– Барабан – на шею, – уточнила Зойка. – Не хотел в кино – так и не приглашал бы тогда. Говорил – фильм хороший… Я сто лет в кино не была. Или – сейчас даже в кино просто так не приглашают? Как в ресторан какой-нибудь…

В это время в комнату к девчонкам вошла Зоина мама с металлическим подносиком, на котором стояли чашечки с чаем и вазочка с печеньем и конфетами – и поставила это всё на письменный стол.

– Спасибо, Марь Иванна! – поблагодарила Машка, и тут же набросилась на печенье.

Мама – бочком, бочком, и вышла. Но, судя по выражению лица, суть беседы её заинтересовала.

А Жорику безумно захотелось сладкого, и он еле сдерживал свои неестественные для нормального кота желания.

Потом он не выдержал и подошел поближе к Зое, запрыгнул к ней на колени – и стал тереться мордочкой о её руку, мурча и стараясь заглянуть ей в глаза. Тогда девушка почти машинально развернула конфету – и сунула её коту в пасть. А тот взял лакомство в зубы и проворно спрыгнул под стол. Там он старательно прожевал конфету. «До чего же вкусно! Как в детстве», – кот ел с видимым удовольствием на наглой мордочке.

– Зой, а ты что, кошек – конфетами кормишь? – удивленно спросила Машка.

– Не кошек, а только моего Масика. Он – странный кот. Финики ест, бананы, конфеты шоколадные, а также соленые помидоры и консервированный горошек, фасоль и кукурузу.

– Ты бы ему витаминчиков каких кошачьих купила. По-видимому, ему витаминов не хватает.

А потом, Машка вдруг стала серьезной, и даже напряженной.

– Зоя, а как ты отнесешься, если я тебе сообщу, что в субботу, то есть завтра, я пригласила к тебе гостей? – спросила Машка. – Понимаешь, у меня нельзя; мама ногу сильно ушибла, и лежит теперь. А папа срочно пишет научную статью. А тут мне предложили послушать, как я играю на гитаре. Хотят взять в свою команду: выступать будем, в Доме работников просвещения. В рамах работы с молодежью. Поэтесса будет одна, еще – бард, тоже женщина. Говорят, уломают еще одного парня. Вместе все соберемся. И выступим. И ты, если хочешь, присоединяйся.

– Не хочу. Некогда мне, еле учиться успеваю.

– Ну и ладно. Мы просто у тебя посидим. У тебя же мама на поселок едет, к родне?

– Да, на выходные.

– Я принесу чего-нибудь к чаю. Мы у тебя посидим, поиграем, стихи может кто почитает. А ты просто слушай, отдыхай. Развеешься с нами немножко.

– Ну… Хорошо.

– Вот и ладненько. Давай лабу делать по физике. Ты методичку взяла в библиотеке?

Они долго писали лабораторную по физике. А Жорик игрался с бумажками от конфет, которые скинул на пол. «И почему мне это… так прикольно?» – подумал он. – Кажется, я начинаю думать и вести себя как кот».

Когда Машка ушла, Зоя еще долго писала что-то в своей тетради, а Жорик свернулся у нее на коленях, нахально пользуясь своим кошачьим положением. А когда было уже совсем поздно, он залез к Зое на стол и нагло развалился у нее на учебнике. Потом – сладко потянулся, проведя коготками по книжке.

– Да, кот, ты – прав! – засмеялась Зоя. – Пора мне заканчивать – а то я уже заморачиваться на учебе начинаю.

Она взяла гитару, побренькала немного, и затянула песню: «Со мною вот что происходит, ко мне мой старый друг не ходит»… Пела она очень проникновенно – хотя вряд ли к ней не ходил какой-то старый друг. Скорее всего, просто «разнообразные не те» страшно надоели.

– Зоечка, ты бы лучше на скрипке сыграла – давно не бралась! Я тебе говорила, что трудно будет тащить сразу и дневной вуз, и музыкальное училище – заочно, – это неожиданно в комнату вошла Зоина мама, тихо приотворив дверь. – Но раз уж впряглась – то держись!

Зоя подскочила к маме, тихо поцеловала в щечку.

– Конечно, мама! Я сейчас возьму скрипку и сыграю, Вивальди, твою любимую! – сказала Зоя.

– Ох, доченька! Поздно я тебя родила, дорогая! В тридцать восемь – наверное, уже не надо было рожать. Теперь-то я – уже старая, пенсионерка, а работать приходится. Мало чем помочь тебе могу. А скоро совсем обузой стану.

– Что ты, мамочка! Ты – просто мое солнышко! – ответила Зоя, расчехлила скрипку и заиграла.

А кот лежал на диване, слегка прижав к голове уши. Звуки полились просто чудесные, отчего он не выдержал и издал утробный звук, похожий на «урр» и на «мяу» одновременно.

– Ой, Масику понравилось! – сказала Зоя и засмеялась. А потом продолжила играть.

***

На следующий день, когда ее кот грелся на подоконнике на солнышке, Зоя вернулась из института. Не одна. Вместе с ней вошел прыщавый и конопатый верзила.

– Проходи, Влад! Вот тебе учебник по сопромату, задание – на странице сто одиннадцать, – важно сказала ему Зоя. – Завтра – вернешь. А потом – продли студенческий обязательно, и возьми себе такой учебник в библиотеке, на четвертом этаже. Они там еще есть.

– Ты – что? Правда решила, что я к тебе – просто за учебником? – гыгыкнул Влад. – Ты меня хоть чаем напои! Мама у тебя дома? – спросил он, высунувшись в коридор и глядя в сторону кухни.

– Нет, она сегодня отправилась в поселок – подругу навестить, которая лежит в больнице, – ответила Зоя. – И к родне потом заглянет. А что?

Влад нагло развалился на диване. А кот спрыгнул с подоконника на пол, сел около ног гостя на полу, и стал за ним следить. Зоя вышла на кухню и поставила чайник.

– Слышь, у меня такое впечатление, что твой кот за мной наблюдает, – сказал Влад. – А ты – присаживайся рядом со мной. Ты что, боишься?

– Н-нет! – пролепетала Зоя.

– Я в институт уже после армейки подался, мне уже – двадцать два года. А тебе – сколько? – спросил Влад.

– Девятнадцать.

– Ну, вот. А ведешь себя как малолетка, – и Влад посмотрел на Зою с таким выражением лица… «Я с таким выражением обычно смотрю на птичек на улице», – совсем по-кошачьи подумал Жорик.

Затем Влад поднялся с дивана и стал медленно приближаться к Зое, обнял её, потащил к дивану и завалил.

И тут кот прыгнул. Прямо ему в морду. Выдвинув и распустив все свои когти. И, вцепившись, несколько раз повторил их впускание и выпускание.

– Ай, – завопил Влад, пытаясь его отодрать. И, когда это у него получилось – он весь уже истекал кровью.

Кот вырвался у него из рук и забился под диван.

– Где этот чертов кот? – орал Влад. – Где эта проклятая зверюга? Я убью его!

А Зоя в это время давно уже вскочила на ноги и вооружилась тяжелыми настольными часами на мраморной подставке. Она взяла их наизготовку, в правую руку, слегка заведя ее себе за спину, подняв над головой. Бледная и взъерошенная, Зоя отчаянно проговорила:

– Не смей трогать моего кота! Слышишь – не смей! – и столько решимости было в ее хрупкой фигурке и ненависти в её словах, что Влад попятился к двери и воскликнул:

– Сумасшедшая! Она – бить меня хочет! Дура! И кот у неё бешеный! – и, с этими словами, он исчез из комнаты. И чуть погодя, хлопнула входная дверь квартиры.

Зоя пошла, накинула на дверь цепочку, села на диван и разревелась: сказалось недавнее нервное напряжение.

– Придурок! – бросила она в сторону двери.

Кот вылез из-под кровати и стал тереться мордочкой о её руку. Она погладила его по выгнувшейся спинке и улыбнулась:

– Единственный настоящий рыцарь встретился мне в моей жизни. И тот – просто мой кот! Спасибо, Масик…

***

А вечером заявилась Машка с кучей гостей. С ней была девушка с косой челкой и длинными карими волосами, с сильно подведенными стрелками и пирсингом на крыльях носа. Она была с гитарой.

– Даша, – представилась она.

Была также дама за тридцать, важная и надменная, со слегка раскосыми, но серыми глазами на крупном, крестьянско-русском лице.

– Это – известная в городе поэтесса, Лиза Котельщикова, – кивнула в её сторону Машка.

Еще был парень с афропрической, тот самый Денис, о котором у Зои шла вчера беседа с Машкой. Он увязался в гости с другом, мрачным длинноволосым блондином в черном, с бледным лицом и с татуировками в восточном стиле на обоих руках.