А на мысу слева по борту мы с дружком висели два часа на одном месте, не в силах справиться с ветром. На той стороне бухты сломалась «Москва», и нам пришлось всю ночь веслить через всю бухту. Когда до берега осталось метров двадцать, нас стал испытывать на прочность ветер с берега. Он стал дуть со скоростью, равной нашей. Дул он ровно и противно, не давая расслабиться, но и не унося нас в бухту. Через пару часов он сжалился и утих на несколько секунд, этого хватило, чтобы преодолеть оставшиеся метры.

Здесь есть, что вспомнить, приключений было достаточно. Вообще-то приехал не за воспоминаниями.

«Вот эта улица, вот этот дом, вот эта девушка…» Мы жили по соседству, но ни разу не встретились. Нас разделяла одна автобусная остановка. Пять лет мы ездили в одном автобусе из Сероглазки в город и ни разу не увиделись. Даже увидев мельком, я бы ее запомнил.

Однако с девушкой могут быть неувязочки. Скорей всего, на звонок выйдет мама девушки и прид ется что-то сочинять, чтобы причина увидеть мужнюю жену была достат очно веской. А с фантазией у меня не очень. Отставить разговоры, вперед и вверх, точно вверх, на второй этаж.

Жмем на кнопочку звонка. Шаги за дверью быстрые, пружинистые, не мамины. Дверь распахивается, и на пороге… Она. Нет, год начался удачно.

Хабаровск славится беспорядком в аэропорту, но таким он  предстал впервые. Люди лежали, сидели, спали на полу, даже на площадках над входом, на лестницах, за стойками. Между сидящими и лежащими сфор мировалось два потока, идущих в противоположных направлениях. Выйти из них, не наступив на кого-нибудь, довольно трудно. Давка, толкотня, ругань. Дежурные ведут регистрацию, перешагивая через человеческие тела.

Очередь у транзитной кассы вытянулась с загибом влево. Впереди женщина лет тридцати, довольно миловидная, невысокого роста, также из Петропавловска.

– Вы уже получили багаж? – удивилась она.

– Только что.

– Как же я прослушала? Пожалуйста, скажите, что я стою перед вами, я сейчас сбегаю за своим.

– Вы почти не продвинулись, – констатировала она, появляясь из толпы с объемистой сумкой.

– Насколько я понял, здесь две очереди с обеих сторон, и берет та, у которой больше масса.

Минут через пять она пришла к такому же выводу.

– Надо сходить к дежурному милиционеру, – решает пассажирка.

– Он скажет: наводите порядок сами.

– Что же делать? – вопрос более для раздумья, чем от отчаяния. – Товарищ, почему вы берете, ведь очередь отсюда? – Она явно имеет опыт работы с людьми, ни нотки визгливости, уверенный голос, заставший преступника на месте. Товарищ сунул билет в кассу и пыт ается оправдаться.

Очередь возмущенно зашумела. Особенно волнуются братья армяне, стоящие к окошку близко, но безрезультатно. Революционная ситуация назрела. Можно попробовать отрезать одну очередь от другой по принципу «наводите порядок сами». Надо втиснуться между этим товарищем и остальным левым крылом очереди.

– Остальные в эту очередь, – жест рукой в сторону правого крыла.

Левая очередь молчит, ну и слава богу. Соотношение сил явно неравное.

– Пропустите только меня, мне очень надо, – невзрачная девушка смотрит с мольбой в глазах. Если ее пропустить, то может взорваться все левое крыло, потому что надо всем без исключения. Она – крайняя, надо ее не видеть и не слышать. Минут через пятнадцать очередь формируется в одну справа, моя спина довольно надежно защищает окно от инородного вторжения. Еще через полчаса моя союзница отходит от кассы и наступает моя очередь протянуть билет.

На улице толкучки нет, но есть мороз, который и создал эту толчею в аэровокзале. Пассажирка-союзница приводит себя в порядок у выхода после прорыва сквозь вокзал. Когда она поправляла шапочку, то показала, что она блондинка, а что личико круглое и миловидное, видно было еще в Петр опавловске невооруженным глазом. Характер она уже показала и теперь демонстрирует свою обворожительную улыбку.

– Тамара.

Против улыбок, тем более таких очаровательных, у мужчин оружия нет.

– Петр.

– Куда вы летите?

– В Иркутск.

– Ирония судьбы, я тоже. Завтра в десять вечера.

– Завтра, но в восемь утра.

Улыбка мгновенно исчезла.

– Я же перед вами подавала билет!

– Алогизм судьбы. Впрочем, нам сказочно повезло. Мужчина перед нами возмущался, что ему дали на Иркутск на восьмое. А сегодня только второе. Теперь наш путь в камеру хранения?

– Да, – улыбка снова украсила, ее, – а потом в гостиницу.

Разумеется, здесь уже все забито.

– Вместе у нас неплохо получается. Продолжим дуэтом?

– С удовольствием.

В камере хранения мы встали за девушкой, полчаса назад умолявшей ее пропустить.

– А я сдала билет, поеду поездом, – протянула она плаксиво и стала еще более несчастной.

Автобус довез нас по сияющему огнями Хабаровску до центральной гостиницы.

– Повезет ли нам с местами? – гадала Тамара, доставая документы из сумочки.

– Должно. Если начало везти, то до конца дня будет удача.

Правило не подвело. Дежурная без разговоров взяла паспорта и оформила места в двухместных номерах с разницей на этаж.

– Я предлагаю кино и по дороге столовую.

– Обычно мужчины предлагают ресторан.

– Стало быть, к их числу я не принадлежу. Не пью, не курю, да и денег – шибко не пошикуешь.

– Не пьешь даже шампанское?

– Даже пиво.

Она посмотрела на своего сопровождающего с сомнением и сожалением.

– Ну что ж, через полчаса буду здесь.

Проще ей было сказать: «На безрыбье и рак – рыба».

– А какое кино? – спрашивает Тамара, появившись в назначенное время.

– Посмотрим, что будет. На месте выберем.

Она уже настроилась на рака и признаков разочарования больше не показывала. Перед афишами мы простояли недолго.

– Все это я уже видела, кроме «Розы для господина прокурора».

– Зал хроники. Пошли за билетами?

– Пойдем. Ты раньше был в Хабаровске?

– В основном проездом. Один раз застрял на двадцать дней – оформлял пропуск.

– Я только проездом. Остается только прогуляться.

– Я с удовольствием смотрю на людей, особенно в незнакомых городах. Интересно угадывать, кто есть кто и что.

– Что-то я не видела, чтобы на кого-нибудь смотрел.

– Угловым зрением.

– А когда ты увидел меня?

– В Петропавловске перед посадкой.

– И что ты обо мне скажешь?

– Летишь на сессию в Иркутск, замужем, тридцать два года, заводила всех дел в коллективе.

У нее снова возникло чувство уважения к своему спутнику.

– Почему студентка?

– Билет со скидкой, видел, когда подавала в окошечко.

– Замужем, потому что кольцо на правой. Но ведь я могла надеть и просто так.

– Выражение глаз не заменишь. Одинокие смотрят на мужчин очень печально.

– Остальное все правильно, староста в группе.

– Видно по поведению в очереди. Нам пора поворачивать, пока дойдем, останется пять минут.

Фильм чудесный, к такому выводу мы пришли единодушно. Пока воз вращались до гостиницы, Тамара рассказала, что она работает учителем музыки.

– Всю жизнь мечтаю научиться играть на аккордеоне, никак времени не выберу.

– Ты идеальный муж, – сделала она вывод, когда мы подходили к гостинице.

– Так считают все женщины, кроме моей жены.

– Это был чудесный вечер, – задумчиво произнесла она, когда мы прощались на лестничной площадке. – Жаль, что у меня нет будильника, хотя бы сломанного.

На следующее утро фортуна повернулась другой стороной. Все началось с регистрации. Когда осталось человек двадцать, дежурная объявила:

– Товарищи пассажиры, с этого рейса вас снимают и передвигают на следующий, который уходит через три часа. Нам необходимо отправить группу иностранных туристов.

Очередь немного пошумела и, видимо, из интернациональных сооб ражений, решила бунт не поднимать.