Они были знакомы уже около двухсот лет, с момента её обращения. Тогда девушка была совсем другой, намного более похожей на человека, чем на монстра. В ней ещё жила душа, которая сопротивлялась новой сущности. Но это была ненужная борьба, исход которой заранее предрешён. И не было ни одного исключения среди им подобных.

И поэтому совсем скоро Вайлет приспособилась к новой жизни, которую в полном совершенстве показал ей Уильям. Поначалу их связывали в какой-то ничтожной степени романтические отношения, но затем оба поняли, что будет лучше оставаться друзьями.

– О чём ты? – спросил вампир, хотя ответ его не особо интересовал.

Парень уже был мёртв, и к чему терзать себя какими-то лишними фактами, которые всё равно не вызовут ни сожаление, ни чувство вины?

Уильям оглядел подругу. На Вайлет были мужские брюки, свободная рубашка, пояс, навешанный множеством всяких побрякушек. Чёрная повязка на один глаз, свободно распущенные пшеничного цвета волосы и искусственный румянец на коже создавали ей образ человека, и не просто девушки, а пиратки.

Такой её вид, хоть и был похож скорее на маскарадный костюм, не особо удивил его. Уильям привык, что его подруга часто меняла маски, так как любила проводить время среди людей, узнавая их планы по отношению к ним, вампирам.

Она подошла ближе и, с извращённым сочувствующим удовольствием глядя на лежачий труп, ответила:

– Человеческие мужчины… Они порой как дети, – вампирша усмехнулась, и, переведя взгляд на Уильяма, пояснила: – Я слышала, как этот парень и его приятель заключили пари, которое состояло в том, чтобы погулять в этом лесу.

Вампир не отреагировал. В конце концов, парень сам напросился, надо быть самодовольным глупым болваном, чтобы заключить такое пари. Раз он не позаботился о своей жизни, так бессмысленно рискуя, то Уильяма уж тем более это не волновало.

– Что нового в свете? – перевёл тему он, зная, что Вайлет в курсе всех самых важных и даже совсем незначительных сплетен.

Кое-что их действительно интересовало: даже несмотря на то, что люди в большинстве своём ничтожны и едва ли способны на какие-то решительные действия против них; стоило оставаться начеку. Ведь за их столетия попадались те, что шли на вампиров, и порой довольно успешно.

К счастью, люди даже не подозревали, что один из порождений ночи мог бы оказаться в их среде. Всё потому, что ещё ни один из вампиров, изредка наведывающихся в человеческие дома, не выдавал себя. Самая главная улика – их ледяная кожа – исключала сомнения у человека.

Но люди не знали главного. Если бы вампиры всегда оставались холодными, это бы значило, что их тело постоянно мертво. Оно бы не могло нормально функционировать, гонять кровь по телу, позволять им жить полной жизнью, используя каждый миг и наслаждаясь всем, чем только пожелают.

А истина заключалась именно в человеческой крови, насыщенной, питательной, живительной. Вместе с ней вампиры получали гораздо большее, чем просто удовлетворение жажды, даже большее, чем неописуемое удовольствие. С ней они получали жизнь. Словно впитывали её в себя, отнимая у людей.

Итак, вампиры и вправду обладали ледяной кожей, но только, когда не были сыты.

– Ну… – протянула Вайлет, задумываясь, что именно сказать. – Люди по-прежнему настолько наивны, что считают, будто мы не можем внедриться к ним. Я по-прежнему позволяю им так думать, маскируюсь и не раскрываю себя, – вампирша с ухмылкой покачала головой, словно осуждая человеческое простодушие. – Сегодня всё высшее общество только и говорит о предстоящем бал-маскараде у лорда Томсона.

Уильям, до этого слушающий её со скучающим безразличием, переменился в лице, услышав знакомую фамилию.

– Томсона? – переспросил он.

– Именно, – подтвердила Вайлет, и по её голосу стало ясно, что поняла причину его интереса. – Ты ведь помнишь Ричарда Томсона?

Вопрос был риторическим. Оба знали ответ.

– Прошло всего десять лет. Разумеется, помню.

– Дело не только в том, сколько времени прошло, – мягко заметила она. – Он ведь оказался первым, кто в своём тогда ещё совсем юном возрасте чуть не убил тебя. Такое не забывается.

– Я просто недооценил его силы и получил заслуженный урок, – ответил равнодушно Уильям. – Больше такого не повторится.

Случившееся тогда было не только заслугой Томсона, но и неосторожностью вампира, потерявшего бдительность. Уильям настолько не верил в человеческие силы против него, что постоянно чувствовал себя в безопасности. Даже когда спал. Что стало ошибкой.

– Ты не хочешь мести? – удивлённо уточнила вампирша.

– Это ни к чему, – подтвердил её догадку вампир.

В конце концов, мстить тому, кто отважился воспользоваться единственной возможностью, даже как-то недостойно. Он, пожалуй, уважал сильных и смелых, будь они хоть людьми. К тому же, оно того не стоило – очевидно, Уильям гораздо сильнее Ричарда, и при желании свернул бы ему шею хоть сейчас. Но это скучно и бесполезно. Да и чего он этим добился бы? Только больше бы напугал мелкий городок, где граф Томсон – один из самых сильных и влиятельных пэров. А люди и так до того охвачены страхом, что наверняка разбегутся в разные стороны, оставив даже свои имения, если случится очередное потрясение. А значит, придётся и вампирам покидать лес и перебираться в более выгодное место. Однако они поселились в этом лесу по многим устраивающим их причинам, в числе которых и высокие вековые деревья с густой листвой, позволяющие выходить на улицу даже днём. И наличие небольшого городка поблизости оказалось значительным плюсом, терять который не входило в их планы. Кстати, именно поэтому вампиры убивали только в лесу или в его окрестностях, не трогая жильцов в их владениях. Благо, заблудшие путники, так или иначе, встречались здесь каждый день, да и если что, Вайлет всегда могла заманить кого-то в ловушку.

Так что Уильям не собирался менять сложившийся расклад. Томсон будет жить и дальше, ведь месть бессмысленна, если цена её слишком высока.

– Но ведь всех, даже самых сильных и подготовленных своих соперников ты побеждал, не прилагая никаких усилий, – напомнила Вайлет недоумённо. – А тут шестнадцатилетний паренёк чуть не заколол тебя насмерть, и ты после этого полуживой, бродил по лесу, как ходячий зомби, преисполненный жаждой, и даже…

– Чуть не убил ребёнка, – перебил её он, не желая слышать из её уст продолжение. – Я помню.

Он тогда впервые отступил от единственного своего принципа, так как, при всей бессердечности, Уильям всё же никогда не позволял себе лишать жизни детей. Возможно, это было как-то связано с тем, что ему самому пришлось пережить в детстве, возможно, в нём всё же до сих пор была какая-то мизерная часть человечности, – непонятно, но факт оставался фактом: он не мог убить ребёнка.

Но, тем не менее, чуть не сделал это десять лет назад. Тогда, ночью, его спящего, разбудила острая боль чуть ниже сердца – его умудрился практически бесшумно, сильно, глубоко и резко проткнуть колом нынешний граф Томсон. Увидев, что Уильям всё же выжил, шестнадцатилетний парень, поняв, что промахнулся на какой-то дюйм, быстро убежал на крики своих друзей, зовущих его. А у вампира не было ни времени, ни возможности от внезапного шока и потери сил догонять наглеца.

Уильям просто поплёлся по лесу в надежде, что кто-то сам попадётся ему навстречу. Так и оказалось. Жертвой стал парень с виду лет четырнадцати. Вампиру на тот момент было безразлично всё, кроме одного – нужно было получить кровь. Возможно, он бы осушил мальчика до конца, если бы не маленькая девочка, прибежавшая на его крик и заметившая вампира.

У него был выбор – убить их, или оставить обоих. Ужас, страх и одновременно тревога за парня в глазах той малышки словно пробудили его, напомнили о том, что он чуть ли не сделал, – то, чего он так избегал, и он поспешил скрыться, не желая стать причиной смерти двух беззащитных детей. Оставалось только надеяться, что мальчик выжил.

– Чуть? – вдруг прервал его воспоминания озадаченный голос Вайлет. Интонации её произношения не сулили ничего хорошего.