Все это разъяснил Владимиру Ильичу сосед по комнате, пока они добирались до кружка.

А там уже вовсю шло обсуждение первой главы «Капитала» Маркса. Молодые люди тихонько устроились на лавочке и стали внимать речам окружающих.

Книга «Капитал» – толстая. Разговоры даже по первой главе – долгие. А голод не тетка. И стол портится: горячее стынет, а спиртное, наоборот, согревается.

Владимир Ильич от нетерпения заерзал по лавочке. Хозяин принял это за желание выступить.

– А что думает по этому поводу молодежь? – спросил он новенького.

Владимир Ильич «Капитал» не читал, мнения своего по этому поводу не имел. Зато вид еды его сильно возбуждал. И он с находчивостью бывалого студента стал, как учил логопед, произносить много слов с буквой Р.

И завершил так:

– Революция близка, – он вытянул руку в направлении накрытого стола, – поэтому предлагаю разойтись по домам и, не мешкая, приступить к освоению всего первого тома. Иначе мы не успеем изучить Маркса к началу революции.

Пролетариям пришлось по душе горячность молодого человека и его вера в близость перемен. Ему дружно зааплодировали.

– Приглашаем вас завтра! – подвел черту ведущий.

– Непременно приду! – пообещал Владимир Ильич. – А сейчас по домам. И – учиться, учиться и еще раз учиться!

Он придвинулся к столу и взял в руки большую деревянную ложку.

Утром Владимир Ильич проснулся в радостном возбуждении. Только он не заспешил на занятия. Он остался дома.

Лежа в постели, он подумал, с каким же удачным делом он познакомился накануне. Это надо ж – внес гривенник, а наел на два, да еще и выпил на пятиалтынный! Вложил – десять, отдача – на тридцать пять. Это какая ж выгода!

Любой купчишка от зависти бы свихнулся, похвались ему таким прибытком.

И цель посиделок вполне благородная: не обжорка, не пьянка на халяву, а борьба за счастье трудового народа. Красиво, достойно!.. Этим следовало бы заняться. Владимир Ильич выпросил у соседа томик Маркса и нырнул с ним в койку.

Ученье Маркса и его друга Энгельса оказалось простым, как бумазейные носки. Как за закатом солнца неизбежно приходит восход, за ночью наступает день, так же обязательно рухнут и самодержавие, и капитализм, и на земле воцарится коммунизм – полное и безоглядное человеческое счастье.

Как все это случится – на это и давало ответы ученье бородатых немцев.

Осуществят эти чудесные превращения посетители кружка – ныне забитые и зачуханные пролетарии. Произойдет это путем революции.

И в результате трудяги и работяги волею судеб и исторических зигзагов превратятся из гадких и нелепых капиталистических утят в прекрасных коммунистических лебедей, которые, взмахнув крылами, могучей стаей воспарят над землей.

Если при капитализме прибыль от труда рабочих получал один капиталист, благодаря чему он был богат и счастлив, то при коммунизме эта прибыль будет делиться на всех, делая этих всех богатыми и счастливыми. Кому ж не сладко узнать о подобном будущем? Кого ж не согреет подобная перспектива? И разве жалко какого-то несчастного гривенника, что бы еще и еще раз услышать о той счастливой поре? И разобраться в том, как ее приблизить своими руками?

Вечером Владимир Ильич снова сидел на марксистском толковище и с тех пор стал ходить туда регулярно. Он умело и сноровисто орудовал большой деревянной ложкой и граненым стаканом. И присматривался, приглядывался, наблюдал.

Кроме студентов, людей случайных и праздных, кружковцы четко делились на две категории: пролетариев и революционеров.

– Разве это не одно и то же? – удивился как-то будущий вождь.

– Вовсе нет, – объяснили ему. – Пролетарии работают на фабриках, заводах и мануфактурах и создают товарный продукт. Революционеры трудятся в марксистских кружках.

– Они вроде как ничего не производят!

– Это ошибочный взгляд. Они учат пролетариев и готовят их к борьбе за свое счастье. Вы что-нибудь понимаете в сельском хозяйстве?

– У меня есть дача в загородной местности.

– Тогда разъясню. Отношения пролетариев и революционеров можно уподобить взаимодействию коровы и скотника.

– Как это?

– Корове плохо. Она не знает почему и только мычит. Зато скотник в курсе дела. Он и знает и понимает. Корову нужно накормить, напоить и подоить. В результате корова сыта и довольна. А у скотника остается ценный питательный продукт – молоко.

– Здорово!

Судя по всему, революционеры были умелыми доярами. Они сами вели кружки. Собирали деньги, закупали продукты, снимали явочные квартиры.

Расчет показывал, что все со стола революционерам доставалось бесплатно. И кое-какие деньги – на одежду, папиросы – еще оставались.

Для безденежного студента это было очень ценное наблюдение. И очень скоро в голове Владимира Ильича родилась дерзкая мысль – а что если организовать свой кружок?!..

Марксизм можно уподобить песне. Из песни, как говорится, слово не выбросишь. Зато спеть ее можно по-разному.

Можно как Лев Лещенко: с оркестром, во фраке, с грудастыми девками на подпевках, приятным баритоном. А можно иначе: теплой компанией, за столом, хриплыми голосоми. И без всякого музыкального сопровождения.

Если первое увлекает многих, то второе интересно лишь сидящим за столом.

Так или примерно так рассуждал кудрявый волжский паренек в татарском городе Казани. Марксизм он трогать не собирался. А вот условия его изучения решил изменить. И этими изменениями создать пролетариям такие условия, чтобы марксистский кружок был для них как свет маяка для корабля в бушующем море, как аромат цветущего медоноса жужжащей пчелке, как, извините, багровый кусок протухшего мяса для уличных мух.

Осталось только найти достаточное количество этих самых пролетариев. Здесь все могло бы и погибнуть. Где и как искать этих самых пролетариев? Ходить по фабрикам и заводам и агитировать, уговаривать? Отлавливать после смен и хватать за руки? Совершенно гиблое дело.

И Владимир Ильич нашел свой путь.

Зачем кого-то искать, если они уже и найдены и собраны?..

На еде Владимиру Ильичу удалось сэкономить немного денег.

Он снял квартиру, закупил еду и выпивку и в один прекрасный день зазвал кружковцев к себе. А там он сразу объявил, что кружок под его руководством начинает работать по-новому.

Раз рабочие трудятся в две смены, то и кружок будет функционировать два раза в день. И все обрадовались. Потому что кружковец мог теперь не только поужинать, но и пообедать, и даже позавтракать остатками от вечера.

Он сообщил, что явочная квартира снята надолго, и любой желающий может остаться в ней на ночь. И даже привести подружку. И это было принято на ура.

Не пищей единой жив человек. И Владимир Ильич предложил выдавать революционерам еще и деньги на папиросы и недорогую одежду. Кружковцы ликовали.

А в марксистский кружок потянулся народ.

Удачливые люди притягивают окружающих. Постепенно вокруг Владимира Ильича стал формироваться слой разнополых молодых людей.

Они нигде не работали и не учились. У них не было ни семьи, ни детей. Все время они проводили в марксистском кружке, себя гордо именовали революционерами и жили в ожидании грядущих больших перемен.

Как-то после ужина Владимир Ильич застал одного кружковца за странным занятием: тот аккуратно сгребал со стола хлебные крошки и недоеденные кусочки хлеба и ссыпал их в бумажный кулек.

– Чем это вы, батенька, занимаетесь? – поинтересовался пролетарский вожак.

– Да вот… Убираю, – неожиданно смутился тот.

– Вы марксист?

– Я – Цюрупа, – представился он.

– Говорите правду! – потребовал Владимир Ильич. – Зачем вам это?

Он указал на кулек.

– На собранные хлебные отходы я кормлю птичек в зимнее время.