Жестом он показал на разрушенный участок ограды: рабочие уже трудились, заделывая этот пролом.

- Разбойники, брат мисальдер. Десятка два, может быть, немного больше. Они убили мальчика-подпаска, развалили ограду и угнали несколько коров.

- Сколько именно?

Воин повернулся к одному из работников и молча уставился на того.

- Господин, вы... - начал крестьянин, но сотник сурово его перебил:

- Господин епископ! - гаркнул воин.

- Господин епископ, вы потеряли не более пяти-шести коров. Я смогу назвать точное число, когда мы соберём всех отбившихся от стада.

Я вынужден был повысить голос, чтобы меня могли расслышать во всем этом шуме: мычали перепуганные животные, перекрикивались пастухи, а их направляющие посохи и кнуты со свистом рассекали воздух.

- Отбившихся? - переспросил я. Раздражённый робостью старшего пастуха, Бадвин опередил его с ответом. Голосом, более уместным на поле боя, чем на истоптанном скотиной лугу, сотник пояснил:

- Когда воры погнали коров с пастбища, многие животные перепугались и бросились бежать, куда попало. Это и привлекло внимание пастухов.

Он помолчал, обводя взглядом далёкую стену леса. От меня не укрылась подозрительная резкость его тона.

- Что тебя тревожит, брат? Уж конечно, не потеря пары коров и не убийство одного пастуха?

- Нет, брат-мисальдер. - Все ещё не отрывая глаз от деревьев на горизонте, опытный воин покачал головой. - Я сожалею об утрате полезного имущества, но, что и говорить, это не главная моя забота.

Он подождал, пока старшина закончит выкрикивать свои команды: несколько рабочих нагнулись, чтобы поднять следующий столб ограды. Только тогда Сигихард поделился со мной худшими своими опасениями:

- С тех пор как пёс-Ксаверий покушался на вашу жизнь, мы соблюдали величайшую бдительность, настоятель. Здесь побывали не мелкие воришки. Они и налетели, и скрылись при свете дня, а это значит, что они все продумали заранее и располагали сведениями о наших патрулях.

Я был ошарашен его выводами, и, подчёркнуто бесстрастно, высказал предположение:

- Шпионы?

Барон Шиманьский не погнушался бы возможностью организовать фальшивый "бандитский" набег, если бы хотел испытать силу военного отряда Риницы.

Сигихард Бадвин провёл пальцем по мечу.

- Не думаю, мисальдер. Господарь Логавы никогда не будет прибегать к таким тонкостям, а у графа Кельце нет ни одного поста, достаточно далеко выдвинутого к югу, чтобы столь быстро организовать нападение. Нет, тут явно побывали солдаты, не имеющие господина.

- Изгои?

Я нахмурился ещё сильнее, когда подумала о новой опасности, которая нависла над епископством. Отвергнутые всеми аристократическими родами отщепенцы, часто собиравшиеся в банды и укрывающиеся среди гор - могли стать для нас настоящей бедой. Сейчас, когда ордену так катастрофически не хватает защитников, подобные разбойники под руководством умного вожака способны оказаться не менее опасными, чем воинский отряд знатных врагов.

Бадвин стряхнул пыль с обшлагов и снова напряжённо вгляделся в темнеющие холмы, поросшие лесом.

- С разрешения мисальдера, я бы послал разведчиков. Если этот набег - дело рук серых воинов, то их единственной целью было набить свои утробы. Тогда мы сможем увидеть дым: ведь им потребуется развести костры для приготовления пищи; если же мы ничего такого не обнаружим, это будет означать, что весть о нашей слабости быстро доходит до вражеских ушей.

- Действуй, - я кивнул головой, вспомнив, что не мешало бы отменить тревогу и отправить соорденцев, спешащих сюда, назад в монастырь.

Мне импонировал Бадвин. Сотник не пытался навязать свою точку зрения, как Рубило, он не радовался предстоящим сражениям, как Олег, а просто спокойно делал свою работу. Сигихард был немногословен и о возможности контратаки не упомянул, но именно его умолчание подсказало мне, что открытая демонстрация силы может приблизить катастрофу. У нас слишком мало воинов даже для того, чтобы вытеснить банду воров из их логовища. Я захотел поговорить с сотником, узнать его точку зрения.

Друзья нетерпеливо поглядывали на меня, желая побыстрее оказаться в замке, где на столах их дожидались тарелки с остывающим ужином. Я решил их не задерживать и отправил домой. Они пытались возражать, но после моих слов о том, что я собираюсь вернуться с отрядом послушников, залезли в карету и укатили.

В отличие от меня, Потап не видел другого выхода, кроме разумного и скорого политического брака. Однако я не мог отрешиться от мысли, что сейчас главная угроза коренится в отчаянной нехватке солдат, и ломал голову над тем, как бы пополнить их ряды. Для разрешения этой задачи, мне требовалось или больше информации, или незашоренный взгляд со стороны. А где всё это лучше взять, как не у опытного сотника?

Взмахом руки я снова подозвала к себе Бадвина. Он поклонился; в сумерках черты его лица были плохо различимы.

- Скоро ночь, сотник. Если у тебя тут больше нет дел, предлагаю вместе вернуться в замок.

- Конечно, мисальдер.

Прогулочным шагом, мы отправились по направлению к монастырю, а три десятка послушников топали за нами, сохраняя почтительное расстояние. Не откладывая в долгий ящик, я сразу перешёл к делу:

- Вы начали набирать пополнение в Фалангу?

- Мисальдер, двое послушников из моей сотни связались со своими родичами в дальних городах и попросили прислать к тебе на службу кого-нибудь из младших сыновей. Через пару недель я разрешу ещё одному-двум сделать то же самое. Если таких попыток будет больше, во всех отрядах, то наши враги поймут в насколько плачевном положении Серый Мисаль.

В темноте расцвели огни: пастухи, чинившие ограду, зажгли фонари, чтобы продолжить работу. Мы вышли на грунтовую дорогу, ведущую к замку. Кто-то из воинов неуверенно затянул песню; потом к первому голосу присоединился второй, а за ним и ещё несколько голосов.

- Сигихард, как думаешь, нам стоит обратиться к наёмникам?

- Наемникам? Обычным охранникам караванов? - В этом вопросе читалось всё превосходство присягнувшего человека над служащим за деньги. А ведь когда-то и Бадвин наемничал. - Нет, только не в нашем случае. - Дальнейшие слова Сигихарда показали, насколько я в нем ошибался. Он не забыл о своей буйной молодости, а сами наёмники имели определённое разделение: - Из-за низкой репутации, мы не договоримся с командирами компаний. Придётся обратиться к мелким бандам, а на них нельзя будет положиться, они... хуже, чем бесполезны. Нет, мисальдер, подобных наёмников используют только для выполнения простых поручений: охранять склады или ходить дозором, отпугивая обычных воров. И это делается только для того, чтобы освободить настоящих воинов для несения более почётной службы.

- Значит, нам всё-таки нужны наёмники, - настаивала я, - хотя бы для того, чтобы не позволить изгоям объедаться мясом наших коров.

Бадвин снял чалму и рукой взъерошил свои короткие волосы.

- Да, мисальдер... когда настанут лучшие времена. Но не сейчас. Из тех наёмников, чьи услуги ты оплатишь, половина, скорее всего, будет состоять из шпионов. Хотя мне и противно оставлять безнаказанными серых воинов, нам придётся запастись терпением и медленно наращивать силы.

- И умирать, - с горечью констатировал я. С каждой минутой мне становилось всё понятнее, что у меня, по-видимому, есть лишь один выход: последовать совету Потапа и вступить в брак ради выживания; но все моё существо восставало против такого решения. - Какой срок понадобится барону Шиманьскому, чтобы узнать, сколь велик ущерб, причинённый нашему епископству его предательством? Рано или поздно один из его шпионов обнаружит, что орден слаб, что мы не в состоянии обеспечить охрану владения, а в Ринице есть только горсточка уцелевших воинов... Мы же лезем вон из кожи, лишь бы поддержать иллюзию благополучия. Наши дальние селения полностью беззащитны, поскольку сил хватает только на столицу и монастырь! Мы живём, как зайцы: сидим в норке, не смеем дышать и надеемся, что волк нас не заметит! Но эти надежды тщетны. В любой день можно ожидать, что все наши уловки будут разгаданы. И тогда аристократы, жаждущие нашей гибели, нападут и ударят со всей жестокостью!