Харальд и Олег взялись за бронзовые кольца дверей и потянули их в стороны. Расписные створки беззвучно распахнулись, открыв широкий проход. Музыканты заиграли свадебный марш, наша процессия двинулась вперёд по изразцовому полу храмового зала. Теперь уже никто из смертных не был властен воспрепятствовать церемонии, которая соединит мою судьбу с судьбой Катаржины из рода Брегович.
Неспешно, я добрался до помоста, выстроенного в виде широких ступеней, на вершине которого стояла верховная жрица Луно и четыре ее служительницы. Толпы приглашённых гостей сидели на лавочках в тени у стен храма. От жары и одуряющего запаха дыма, поднимающегося над кадильницей жрицы, у меня закружилась голова, каждый вздох давался с трудом.
Верховная жрица воздела руки ладонями к небу и произнесла первые строки венчального речитатива:
- Источник нежности и жизни, Солнце властно
Льёт жаркую любовь на грудь Земли прекрасной.
Пред ликом всех богов, дай этому мужу жену,
О, Луно, вместе с потомством.
Ритуал я зазубрил и, остановившись в полуметре от невесты, произнёс бесцветным голосом:
- Без грозных взглядов, не-мужеубийца, мягкая,
Участливая, очень милая, послушная с домашними,
Рожающая героев, любящая деверей, доброжелательная -
Да процветаем мы с тобою вместе!
Жрицы, за которыми служки несли огромные плетёные короба, пошли вокруг алтаря. Поочерёдно они опускали руки в эти корзины, доставали оттуда лепестки и бросали на алтарь, совершая жертвоприношение, а старшая продолжала напевать:
- Милой эта женщина вошла в дом.
Судьба указала ей этот мир.
Да усилят её потомством боги
И все небожители светлого Прайма.
Те травы, те реки,
Те поля, те леса, (что вокруг),-
Пусть защитят они тебя, приносящую потомство,
О невеста, от всякого зла для мужа!
Те болезни, что идут вслед за людьми,
За сверкающей свадебной процессией невесты, -
Да уведут их достойные жертв боги
Снова туда, откуда они пришли!
Я взял Катаржину за руку и девушка тихо проговорила:
- Он - это ты, она - я.
Напев - это ты, песнь - я.
Сойдёмся здесь мы двое!
Создадим здесь себе потомство!
Жрица взяла искристо-белый фарфоровый кувшин и полила из него воду на наши скрещенные руки:
- Прекрасны Небо и Земля,
Добрые друг к другу, следующие великому обету.
Небесные воды потекли семью потоками.
Да освободят они нас от беды.
Младшие служки притащили огромную, свёрнутую в тугой рулон бычью шкуру и споро расстелили её на полу. Я с невестой ступили на этот коврик и опустились на колени, под заунывные напевы жрицы:
- Расстели траву душистую
На рыжей шкуре!
Сев там ради хорошего потомства,
Да почтит она этот огонь!
Опять вынырнули служки, но в руках они держали уже серебряные курильницы, испускавшие густые пряные ароматы лаванды и мускуса. Младшие жрицы активно размахивали кадилами вокруг нас, прогоняя злых духов.
- Когда она почтила огонь домохозяина,
Прежний огонь - эта невеста,
Тогда, о женщина, поклонись
Небу, Земле и предкам!
Да разведутся от этой матери
Разного вида домашние животные!
Сиди у этого огня как приносящая счастье!
Вместе с мужем служи здесь богам!
Будь мягкой к свёкрам,
Мягкой к мужу, к домашним,
Мягкой ко всему этому племени!
Будь мягкой к их процветанию!
Да породит вам из семени потомство!
Да помогают на дни и ночи боги!
Без дурных примет войди в мир мужа!
Будь на счастье нашим двуногим, на счастье - нашим четырёхногим!
О Луно, столкни здесь этих двоих
Супругов, как двух горлинок!
Да проведут эти двое весь срок жизни
Вместе с потомством, живя счастливым домом!
Жрица опустила руки. Прозвенел гонт, и мальчики-певчие запели гимн, прославляющий тьму и свет творения. Когда гимн подошёл к концу, зал наполнился множеством звуков: скрип сапог, шелест шелков, шорох парчи и кружев, постукивание бус и самоцветов возвестили, что собравшиеся гости поднялись на ноги.
Семья Бреговичей располагалась сбоку от помоста, с "невестиной" стороны, точно так же, как моя свита - с "жениховой" стороны. Все прочие сидели перед помостом, занимая места в строгом соответствии со своим рангом. Ярче всех сверкал белый с золотом наряд Королевского Воеводы барона Игната Мосальского, находившегося ближе всех к помосту. Рядом с ним восседала его жена в платье из алой парчи, расшитой розовым жемчугом. Посреди буйства красок, представлявших все цвета радуги, выделялись мрачные фигуры в чёрных хламидах - два архимага из Королевской Ассамблеи сопровождали Мосальского на бракосочетании дочки его старого друга.
Когда я впервые увидел Королевского Воеводу, то неслабо так струхнул. Поймите меня правильно, создавая игру, разработчики обеспечили НПС «говорящей» внешностью. Так, например, если перед тобой воин - он будет обязательно высок, широкоплеч, с квадратным подбородком. Даже, если человек уже в летах, его лицо украсят боевые шрамы, а военная выправка однозначно подскажет о роде деятельности данного персонажа. Королевский Воевода не был бойцом, ничто не указывало что этот пятидесятилетний мужчина, с тонкими чертами лица и изысканными манерами - командующий одной из сильнейших армий на континенте.
Следующим по рангу полагалось считать семейство Шиманьских, но отсутствие Ксаверия не должно было оскорбить Анастаса Бреговича: вражда между орденом Серый Мисаль и бароном служила достаточным оправданием. Только на собраниях государственного значения, например, на коронации нового монарха или его дне рождения - встреча двух враждующих семей могла обойтись без вооружённого столкновения.
Позади свиты Воеводы я разглядел князя Залесского, баронов Ржевуского и Сангушко; вместе с Анастасом Брегович и отсутствующим Ксаверием Шиманьским они составляли Пять Великих Семей, самых влиятельных и знатных в Инураке. Мероприятие подобного ранга мог бы посетить и король Земовит Четвёртый, если бы не мой социальный статус «дема» - бывшего игрока, ненавистного многими местными жителями.
Жрица произнесла ещё несколько фраз, и раздался очередной удар гонга. Гости снова опустились на скамейки, а храмовые служители зажгли благовонные свечи. Тяжёлый аромат фимиама заполнил зал, когда верховная жрица приступила к прославлению Первых Мужа и Жены. При упоминании каждой из их добродетелей, молодожёнам полагалось кланяться, касаясь лбом пола. Делал я это с удовольствием - мраморный прохладный пол приятно холодил мой разгорячённый лоб.
Снова прозвенел гонг, и жрица вместе со служителями приступили к молитве-благословению, которая закончилась гораздо скорее, чем я мог ожидать.
Я встал с колен, следом за мной поднялась невеста; затем мы взошли на помост и очутились перед идолом Луно. Мы поклонились божественному лику, а к нам подошла жрица и возложила руки на плечи молодожёнов. Она благословила нас, окропила водой и замерла в неподвижности, ожидая, когда прозвучат брачные обеты.
Сделав несколько глубоких вдохов, я заставил себя успокоиться. Чеканно-твердым голосом я произнёс слова, которые лишали меня наследственных прав на титул епископа Риницы. Вслед за мной Катаржина из рода Брегович произнесла слова обета: она поклялась посвятить свою жизнь, честь и бессмертный дух этой земле. С настоящего момента владение стало называться княжество-епископство Риница.
В зале уже стояла жара. Знатные дамы обмахивались расписными веерами; музыканты, развлекавшие их с утра, время от времени обтирали инструменты, чтобы вспотевшие пальцы не оставляли на них следов; в храм допустили слуг, которые разносили прохладительные напитки.
Верховная жрица скрестила руки на груди, подавая условленный сигнал, и на помост поднялись мальчик и девочка, каждый из которых нёс клетку, сделанную из тончайшей золотой проволоки. В клетках на жёрдочках сидели голуби (самец и самочка), их белые крылышки были выкрашены в синий цвет Риницы.
