

- Конечно, лучше бы поставить его тебе в черепушку, но, боюсь, я не настолько хорош. Тем более в таких условиях…

Все закончилось удивительно быстро – или ему так показалось. В голове Павла прояснилось, и он увидел Крыса, заканчивающего сгребать фонари обратно в сумку.

Повязка на шее довольно ощутимо давила на горло, и у него не сразу получилось заговорить:

- Ч… что дальше?

- А дальше я пойду по своим делам, а ты останешься здесь налаживать отношения со своим новым… хмм… другом. Или питомцем. Как договоритесь.

- А…

- На этом все. Ты хотел шанс – ты получил шанс. И не корчи рожу – мне в свое время и того не предложили.

Крыс нырнул в лаз и исчез. Павел привстал и отполз на старое место – к стене.