Кот лег – ослабевший, но чувствовавший себя роскошно – и кивнул.

– Спасибо. Раньше вы никогда не называли меня Котом.

– Возможно, мне следовало. Может, ты как раз бы понял, – Крестоманси сел рядом с кроватью, выглядя очень серьезным. – Ты понимаешь теперь?

– Книжечка спичек была моими девятью жизнями, – ответил Кот. – И я просто сжег одну из них. Знаю, я поступил глупо, но я не верил в это. Как я могу иметь девять жизней?

– У тебя их три. Заруби это у себя на носу. У тебя было девять. Каким-то образом они были кем-то заключены в эту книжечку спичек, и я ее теперь помещу в мой тайный сейф, запечатанный самыми сильными заклинаниями, какие я знаю. Однако это лишь помешает другим использовать их, но не помешает тебе терять их самому.

Торопливо вошла Дженет. Она по-прежнему была в слезах, но радовалась, что может быть полезной.

– Сейчас принесут, – сказала она.

– Спасибо, – Крестоманси одарил ее долгим задумчивым взглядом. Дженет была уверена: он собирается обвинить ее в том, что она не Гвендолен, но он сказал: – Ты тоже можешь послушать, чтобы в дальнейшем предотвратить несчастные случаи.

– Могу я сначала принести вам полотенце? – робко спросила Дженет. – Вы так промокли.

– Уже высыхаю, спасибо, – сказал он, улыбнувшись ей. – А теперь слушайте. Люди с девятью жизнями очень важны и очень редки. Они появляются, только когда по той или иной причине у них нет двойников в других мирах. Тогда жизни, которые распределились бы по целой серии миров, концентрируются в одном человеке. Так же как и все таланты, которыми могли обладать эти восемь человек.

– Но у меня нет никаких талантов, – возразил Кот.

И одновременно Дженет спросила:

– Насколько редки такие люди?

– Крайне редки, – ответил Крестоманси. – Кроме Кота, единственный известный мне человек с девятью жизнями в этом мире – я сам.

– Серьезно? – Кот был доволен и заинтересован. – Девять?

– У меня было девять. Теперь осталось только две. Я был еще более неосторожным, чем Кот, – голос Крестоманси звучал слегка пристыжено. – Теперь мне приходится хранить каждую жизнь отдельно в самом безопасном месте, что я могу придумать. Советую Коту поступить так же.

Живой ум Дженет немедленно принялся обрабатывать информацию.

– Одна жизнь находится здесь, а другая сейчас внизу ужинает?

Крестоманси засмеялся:

– Это так не работает. Я…

К разочарованию Дженет, влетела Юфимия с подносом в руках, помешав Крестоманси объяснить, как это работает. По пятам за Юфимией шел мистер Сондерс, по-прежнему не способный отыскать вечерний костюм, который закрывал бы его запястья и щиколотки.

– Он в порядке? – встревоженно спросила Юфимия. – Мой Уилл бормотал угрозы, но если это он виноват, я больше никогда с ним не заговорю. А с ковром что такое?

Мистер Сондерс тоже смотрел на сморщенный, собранный в кучу ковер.

– Что с ним случилось? – спросил он. – В этом ковре было достаточно чар, чтобы предотвратить любые несчастные случаи.

– Знаю, – ответил Крестоманси. – Но этот был исключительно мощным.

Они со значением посмотрели друг на друга.

А потом все суетились вокруг Кота. Он наслаждался. Мистер Сондерс усадил его, подложив подушки под спину, а Юфимия натянула на него ночную рубашку и погладила по голове, будто он никогда не признавался, что превратил ее в лягушку.

– Это не Уилл, – сказал ей Кот. – Я сам.

Крестоманси дал ему глотнуть обжигающего бренди, а потом заставил выпить чашку сладкого чая. Дженет тоже получила чашку чая и почувствовала себя гораздо лучше. Мистер Сондерс помог Юфимии выпрямить ковер, а потом спросил, следует ли ему усилить чары на нем.

– Драконья кровь могла бы справиться с задачей, – предложил он.

– Честно говоря, не думаю, что вообще что-нибудь может, – сказал Крестоманси. – Оставь, – он встал и вернул зеркало в вертикальное положение. – Не могла бы ты сегодня поспать в комнате Кота? – спросил он Дженет. – Я хотел бы иметь возможность присмотреть за ним.

Дженет перевела взгляд с зеркала на Крестоманси, и ее лицо сильно порозовело.

– Э, – произнесла она. – А я строила рожи…

Крестоманси засмеялся. Мистер Сондерс так развеселился, что ему пришлось сесть на голубой бархатный стул.

– Полагаю, я это заслужил, – сказал Крестоманси. – Некоторые рожи были крайне оригинальными.

Дженет тоже засмеялась – немного глупым смехом.

Кот лежал, и ему было уютно и почти весело. Некоторое время все были здесь, заботясь о нем, а потом осталась только Дженет, как всегда болтая:

– Я так рада, что с тобой всё хорошо. Зачем я только открыла свой болтливый рот насчет этих спичек? Была такая жуть, когда ты внезапно загорелся, и когда ковер не сработал, единственное, что я смогла придумать – позвать Крестоманси. Я была права. Он появился раньше, чем я закончила говорить, несмотря на то что дверь была заперта. И она оставалась запертой, когда он открыл ее, но замок не сломан – я проверила. Так что он кудесник. И из-за тебя он испортил костюм, Кот, и не обратил на это внимания, так что, думаю, когда он не похож на ледяной туман над Грампианскими горами, он на самом деле очень мил. Я говорю так не из-за зеркала. Я правда так считаю. Полагаю, зеркало – магический эквивалент…

Кот подумал, что хотел бы сказать что-нибудь насчет ледяного тумана над Грампианскими горами, но, пока Дженет говорила, провалился в сон, чувствуя тепло и заботу.

Воскресным утром Кот проснулся в противоположном состоянии: замерзший и дрожащий. После обеда ему предстояло превратиться в лягушку либо сразиться с тигром – и Уилл Саггинс наверняка станет крупным и сильным тигром. После тигра – если будет какое-нибудь после – предстоят ужасы понедельника без магии. Джулия и Роджер могут здесь помочь, вот только всё будет напрасно, когда в среду придет мистер Баслам и потребует двадцать фунтов, которые Кот точно не сможет достать. От мистера Нострума помощи не дождешься. От миссис Шарп – тем более. Похоже, единственная надежда – взять немного драконьей крови, пробраться вместе с Дженет в запретный сад и попытаться сбежать.

Кот вылез из кровати, чтобы добыть драконьей крови из мастерской мистера Сондерса. Но вошла Юфимия с завтраком на подносе, и ему пришлось залезть в кровать обратно. Юфимия была такой же доброй, как прошлым вечером. Кот почувствовал себя виноватым. А когда он закончил завтрак, пришла Милли. Она выудила Кота из подушек и обняла его.

– Бедный дорогой глупыш! Слава Богу, ты в порядке. Я так хотела прийти проведать тебя вчера вечером, но кто-то должен был остаться с нашими бедными гостями. Ты сегодня останешься в постели весь день и должен просить всё, что хочешь. Чего бы тебе хотелось?

– А нельзя ли мне получить немного драконьей крови? – с надеждой спросил Кот.

Милли засмеялась:

– Великие небеса, Эрик! Ты только что пережил этот ужасный несчастный случай и теперь просишь самое опасное вещество в мире. Нет, ты не можешь получить драконью кровь. Это одна из немногих вещей в Замке, которая действительно запрещена.

– Как сад Крестоманси? – спросил Кот.

– Не совсем так, – ответила Милли. – Сад стар как мир и начинен всевозможной магией. Он опасен в другом смысле. Там всё сильнее. Тебя возьмут в сад, когда ты будешь знать о магии достаточно, чтобы понять его. Но драконья кровь настолько вредна, что мне не нравится, даже когда Майкл ее использует. Ты ни в коем случае не должен к ней прикасаться.

Следующими пришли одетые для церкви Джулия и Роджер с охапками книг и игрушек и кучей любопытных вопросов. Они были так добры, что к тому времени, когда пришла Дженет, Кот совсем расстроился. Он не хотел покидать Замок. Он чувствовал себя здесь по-настоящему дома.

– Комок теста по-прежнему прилеплен к твоему ковру, – угрюмо заметила Дженет, и Кот почувствовал себя уже не настолько дома. – Я только что встречалась с Крестоманси, и, знаешь, тяжело быть наказанной за чужие грехи, даже несмотря на то, что я была вознаграждена лицезрением небесно-голубого шлафрока с золотыми львами.