За следующие несколько секунд произошло что-то непонятное. Трималины уползли под куст, полыхнула яркая вспышка света, Мирком куда-то исчез и Эльвин с Томом, которые изо всех сил тянули его за руки, отлетели на несколько метров. Эльвин – в колючие кусты ласкумуса, Том – за дерево, в заросли ярко-розовых цветов виллаэлов.

– Где он? Где? – Услышала Эльвин слёзную мольбу Эмили, вылезая из кустов и отцепляя от колючек длинные волосы.

– Успокойся. Он перевоплотился в голубя и улетел. – Пытался угомонить Эмили Эдвин. – Мы его найдём. И не вздумай плакать!

Но Эмили уже плакала и, вытирая слёзы, смотрела в небо, где совсем недавно пропал из виду белоснежный голубь.

– Эльвин! – К Эльвин подбежал взъерошенный Том и обеспокоено осмотрел её с ног до головы. – Дорогая, у тебя царапины на лице. (Эльвин поспешно натянула рукава как можно ниже, чтобы спрятать руки, но Том всё заметил). О, Боже! – Воскликнул он в ужасе, хватая её посиневшие от яда трималинов кисти рук. – Ты вся поранилась! Моя бедная. Тебе очень больно? Пойдём отсюда.

– Ещё не легче! – Бушевал Мистер Гриф. – Зачем он полез туда?! Я же говорил, что надо быть осторожней. Лес опасен!

– Мирком не виноват! – Вступилась за него Эльвин. – Не ругайте его, ему и так досталось…

– Ладно. – Гриф был очень недоволен. – Хватит болтать. Надо найти этого болвана. Эдвин, ты можешь сказать где он?

Эдвин медленно огляделся по сторонам.

– Там. – Указал он куда-то вправо. Избранные взволнованно затихли. – Он не может ни идти, ни лететь… Скорее! – Крикнул Эдвин и, ни сказав больше ни слова, побежал на помощь другу.

Остальные не раздумывая кинулись следом. Они бежали недолго. Уже через минуты две или три Эдвин затормозил у огромной, высоченной ели где, практически без сознания, постанывая и держась за голову, лежал бедный Мирком. Все столпились вокруг него. Эдвин присел рядом и жестом попросил остальных держаться в стороне.

– Как ты, дружок? – Спросил он, наклоняясь к белому как полотно Миркому, и заботливо дотрагиваясь до его мокрого от пота лба. Мирком не ответил, только две крупные слезы вытекли из красивых серо-голубых глаз.

Низ его штанов был разодран в клочья. Трималины своими шипами добирались до кожи ног, которая теперь посинела, распухла и покрылась волдырями. Бедный юноша даже не мог пошевелить ногами.

– Дело плохо. – Взволнованно сказал Эдвин, поднимая глаза на Учителя. Эмили всхлипнула и уткнулась в большой носовой платок.

– Нужна крапива. – Лиам присел рядом. – Крапивный отвар очень хорошо помогает.

– Несите его в лагерь. – Приказал Гриф. – Там разберёмся.

– Надо набрать крапивы. – Повторил Лиам.

– У меня есть в шатре. – Сказал Том. – Целый пакет. Я отдам всё, что припас.

– Хорошо, тогда пойдёмте быстрее. – Эдвин наклонился и как пушинку поднял с земли попискивающего Миркома. – Тихо, приятель, – произнёс он мягко, – всё будет хорошо.

– Ну как ты? – Эдвин подложил под голову больного друга мягкий валик. Мирком зажмурил сырые от слёз глаза, но ничего не ответил.

Он лежал на траве возле брёвен и тёмные, тяжёлые тучи, свисая с неба, грозно взирали на его страдания. Скоро должна была разразиться настоящая морвинская гроза и природа, притихнув, смиренно ждала бури.

Пять минут назад Избранные переступили черту, и Мистер Гриф объявил, что до начала грозы запрещает заходить в шатры, есть и сидеть без дела. Исключение сделали только для Тома, которому было позволено зайти к себе и взять из запасов сушёную крапиву, что бы приготовить отвар для Миркома. Лиам сломя голову побежал за водой. Эльвин и Эмили сели в стороне. Они придвинули к себе все собранные за сегодня травы, которые должны были тщательно разобрать и разложить сушиться, и принялись за работу.

Трав было немного, но каждая требовала к себе особого обращения.

– Сатан красный, гладкостручковый. – Прочитала Эмили, открыв нужную страницу в энциклопедии, и в сотый раз повернула голову в сторону Миркома. Она имела удивительную способность читать и смотреть на него одновременно. – Так… для особо сложных магических зелий следует выдержать стручок в темноте в течение тридцати минут, затем вынуть семена и хранить их в сухом месте во избежание прорастания.

– Понятно… – Эльвин попыталась вынуть из корзины сатан, но только стиснула зубы от жгучей боли. На кисти её рук было страшно смотреть – синие, распухшие, они всё время чесались и нестерпимо болели. К глазам подступали слёзы, но Эльвин не позволяла себе плакать, так как знала – Миркому в десятки раз хуже.

– Я не могу. – Еле сдерживая слезы, призналась Эльвин, убирая руки от корзины. – Достань ты, пожалуйста…

– Конечно. – Поспешно сказала Эмили, бросая на неё испуганный взгляд. – Тебе же больно. Я сама всё сделаю. Отдыхай.

Из-за шатров появился Том.

– Я принёс всё, что у меня есть. – Он присел рядом с потухшим очагом и высыпал в маленький котелок целую гору сушёной крапивы.

– Сваришь? – Попросил Эдвин.

– Конечно, сварю! – Том был очень взволнован. – Это не долго, только вода нужна.

– Вон, Лиам уже несёт…

И правда, из-за деревьев выбежал Лиам с ведром и, переступив черту, быстрым шагом направился в их сторону. Он налил воды в котёл, Эдвин одним прикосновением руки разжёг потухшие поленья, и Том принялся за дело.

– Кажется, готово. – Сказал он минут через пятнадцать. – Нужны бинты или какая-нибудь материя.

Все переглянулись.

– У меня есть бинты. – Подумав, сказал Эдвин. – Остались после одного очень неприятного случая.

– Я принесу. – Лиам поднялся с земли.

– Подожди. – Остановила его Эми. – Мистер Гриф запретил нам заходить в шатры.

– Где они? – Пропустив мимо ушей её слова, спросил Лиам. Ему было абсолютно наплевать на дурацкие запреты Учителя.

Эдвин промолчал.

– Ты слышал меня? – Эмили растерянно подняла на него глаза.

– Где они? – Настаивал Лиам, в ожидании смотря на Эдвина. Тот молчал.

– Я сам принесу. – Вдруг сказал Эдвин. – Ты и так уже наказан.

– Что за глупость?! – Лиам раздраженно дёрнул плечом. – Мне уже нечего терять. Где они?

Эдвин покачал головой.

– В нижнем ящике моей тумбочки, с самого краю…

– Давно бы так…

Лиам ушел и быстро вернулся. Он принёс два рулона пожелтевших марлевых бинтов. Том взял их, оторвал от одного длинный кусок, а остальное положил в котёл.

– Они пропитались, можно брать. – Том попытался достать бинты, но вода была слишком горячей.

– Я сам. – Эдвин подвинулся ближе и совершенно спокойно засунул руку в кипяток. Они с Лиамом принялись обматывать ноги Миркома.

Том же положил оторванный им кусок бинта в отвар, кое-как выловил его и поспешил к Эльвин, которая всё это время молча сидела в стороне.

– Дорогая, дай я помогу тебе. – Он заботливо взял её руки в свои и принялся аккуратно забинтовывать их. Сколько же любви было в его глазах, сколько нежности! Разве могла раньше Эльвин даже подумать что кто-то будет любить её так? Нет, не могла.

– Сокровище моё, жизнь моя! – Том завязал бинт и крепко прижал Эльвин к себе. – Всё будет хорошо. Я с тобой.

По траве послышались ровные шаги. Эдвин устало вздохнул.

– Сейчас начнётся гроза…

И гроза действительно началась. Перед Избранными появился Мистер Гриф.

Сначала он гаркнул на Тома, который обнимал Эльвин (закапал мелкий дождик), затем объявил, что в наказание за неосмотрительность в лесу обед отменяется (полило как из ведра), потом отчитал Лиама за нарушение запретов (небо почернело), и когда Лиам ответил что готов хоть сейчас расстаться с жизнью, небо распорола яркая молния. Эмили взвизгнула.

– Живо все в шатры! – Крикнул Гриф. – Пока не кончится буря, будете учить по книгам травы из списка. Завтра всё проверю. Лиам идёт со мной. Я назначу ему наказание.

И все, мокрые до нитки, стали разбегаться по своим жилищам.

Том отнёс Миркома к ним в шатёр, Эмили быстро сгребла в кучу все собранные травы, взяла энциклопедию, и они с Эльвин тоже удалились. Эдвин кинул на Лиама сочувственный взгляд и самый последний ушёл к себе. Мистер Гриф повёл Лиама отбывать наказание.